В Словаре сказано, что слово «зад» антоним слова «перёд», и, что у каждой вещи есть перед и зад. Добавлю: буквы, составляющие эти слова, имеют свои названия, и как бы ты эти буквы не переставлял, из них образуются значимые слова, даже в том случае, если ты соединишь две любые буквы из этих слов. А по буквенному счету их цифра удваивается с учетом наличия двух противоположных мест.
Знай, что для обозначения зада арабы изобрели около девяноста слов, включая имена, прозвища и иносказания. Некоторые из них мы уже приводили. Упомянем еще такие, как «львенок», «твердый» и «пьянящий», намекающие на сходство с царем зверей в могуществе, с мечом в способности погубить и с вином в способности опьянить. Тут не подходят слова, сказанные бедуином о кошке: «Будь она проклята, у нее множество имен, и она так мало стоит». Скажу лишь, что малая цена этого широко распространенного животного не снижает его ценности и его пользы. Многочисленность его имен объясняется тем, что его постоянно сравнивают с подобными ему, в том числе со львенком. Кошка животное плодовитое, игривое, легко может оцарапать до крови, а то и выцарапать глаза. Она очень вынослива, поднимается высоко вверх и спускается в глубокие ямы, терпелива к боли, говорят даже, что у нее семь душ. Если она учует запах вкусной еды, то может забраться на стену и пролезть в самую узкую щель, чтобы полакомиться. А если ее погладить, она поднимает хвост, начинает мурлыкать и урчать от удовольствия. Она также очень чистоплотна, а есть предпочитает украдкой, то ли из скромности, то ли из страха.
Возможно, читатель, ты со мной не согласишься, как ты это делаешь постоянно, читая эту книгу, и задашь мне вопрос: если названия даются объекту в зависимости от его достоинств и приносимой им пользы, почему же тогда существует множество названий для старухи и для коварной женщины и мало для солнца и луны? Отвечаю: для старухи потому, что она когда-то была молодой, а теперь оправдывает свое поведение старостью. Для коварной — из страха перед нею. Восхвалять можно из страха или из любви. Что касается солнца и луны, то у них очень много названий, но у нас они неизвестны. И это не первая несправедливость, допущенная людьми по отношению к нашему языку, о чем я писал в другой книге.
А теперь я приведу список других имен и названий «львенка», которые мне удалось разыскать: пышный, мясистый, увесистый, качели, упругий, большая миска, даритель [...]
и так далее — все их невозможно перечислить. Обладают ли наш достопочтенный господин судья и наш обожаемый эмир хотя бы половиной подобных званий и титулов?
Это был последний довод в доказательство ошибочности метода поворачивания спиной. А теперь скажу, что как бы ни обстояло дело той ночью, утром ал-Фарйаку удалось уговорить жену на поездку. Ему помогли в этом торговец и его жена, расписывая супруге ал-Фарйака прелести острова, которые помогут ей преодолеть горечь разлуки с родными. Она положилась на милость Всевышнего и на удачу, и они поплыли на «огненном» судне. Господь оказался милостив еще и в том, что вселил в сердце капитана неприязнь к молодой жене. Слыша ее жалобы на неудобства поездки, он начинал злиться и ругать всех женщин, а особенно вздумавших путешествовать на судне. Правда, один из его помощников, красивый мужчина, пытался заменить его при ней, но не преуспел из-за краткости плавания — всего пять дней. На суше этого времени было бы достаточно, чтобы добиться любви пяти девушек, десяти замужних женщин и пятнадцати вдов. Они прибыли на остров, провели тридцать дней в карантине и получили доступ в город, где каждая семья сняла понравившееся ей жилье.
6
ОБЕД И МНОЖЕСТВО ПРИПРАВ
Ал-Фарйак и его жена отправились осматривать город, и вышли на улицу в своих каирских нарядах. На нем были широченные шаровары, закручивающиеся при ходьбе вокруг его ног. На ней — бурнус с длиннющими рукавами, волочащимися по земле. Прохожие и владельцы лавок взирали на них с удивлением и не признавали в супруге ал-Фарйака женщину. Одни спрашивали: это женщина или мужчина? Другие шли за ними по пятам, пытались пощупать их одежду, заглядывали им в лица и говорили: никогда ничего подобного не видел, ни то ни се. Навстречу им попался мужчина, один из ученейших англичан по имени Стефен. Он внимательно в них вгляделся и понял, что ал-Фарйак мужчина, а ал-Фарйакиййа — женщина. После чего предложил им: «О, мужчина и женщина, не соблаговолите ли вы отобедать у меня в следующее воскресенье?» «С удовольствием, — ответил ал-Фарйак, — это очень любезно с вашей стороны». «Чтобы попасть в мой дом, объяснил англичанин, — надо переправиться через морской залив в таком-то месте. Приходите пораньше, с утра».
Утром в воскресенье ал-Фарйак с женой сели в лодку и переправились к дому англичанина. Они застали его на пороге, он собирался выйти, очевидно, затем, чтобы привести каких-то своих друзей полюбоваться на его гостей. Выйдя, он так больше и не вернулся, возможно, крепко выпил по дороге или у друзей. А перед уходом сказал гостям: «Мне необходимо выйти по неотложному делу. Но вот моя жена и дочери, побудьте с ними до моего возвращения, и мы пообедаем вместе». «Конечно», — согласился ал-Фарйак, и они с женой сели. В комнате находился еще какой-то молодой англичанин, он сидел рядом с одной из дочерей и держал ее за руку, а потом стал целовать в присутствии матери и приглашенных. Ал-Фарйак побледнел, жена его покраснела, а лица членов семьи во главе с матерью сияли. Ал-Фарйакиййа шепнула мужу: «Как этот молодой человек целует девушку, не стесняясь нас?» Муж объяснил:
— Франки не видят в поцелуях ничего предосудительного. У них принято, чтобы гость, приходящий в дом друзей, поцеловал хозяйку и всех ее дочерей, особенно, в дни праздников. Таков их обычай.
— Его не смущает то, что мы чужие люди? — спросила жена.
— Раз таков обычай, то он соблюдается и при своих, и при чужих. А, может быть, этот человек думает, что нам, в нашей стране подобные обычаи вообще не известны.
— Так думать может только невежественный человек. У нас поцелуй сопровождается вздохами, придыханиями, стонами, закрыванием глаз. А этот, как я вижу, глазом не моргнул, он ничуть не взволнован и ничего не чувствует.
— Если верить «Словарю», поцелуй в губы имеет названия: поединок, затыкание рта, лобызание, надевание намордника, преддверие и много других.
— Благослови Господь арабов, знающих толк и в молитвах, и в поцелуях. А целовать в лоб, как делают эти люди, что в том толку? Но почему целование других мест, кроме губ и щек, не доставляет такого удовольствия?
— Потому что жаждущий не напьется, приложив губы к крышке или к боку кувшина.
— Кстати, о жажде, почему поэты говорят о слюне иногда, что она сладкая, а иногда, что она утоляет жажду, а это противоречит одно другому?
— Думаю, об этом надо спросить самих поэтов или женщин. Это их проблемы и загадки.
— Кстати, о проблемах и загадках, приятно ли влюбленному утолять жажду изо рта любимой?
— Некоторые арабы, вероятно, так и делают, однако франки это осуждают. Слово слюна напоминает им о плевке.
— Кстати, о разном отношении к вещам, что ты скажешь о матери, которая радуется, видя, как целуют ее дочь? Не назовешь ли ты ее сводницей?
