Заклинаю тебя, господин мой, моей преданностью тебе и нашим близким знакомством, хоть раз посади сына на колени или поноси его на спине. И хорошо бы разрешить ему играть с детьми твоих достойных этого слуг, пока он еще мал и не понимает разницы положений. А еще лучше тебе и твоей уважаемой супруге провести вечер вместе с хорошо воспитанными жителями твоей деревни и их женами. Мне кажется, госпожа скучает в одиночестве, не имея ни книг для чтения, ни каких-либо развлечений. Думаю, вам обоим будет полезно пообщаться с вашими подданными: голова бедного человека не меньше и кругозор его не уже, чем у эмира, и он может мыслить более здраво, нежели обладатель огромной чалмы и жирного затылка. Каких познаний и какого здравомыслия можно ожидать от госпожи и ее дочерей, если они заперты в этой золотой клетке и практически не видят тебя?
А вы, господа правители, верховные шейхи и митрополиты, попробуйте хоть раз пообщаться с вашей паствой, а ваши жены пусть пообщаются с семьями соседей (правда, у митрополитов нет жен, которые утолили бы их волчий голод). Чем меньше будет ощущаться разница ваших верований, тем вам будет веселее и приятней. А присутствие женщин и детей очень этому способствует. И поймите, наконец, ради Бога, что общение с женщинами ничуть не унижает ваш высокий сан, а разница религиозных верований не препятствует дружбе и хорошим отношениям. Усвойте себе, да вразумит вас Господь, что носить своего ребенка на спине, — а он будет колотить тебя ножками, гораздо веселей, чем носить длиннющий халат с широченными рукавами и навороченную чалму, и выстаивать службу со скрещенными на груди руками. Знайте, да просветит вас Господь, что арабы изобрели слова, обозначающие различные движения ребенка, именно для того, чтобы вы обратили на них внимание и наблюдали за ними. Арабы даже придумали такие странные, состоящие из трижды повторяющейся буквы, слова, как ас-сасас и ал-какак для обозначения младенческого возраста человека. Знайте, и да поможет вам Господь, что мистер, мсье, герр и синьор живут спокойнее и благополучней, чем вы. Знайте, и да пошлет вам Господь победу над врагами, что ал-Фарйак вернулся в Бейрут, и я, смиренный раб, его биограф, намереваюсь сейчас сочинить макаму, которая порадует вас всех, и холостых и женатых.
(Примечание: Мне кажется, названные господа не услышали моего совета, и слова мои были брошены на ветер.)
(Пояснение: Я сделал эту главу, посвященную разлуке, подлиннее для того, чтобы она соответствовала главе, посвященной браку.)
13
БУДОРАЖАЩАЯ МАКАМА
Говорил ал-Харис ибн Хисам: Попутал меня Сатана (прости Господи такое начало!), ввергающий людей в беды и невзгоды, жениться на женщине ловкой, знающей все выходы и входы, выйти сухой из воды умеющей [...]
и готовый ответ на любой вопрос имеющей. Она требовала от меня вещей, на которые не хватит никаких динаров, и вовлекала меня в передряги хуже всяких пожаров. Сперва я покорно ей подчинялся, потом стал сопротивляться, но сопротивление мое лишь сильней ее распаляло, а все упреки она мимо ушей пропускала. Тогда я решил от нее отвернуться и сделать вид, что мне она надоела, либо отправиться, куда глаза глядят поискать ей замену. Призвав на помощь Всевышнего, я выбрал второе решение и покинул дом с печалью и гневом в душе, ненавидя всех женщин. На одной из дорог, по которым я шел, встретилась мне стайка женщин, в нарядные платья одетых, украшениями сверкающих и духами благоухающих. Среди них заметил я и стройную, и полнотелую, и обольстительную и цветущую, и черноглазую, и с глазами индианки. Тут же желание меня охватило — красота их ум мой помутила. Я забыл унижения, которые дома пришлось пережить, и сказал себе: если желания сбываются, так тому и быть. И пропел:
Женщины, мимо идущие, все мне кажутся сладкими,
таковы ли они вблизи?
Та, что казалась мне солнцем, не одарила меня ничем,
кроме злобы и лжи.
Сегодня образ ее вспоминаю и думаю:
Что же могло меня в ней соблазнить?!
Одна из женщин — с шеей газели и с бровями полумесяцем — обернулась ко мне и вымолвила: «Успокойся, ты не один такой среди мужчин. Как сказал мой муж:
Зная мерзкий характер супруги моей,
всякую женщину ненавижу.
Надеясь, что они на нее не похожи, всех их вместе
люблю.
Другая с челом, светлым как утренняя заря, и голосом, ранящим как клинок, продолжила: Послушай, что сказал обо мне мой муж:
Моя жена берется за все,
и ошибок никаких не боится.
А если ошибку допустит порой, умеет вовремя
остановиться.
После нее подошла ко мне третья. На лице ее капли пота сверкали, как жемчужины, а волосы были темнее ночи. Она предложила: Послушай, какой стих сложил обо мне мой муж, и скажи, справедлив ли он:
Жена моя хотела бы, чтоб стал рабом покорным я,
Обязанным все прихоти супруги выполнять.
И если вдруг луну она настойчиво потребует,
Готов бы был немедленно с небес ее достать.
Следом за ней ко мне приблизилась женщина кокетливая и игривая с зубами ослепительной белизны и проговорила: Вот, что сочинил про меня муж в первую же ночь, предвещая неурядицы и ссоры:
Жену мою природа наделила избытком губ и языков, и
органов других.
И коль она кричит ежеминутно «Еще! Еще!», где силы
взять, чтобы насытить их?
Тут надо либо два орудия иметь, либо грешки ее терпеть.
Подошедшая пятая женщина, пугливая, как антилопа, сказала: Послушай, что сочинил обо мне мой шейх в шестую ночь:
Скажи мне кто-нибудь, что я женился на настоящей
женщине, я возражу:
«Любого силача она осилит. Я ничего в ней женского
не нахожу».
Шестая подошедшая — не женщина, а королева — промолвила: Я прочту тебе два бейта из сочиненных моим супругом, привыкшим лгать. Вот они:
Шпионит за мною супруга и ночью, и днем — здоров я
иль болен, вблизи нахожусь иль вдали.
И если во сне обнимаю я призрак любимой, то вижу: в
дверях стоит призрак жены.
Затем медленным шагом подошла седьмая, прелестная лицом и с большой сумкой в руках. Она заявила: В таком же духе высказался и мой муж-клеветник. Он посмел сказать обо мне такое, чего не посмеет сказать ни один мужчина о женщине:
Супруга так меня ревнует, что, если болен я,
болеет и она.
А стоит ее пальцем поманить,
она спешит мое желанье утолить.
Подошла восьмая — танцующей походкой — и сказала: Я слышала, как две недели спустя после нашей свадьбы мой муж, опустив очи долу, печально повторял такой бейт:
