По словам ал-Фарйака, красивая женщина говорит на разных языках: словами, призывами, намеками, знаками. Одни означают: «Меня не интересуют соблазнители». Другие: «Чего ты медлишь?», «Опоздавший останется голодным», «Количество меня не смущает», «Иди сюда!», «Я твоя», «Никто меня не насытит», «Каждой бочке нужна затычка», «Где способный меня насытить?», «Где тот, кто уймет мой зуд?», «Со мной все легко», «Не пожалеешь!», «Каждому награда по заслугам», «Голодный насытится», «Попробуй — понравится!», «Опередивший выигрывает», «Знающий толк вернется». Существуют и знаки, говорящие: «Будь похитрее», «Будь ласков со мной», «Берегись соседей», «Тише едешь, дальше будешь», «Приходи поскорей» и т. п.
В языке английских красавиц чаще всего встречаются выражения: «Где способный меня насытить?», «Где тот, кто уймет мой зуд?», «Со мной все легко». Они ходят неспешно, четким шагом, выпрямившись, с гордо поднятой головой, ничего не упуская из виду, уверенные в себе, знающие, чего хотят, норовистые, высокомерные, снисходительные [...]
Поскольку Провидение обделило их полноценным задом, они, как говорят, заменяют его подушками и увеличивают до таких размеров, что увидевший их мужчина застывает на месте в растерянности и начинает сучить ногами от восхищения, рот у него открывается, язык вываливается, шея сворачивается набок, жилы вздуваются, глаза наливаются кровью [...]
все четыре стихии
в нем бушуют и распаляются. Его одолевают сомнения и подозрения, в нем рождаются надежды и стремления, его душит страсть, его терзает вожделение, он изнемогает от нетерпения. Как сказал поэт:
Я прочитал твое нескромное послание,
И вызвало оно во мне порывы жгучего желания.
Мужчина в таких случаях чувствует себя растерянным, изумленным, смущенным, оторопевшим, смятенным и, если благополучно возвращается домой, видит в каждой диванной подушке что-то женское.
Ал-Фарйак каждый раз, выходя из дома и наталкиваясь взглядом на эти роскошные холмы, возвращался к себе с тысячью мотивов в голове. Вот что он сочинил в один из таких моментов смятения:
Здесь ты увидишь чудеса из чудес,
Вместо милых холмов лишь подушки.
Но не может быть Гуты
без окрестных холмов,
И не может быть девушки без созревшей груди.
Все неестественное вызывает насмешку.
Страсть кипит во мне, но я боюсь возраста позвавшей меня,
Что скажут люди о том, кто изнемог, наполняя меха.
Или об арабе, не осушившем чашу до дна.
Что это за кран, в котором одни пузырьки.
Может ли маленький клоп заменить купола?
Я отвергаю всякие подделки.
Так скажет всякий, у кого есть гордость
Так говорю и я.
5
ДОСТОИНСТВА ЖЕНЩИН
Как у английских женщин есть свои особенности, так и англичане-мужчины отличаются тем, что очень приветливо относятся к иностранцам после того, как познакомятся с ними. До знакомства же иностранец, здоровающийся с англичанином, получает в ответ лишь косой взгляд и полное безразличие. Поэтому, когда один англичанин, изучающий арабский язык, услышал о присутствии ал-Фарйака и узнал, кто он такой, он пришел к нему с визитом и пригласил его к себе. Его дом находился далеко от Кембриджа. Ал-Фарйак принял приглашение, потому что жители этого города, несмотря на то что в нем много школ и других учебных заведений, с особой неприязнью относились к иностранцам. Тем более, если иностранец носил не такое платье, как они. Они смеялись над его красным колпаком, и он даже был вынужден отсиживаться в своей комнате и выходить из дома лишь ночью. По этому поводу он сочинил следующие стихи:
Заброшенный в Кембридж судьбой, целыми днями
Дома сижу, укрываясь от взглядов подонков.
Выглядываю лишь по ночам, с опаской,
словно летучая мышь.
А поскольку собаки тоже обнюхивали его и облаивали, он написал стихи и о собаках:
Собаки нюхают шкуру мою, норовят в клочья ее изодрать,
Словно сшита она из шкур их отцов —
невозможно собак отогнать.
А поскольку хозяева дома, в котором он жил, брали с него плату за еду, но не кормили ни мясным, ни жирным, он написал о них:
В Кембридже у меня невидимая семья, делящая со мной еду,
однако не на виду.
Имена и мужчин и женщин я выучил наизусть
и ими всегда клянусь.
А поскольку он не мог и приблизиться ни к одной из тех женщин, что завлекают своими якобы пышными формами, он написал о них:
Что толку в мягком с виду, но на ощупь жестком?
Что толку в густоте волос, если они — парик?
Что толку в жизни, если человек не жив?
А ведь покойника, закутанного в саван,
клянусь я, проще оживить.
Ал-Фарйак и пригласивший его к себе англичанин ехали по железной дороге и добрались до дома ночью. Не успел ал-Фарйак войти в отведенную ему комнату, как у него в голове сложились следующие два бейта:
В поезде груди дрожат, и зады тяжелеют,
И от этого одного, скорости не считая, становится веселее.
А проснувшись на следующее утро, он увидел, что его жилище находится вдали от хозяйского дома. Он положился на Бога и не стал жаловаться, потому что понял, что жаловаться этим людям бесполезно. Однажды, когда он пожаловался своему знакомому, что очень скучает без жены, тот, несколько дней спустя, ответил ему: «Вот ты как-то говорил, что соскучился без жены. Приличнее было бы сказать, без детей». Ал-Фарйак возразил: «Что плохого, если человек упомянул о своей жене или сыне? Ведь без женщины не было бы и ребенка, без женщины вообще не было бы ничего в мире, даже религии». Тот воскликнул: «Осторожнее, ты богохульствуешь!» «Я, — сказал ал-Фарйак, — отвечаю за свои слова. Если бы не дочь фараона, кто спас бы Моисея от утопления, а не будь Моисея, не было бы и Торы. И если бы не было женщины, Иисус не мог бы появиться на земле обетованной и овладеть ею. Если бы не женщина, Ибрахим
не вошел бы в милость к царю Египта, не получал бы от него милости и дары, и не открылась бы после него евреям дорога в Египет. Если бы не женщина, Дауд не уберегся бы от руки Саула, замыслившего убить его, а без Дауда не было бы и псалмов. Если бы не женщина — жена Навала
— Дауд не одолел бы своих врагов. И если бы не хитрость Вирсавии, сын Дауда Сулайман не стал бы царем и не построил Храм Господень в Иерусалиме. Если бы не женщина, не был бы рожден господин наш Иисус и не распространилась бы весть о его воскресении. Если бы не женщина, то вера англичан не была той, какая она сегодня. Ко всему тому ваши художники изображают ангелов в образе женщин. А ваши поэты не перестают воспевать женщин, значит без женщин не было бы и поэзии».
Собеседник его сказал: «Ясно, как Божий день, что женщины тебя очень волнуют, и, наверное, все арабы таковы же».
