Положение осложнялось тем, что в городе была жена Генриха Каринтийского Анна, которая как старшая как будто имела больше прав на корону Чехии, чем Елизавета. Чтобы дать ей возможность увидеться с мужем, горожане разрешили Генриху Каринтийскому навестить ее, и он, естественно, воспользовался этим, чтобы найти изменников среди защитников крепости. Действительно, через короткое время Майсенец смог вступить в город, двое ворот которого предательски отворились ему. Сторонникам Елизаветы пришлось покинуть Прагу и укрыться в Нимбурке на Эльбе, где их приютил один из тех баронов, что входили в посольство, направлявшееся к Генриху VII, и стоял во главе заговорщиков, — Индржих из Липы
[27].
Иоанн и Елизавета расстались с императором и его свитой в Кольмаре. И если последние соединились с итальянской армией, то первые должны были возглавить другую армию, выступавшую в Чехию. Дальнейшие судьбы обеих экспедиций очень различны.
Иоанн вновь проехал через Шпейер и оттуда спешно направился осматривать войска, которым император приказал собраться под Нюрнбергом. Они представляли собой довольно значительную силу — по словам тогдашних историков, три тысячи всадников, не считая контингентов, ежедневно прибывавших из Чехии, чтобы встать под начало своего нового короля. Рядом с Иоанном были его воспитатель Филипп Эйхштаттский, архиепископ Майнцский Петр Аспельтский, пфальцграф Рудольф Баварский, бургграф Фридрих Нюрнбергский, граф Бертольд фон Хеннеберг, которого Генрих VII только что сделал князем империи, граф Людвиг фон Эттинген и много других баронов. Настоящим главой экспедиции, которому вследствие молодости нового короля надлежало принимать важнейшие решения, был Петр Аспельтский. Второе место вслед за ним принадлежало графу Хеннебергу: это был честный, прямой и способный служитель короны, которому, как и архиепископу Майнцскому, император доверял. Хеннеберг, кроме того, был очень влиятелен в Майсене, что играло свою роль, потому что маркграф Майсенский, который был также сувереном Тюрингии, пользовался тем, что его земли граничат с Чехией, чтобы вмешиваться в дела этого королевства. Лишь пфальцграф Рудольф Баварский выглядел не слишком надежным: он состоял в родстве с Генрихом Каринтийским, и стратегические советы, которые он будет давать в ходе экспедиции, не всегда окажутся наилучшими. Кстати, и на сбор под Нюрнбергом пфальцграф прибыл последним.
Иоанн вел с собой также целый штаб из рыцарей рейнских земель и прежде всего своего графства Люксембург. Они группировались вокруг Филиппа Эйхштаттского. Что касается управления самим графством, чем Иоанн, углубляясь на восток, не имел никакой возможности заниматься, то по совету отца он препоручил это дело одному люксембургскому сеньору, старому другу их семьи Эгидию Роденмахернскому.
Армия покинула Нюрнбергскую область 18 октября 1310 г., то есть с некоторым опозданием. Она двинулась на северо-восток через пфальцграфство Баварское и домены бургграфа Нюрнбергского. Перейдя Чешский Лес, в конце месяца она вышла к Хебу. Далее ее путь какое-то время шел вдоль реки Огрже, но отклонился от нее, чтобы в день Всех святых
[28] свернуть прямо на восток.
Теперь, когда войско добралось до места назначения — до Чехии, вопрос был в том, как Иоанн Люксембург, его полководцы и советники собираются действовать. Казалось, само собой разумеется, что надо немедленно атаковать столицу — Прагу, чтобы провести там коронацию юного короля. Однако то ли вследствие коварства пфальцграфа, то ли из боязни вызвать недовольство пражан, то ли из желания поскорее наложить руку на значительные доходы, которые чешской короне давала разработка серебряных рудников Кутна-Горы, осадить и взять решили именно этот город. Если расчет строился на том, что Кутна-Гора быстро сдастся, то он потерпел провал. От имени Генриха Каринтийского крепость защищал один из его военачальников, некий Генрих фон Хауфенштейн. Выгодное положение Кутна-Горы могло ей позволить держаться долго. Что делать? Подступив под крепость 19 ноября, осаждающие быстро осознали, что зря теряют время; это было тем неприятней, что начиналась очень суровая зима. Порывистый ветер нес снег, и реки затягивало льдом. Снабжать воинов Иоанна провизией стало очень трудно.
Тогда стратеги армии решили попытаться взять другой добрый город королевства Чехии — Колин на Эльбе. Подойдя к его стенам, они потребовали от горожан открыть ворота. Те, не желая себя компрометировать, нашли хитроумное решение: они согласятся, но при одном условии — пусть сначала Иоанн вступит в Прагу и его признают королем Чехии. Долго стоять под Колином Иоанну Люксембургу не стоило по тем же соображениям, по каким он не мог осаждать Кутна-Гору. Однако, следуя дурным советам, он потерял под этим городом еще шесть дней. Уже настало 27 ноября, а армия еще не добилась ни одного заметного успеха. Пора было наконец приступать к тому, с чего следовало бы начать: осадить Прагу и попытаться взять этот город. Полководцы и советники Иоанна высказали ему это мнение, и на следующий день, 28 ноября 1310 г., армия разбила лагерь у стен столицы.
Но теперь город был готов к защите: в нем находились Генрих Каринтийский со своими войсками и отряды маркграфа Майсенского. Крепость была хорошо укреплена и снабжена всем необходимым. Сознавая, что брать город приступом слишком рискованно, а сдаться, с другой стороны, Прага может лишь после долгой осады, Петр Аспельтский, уже начинавший беспокоиться за исход кампании и желавший окончить ее как можно скорей, решил испробовать такое средство, как сговор с горожанами, не связанными с Генрихом Каринтийским. В данном случае Петру помогли знакомства, завязанные им здесь еще в бытность канцлером Вацлава II. Эмиссара для этого он нашел в лице некоего Беренгара, капеллана королевы Елизаветы, который мог сновать между обоими лагерями.
Через несколько дней переговоров и благодаря заверениям архиепископа Майнцского, что Иоанн Люксембург признает долги Генриха Каринтийского горожанам, священник Беренгар сумел убедить бюргеров сдать город осаждающим. Договорились так: когда зазвонят колокола пражских церквей, рыцари Иоанна просто приблизятся к стенам и им откроют ворота. Осаждающим было необходимо делать какой-то решительный шаг, потому что из-за суровой погоды начала декабря их положение становилось все тяжелее; жить в палатках на семи ветрах было совершенно невозможно, и Рудольф Баварский уже поговаривал о снятии осады.
Беренгар, как условились, распорядился бить в колокола. Армия подошла к укреплениям и начала искать место, где можно было пройти в город. Но все ворота пока удерживали каринтийские гарнизоны, и осаждающие, попытавшись захватить одни ворота, получили резкий отпор. Иоанн, Елизавета и их спутники уже начали подозревать, что их обманули, как вдруг услышали громкие крики. Это пражане напали на два гарнизона и, овладев ситуацией, отворили ворота своему юному суверену и своей королеве. Чешские и немецкие рыцари вступили в столицу, а каринтийцы и майсенцы бежали по мосту через Влтаву в другую часть города, где находилась цитадель.
