Из этой среды, где Иоанн пробыл несколько лет, он вынес уроки, которых никогда не забудет: вкус к приключениям, к красивым подвигам, чувство чести. Насколько он продвинулся в занятиях помимо этого? Очень возможно, что, как и его дядя Балдуин, он в ранней юности прошел какие-то курсы в университете, потому что позже это знаменитое учреждение будет числить его среди своих Domini scolares. Но в ту эпоху давать мальчикам образование, если их не предназначали для духовной карьеры, было не очень принято. Вероятно, Иоанн, когда обстоятельства заставили его покинуть Париж и бросили в водоворот жизни, умел читать и писать, но никаких доказательств этому нет. У нас нет его собственноручных записей: люди того времени сами не писали. Мы знаем, что он, живя в своих замках, велел читать себе романы вслух.
Один капеллан Папы Иоанна XXII, повстречавший Иоанна в Авиньоне между 1333 и 1337 гг., утверждает, что тот бегло говорил на трех языках: французском, чешском, которому выучился в Чехии, и люксембургском и, кроме того, понимал латынь. Во всяком случае, его культуры было достаточно, чтобы наслаждаться поэзией и музыкой своего времени, созданной такими людьми искусства, как Гильом де Машо
[12], который долго служил у него секретарем и которого он возил с собой при своих многочисленных путешествиях.
Но, оставив своих наставников здесь, Иоанн волею обстоятельств попадет в другую школу, где учат лучше, — в школу жизни. Избрание его отца императором мало-помалу взвалит на плечи Иоанна бремя ответственности, весьма тяжелое для столь юных лет.
II.
Маленький король
Сын императора не мог дальше учиться за границей. Генрих отозвал Иоанна в Люксембург. Чтобы тот не прекращал обучения, он, как полагают, дал ему в наставники епископа Филиппа Эйхштаттского. Этот человек прежде был аббатом одного монастыря в Базельской епархии; его интеллект и дипломатическая ловкость обратили на него внимание Папы и императора Альбрехта Австрийского; он стал одним из самых усердных советников Генриха VII, который не нашел никого более достойного своего доверия, чтобы поручить воспитание сына.
У самого императора на семью и детей уже почти не оставалось времени. Дела империи поглощали его целиком. Сознавая величие своей роли и положения, он намеревался выполнять императорские обязанности со всем пылом. В его глазах империя Карла Великого и Фридриха Барбароссы
[13] не умерла. С немалым запасом энтузиазма и, к несчастью, храня некоторые иллюзии, не дававшие ему осознать, что эта великая эпоха миновала — во всяком случае, для Германии, — Генрих попытался вернуть сану, которым его облекли, былой блеск и былую мощь.
Избранный 22 ноября 1308 г., он в начале января следующего года короновался в Ахене вместе с женой, Маргаритой Брабантской. Потом он направил к Клименту V посольство во главе с двумя знатными баронами империи — графом Савойским и дофином Вьеннским, чтобы просить утвердить его императорское избрание. Папа быстро согласился, к великому неудовольствию Филиппа Красивого. В то же время Генрих отправил к французскому королю другое посольство в составе герцога Брабантского и графа Намюрского, чтобы сообщить ему, что собирается поддерживать с ним дружеские отношения. Для наведения порядка в Германии, которым он готовился заняться, ему были необходимы поддержка или хотя бы нейтралитет зарубежных стран.
Того же он хотел добиться внутри империи и посетил свое новое королевство; трем архиепископам, так хорошо потрудившимся для его избрания на императорский трон, он предоставил привилегии. Он желал вновь поднять престиж своего титула и провел искупительные церемонии над останками Адольфа Нассауского и Альбрехта Австрийского. В отношении австрийских князей он проводил гибкую политику: с одной стороны, подтвердил вольности швейцарских кантонов, но с другой — велел преследовать заговорщиков, виновных в убийстве Альбрехта, и дал обоим его сыновьям, Фридриху и Леопольду, инвеституру
[14] на лены их отца. При необходимости он умел проявить и силу: так, графа Вюртембергского, нарушавшего мир, он изгнал из империи и велел своему наместнику в Швабии преследовать его от замка к замку. Однако еще оставалось два основных источника проблем для любого императора, который хотел возродить свою власть, — две страны, номинально зависевшие от империи, — Италия и Чехия.
Италия уже давно почти полностью избавилась от императорской опеки. На юге полуострова после утверждения в Неаполе Анжуйской династии Капетингов
[15] об этом уже не могло быть и речи. Что касается светских доменов Церкви, то после эмиграции Пап в «новый Вавилон»
[16] они были охвачены анархией, также не слишком благоприятной для утверждения власти императора. Тосканские республики находились под более или менее плотной опекой неаполитанского короля. Гибеллинская Пиза была разгромлена. Геную и Венецию, еще сравнительно процветающие, интересовала прежде всего торговля. Сеньории Пьемонта — Савойя, Монферрат и Салуццо — держались в стороне. Оставались различные ломбардские республики, где города начинали отказываться от своих вольностей в пользу династий тиранов и, из страха или недовольства, теоретически признавая права императора, могли в той или иной мере поддержать претензии своего повелителя по ту сторону Альп. Но самый могущественный из этих городов, Милан, в 1302 г. изгнал гибеллина Маттео Висконти — основателя династии, которая будет владеть городом два века, — чтобы отдать власть гвельфам из рода Делла Торре. Это показывает, как мало император мог рассчитывать на верность этих южан, не ощущавших необходимости подчиняться людям, которых они считали «варварами». Это также показывает, как осмотрительно должен был действовать в этих краях император, если желал, чтобы его власть признали. Однако римский король для коронации должен был ехать в Рим. Климент V, похоже, в порыве великодушия пообещал сам короновать императора. Видно, он забыл о своей физической и духовной слабости. Но Генрих не усомнился в том, что считал своим долгом, и развернул лихорадочные приготовления к намеченному походу в Италию. Впрочем, он не мог выступить так скоро, как надеялся, потому что ему пришлось улаживать запутанную ситуацию в королевстве Чехии.
