После третьего залпа плюмбат голядь не выдержала и рванула вперед. В акаку
[16].
Но Ярослав резво развернул коня и «дал по газам», то есть пнул его в бока шпорами, и тот дал деру от этих желающих потыкать острыми предметами в беззащитную конскую тушку. Остальные всадники поступили так же.
Отъехали метров на триста.
Остановились.
Пехота супостатов, потерпев от этого обстрела очень суровые потери, остановилась, пробежав метров сто. И в растерянности начала пятиться да вновь собираться в стену щитов. Консул чуть выждал и, когда они закончили построение, вновь подвел своих людей метров на двадцать пять, дабы возобновить обстрел плюмбатами.
В этот раз они продержались пять залпов. Но рванули не в атаку, а наутек. Столько убитых и раненых! Ужас! Просто ужас!
Ярослав же выхватил свой меч и повел свой отряд конницы в преследование. И рубил… рубил… рубил… пока остатки нападающих не скрылись в ближайшем лесу.
Бегство – самое опасное, что может произойти с отрядом. Ведь в этот момент он становится беззащитным. Особенно для всадников, способных злодействовать совершенно безнаказанно.
Сотни две удалось изрубить и перебить дротиками. Две сотни! Еще пару сотен ушло.
Ярослав хмуро их проводил взглядом.
Ему очень не понравился этот набег. Хазары его вряд ли спровоцировали. Им оно не нужно. Не сейчас, во всяком случае. Их гонец явно намекал на то, что у них сложности. Большие сложности. Но тогда кто?
– Так булгары, – заметил Добрыня. – Кто еще? Они вроде как под хазарами ходят, но на дух их не переносят. Да еще и с халифатом в сношениях. Веру их приняли, в надежде что халифат им поможет.
– И что? Помог?
– Добрым словом только, – усмехнулся Добрыня.
– Халифат, значит… опять он…
По всему получалось, что халифат явно пытался поссорить Ярослава с хазарами. Зачем? Так вестимо. Вдруг он на помощь им придет? Наверное. Истинные мотивы наш герой, разумеется, не знал. Просто догадывался. Оставалось понять, что делать дальше. Это ведь не первый и не последний налет. Да, его удалось удачно отбить. А что будет потом? Ведь его сорок всадников не шли в нормальную атаку и не рубились лицом к лицу. Получится ли в следующий раз все провернуть так же или нет? Кто знает.
Однако Ярослав ясно и четко понял одно – почему в XI веке на Руси пешие дружины стали заменять на конные. Это позволяло снизить логистические издержки за счет уменьшения численности отрядов. И представлять большие проблемы для местных ополчений. Да и в малых крепостях подобные конные стайки легче размещать. Причем ясно, почему делать именно универсального, степного типа дружинники конные стали. Не только с копьями, но и луками. А не типичного для Европы – акцентированного ударного толка. Им ведь больше с вот такими вот лесными ополченцами приходилось дело иметь… и со степняками. Лесовиков били стрелами, всадников – копьями. Да и борьба была не такой напряженной, не такой концентрированной, что позволяло обходиться без специализации.
Он снял шлем, почесал репу и вытер платком вспотевший лоб. Шлем хоть и был без толстого подшлемника, но все одно – в нем было довольно жарко и потно. Наверное, из-за развитой маски. Она хоть и имела большое фронтальное отверстие, но все равно в шлеме парило. Особенно в горячке боя.
Остальные бойцы тоже щеголяли в пехотных шлемах, вполне пригодных и для конного боя. Да, боковое зрение всаднику было особенно и не нужно, но и не мешало. В остальном же все вполне приемлемо. Разве что маску требовалось развивать в полноценное забрало, наверное. Но это потом… как-нибудь… сейчас и без этих забот проблем хватало.
– Ты снова сотворил чудо! – выбежав из крепости прокричал Виктор. – Чудо! Это настоящее чудо!
– Ничего чудного, – покачал головой Ярослав. – Большое войско не значит хорошее. При Гавгамелах Дарий привел вдвое большее войско, но Александр Великий легко разбил его. Ибо качество бойцов, их вооружение и навыки имеют огромное значение. Глупые люди скажут, что Бог на стороне больших армий. И будут неправы. Ибо толпа вот таких бестолковых вояк – не то, на что высшим силам приятно посмотреть. Посему я скажу, что Бог на стороне тех, кто умеет воевать.
– Но если бы не ты, они перебили всех нас!
– Но ведь этого не случилось, – подмигнув, заметил Ярослав. – Это не чудо, друг мой. Это просто холодный расчет. При том, что я очевидно опаздывал. Еще бы полдня – и все. Не поспел бы. Но все удачно сложилось.
– Думаешь, еще придут?
– Думаю, что нам нужно поставить секреты с наблюдателями не только ниже по течению, дабы викинги случайно не нагрянули, но и выше. Подумай, как это можно сделать. Чтобы хотя бы пять-шесть дней пешего пути у нас было в запасе. А то, не дай бог, булгары большое войско подведут. Там я уже одной конницей не справлюсь.
– Сделаю. Все сделаю, – как болванчик закивал Виктор…
Глава 4
864 год, 11 июня, окрестности Нового Рима
Глава скучная, но важная для понимания происходящего
Из Трои консул со своим конным отрядом возвращался без особенной спешки. Лошадей жалел. Да хозяйство инспектировал.
Все-таки эта транспортная магистраль была очень важна для его маленькой державы и ее экономики. Дорога. Поселения вдоль нее. Сигнальные вышки. И оборудованный волок для кораблей, что шли из Западной Двины в Днепр и обратно.
По весне к Трое подошло несколько коггов, прибывших из Фризии. Бьёрн передал просьбу Ярослава его старому знакомцу – сыну герцога Саксонии, что стал к тому времени во главе герцогства. Вместе с письмом, в котором сетовал, что Саксония до сих пор не королевство, хотя достойна этого больше, чем франки.
Лесть попала в самое сердце, по словам Бьёрна. В Саксонии много кто об этом говорил. Тем более что после заключения союза с викингами это герцогство стало стремительно крепнуть и набираться сил. Ведь его теперь не грабили так люто, как раньше. Кроме того, герцогство аккумулировало в себе часть награбленного викингами у франков и на островах Британии. Так что амбиции росли в тех краях, как известная субстанция в сортире, если туда по жаре дрожжи кинуть. Поэтому герцог Саксонии не отказал Ярославу в просьбе и прислал несколько кораблей с продовольствием. На продажу, разумеется. Дабы облегчить участь доброго друга, которого степняки помором морят.
Один когг привез двадцать восемь тонн пшеницы, точнее полбы – дикой пшеницы, которую в те годы выращивали повсеместно. Три корабля завезли девяносто две тонны овса. И еще один привез ячмень, но аж целых сорок тонн, ибо это когг был побольше прочих. В эти годы данный тип кораблей только развивался, едва появившись, и был все еще очень небольших размеров, редко превышая полсотни тонн водоизмещением.
