– Плохо, – констатировал Бьёрн.
– Поэтому нам нужно готовиться выступить при необходимости на помощь хазарам. И не дать их сковырнуть с Дона. А биться со степной конницей не то же самое, что биться с пешим ополчением. Для этого я вас и собрал. Давайте подумаем и прикинем, как и чем нам бить степь…
На первый взгляд этот военный совет был бесполезен. Ведь никто из участников не воевал со степью и не знал, что ей противопоставить. Однако цель Ярослава была в другом. В том, чтобы вовлечь этих людей. В том, чтобы раскачать их немного не только в плане полевой работы, но и штабной. Все-таки они офицеры, а не рядовые вояки. И должны понимать, что делают. И мыслить желательно тоже уметь.
Понятно дело, что самостоятельно они выдумать ничего не могли. Ни знаний не хватало, ни фантазии. Поэтому Ярослав исподволь подбрасывал им идеи и запускал прикладное обсуждение. И даже импровизированно провел первые в мире командно-штабные игры – используя всякие подручные средства, они моделировали атаку и оборону. Раз за разом. Подход за подходом.
Таким образом, Ярослав «с помощью своих офицеров пришел к выводу» о том, что нужно иметь два комплекта вооружения и две тактики. Одну против пехоты, а вторую против кавалерии.
И если римская стратегия тяжелой пехоты с пилумами, плюмбатами, большими щитами и колющими мечами была идеальна для противостояния массам пехоты, то для «общения» с конницей, в том числе степной, было решено использовать синкретическое смешение тактики Александра Македонского и еще не родившегося Тимура. Во всяком случае, пехоте, предназначенной к бою в строю, надлежало уметь не только пользоваться римским овальным щитом и колющим мечом, но и круглым греческим щитом на плечевом подвесе в сочетании с длинным двуручным копьем – пикой, известной в Античности под названием сариса. Остальной компонент – стрелки – оставался общим. В пешем походе запасной комплект вооружения и снаряжения должен был перевозиться на дополнительных обозных фургонах. В водном – на кораблях.
Лучников было решено наращивать, ибо их роль в предстоящей кампании выглядела решающей. Те же полсотни, что у Ярослава были сейчас, выглядели категорически недостаточно. Нужно было хотя бы сотню. Хотя бы. На первое время.
Быстро получить луки из Византии не представлялось возможным. Да и те, что имелись, обладали массой недостатков.
Главными из которых было два: конструкция и очень большой разброс характеристик. Ведь каждый лук, особенно такой – штучный товар, делающийся индивидуально, а не единой партией под заданные характеристики. Из-за чего кучность залпов очень сильно страдала. Не столько из-за рассеивания, сколько из-за того, что типовые стрелы с одинаковой растяжкой и углом возвышения летели на разное расстояние. Кто в лес, кто по дрова.
Конструкция была и преимуществом, и недостатком этих луков. Клеенные из дерева, рога и сухожилий, композитные луки были компактным, довольно эффективным и весьма недешевым удовольствием. Но это ладно. Главное – они были капризны. ОЧЕНЬ капризны. Их характеристики плавали от влажности, температуры воздуха и массы прочих постоянно меняющихся параметров. Это ведь не современные для XXI века полимерные поделки…
Для конных лучников – вариантов не было. Им приходилось использовать только такие луки. А вот у пехоты выбор был. И падал он на знаменитый лонгбоу. Пусть и не такой классный, как английский, что делался из испанского тиса. Но все одно – весьма недурной, даже при выполнении из местных материалов
[32]. А главное – можно было, поставив крошечную мастерскую на три калеки, наладить выпуск луков со стандартными характеристиками. Просто калибруя заготовки на стенде по заданным параметрам. Что открывало прекрасные возможности для высокой кучности залповой стрельбы. А чтобы хоть как-то защищать их от постоянных колебаний влажности, типичных для этих мест, наш герой планировал покрывать их тонкой кожей на довольно гибком и упругом яичном клее.
Само собой, Ярослав собирался использовать эти лонгбоу не в варианте «как есть», а в сочетании с коробчатыми магазинами, известными в XXI веке как instant Legolas. Сразу на пять стрел. Что позволяло в моменте лучникам развивать огромную скорострельность – до пяти выстрелов в пять секунд. То есть фактически формировать до крайности густой залп. Стрелы, правда, как и раньше, приходилось бы делать с двумя перьями, а не с тремя. Ну да и леший с ними.
Кроме того, Ярослав поднял вопрос об арбалетах. Он прекрасно знал, что в Римской империи III–V веков ими вооружали федератов. Довольно примитивными арбалетами, но вооружали. А до того куда более сложные их варианты использовали в армиях эллинистических государств под названием гастафет. Аж с V века до нашей эры. Плюс в Китае применяли. Но там чуть попозже – начав со II века до нашей эры. Впрочем, не суть. Главное в другом. Консул знал, что среди конницы Хорезма могут быть очень недурно упакованные бойцы. И их чем-то нужно будет поражать. Понятно, всегда можно засыпать стрелами их коней, как французов при Азенкуре, а потом принять на пики. Но вдруг что-то пойдет не так? Так что в его легионе нужно было держать хотя бы десяток-другой парней с действительно мощными «ковырялками». Ведь в построении против конницы употреблять дротики собственно пикинерами было нельзя. Точнее, до крайности несподручно. И это нужно было чем-то компенсировать.
Пращники и застрельщики были тоже нужны. Очень нужны. Западный Рим не зря так долго держался за всякого рода застрельщиков и пращников. Да и Византия довольно долго этой же традиции следовала. Причина была проста – в отличие от стрел, эти «игрушки» поражали совсем иначе.
Праща выпускала довольно массивный снаряд, который наносил дробящее ударное действие при попадании. Щиты он не пробивал. А вот если прилетал в шлем – мог легко обеспечить сотрясение «чердака». Да и по чешуе, ламелляру или кольчуге работал такой снаряд очень продуктивно. Он ведь не пытался ничего проткнуть. Он просто бил. Как дубинкой. И гибкие доспехи ему сопротивлялись очень плохо. Кроме того, снаряд пращи, в отличие от стрелы, энергию терял медленно из-за большей массы. Конечно, праща требовала высокого навыка. Но то обычная. А вот фустибула или праща с деревянной ручкой – нет.
Дротик же комбинировал поражающее свойства и пращи, и лука. Да, его можно было метнуть не очень далеко. Во всяком случае, обычный дротик. Хотя те же плюмбаты улетали на весьма приличное расстояние при правильном броске. Да, их было, как правило, мало. Но только дротиком можно было надежно пробивать, а то и разбивать щиты. Только дротиками можно было махом остановить волну набегающих противников, просто сметя их единым залпом. И это дорогого стоило. Так что он считал и пращу, и дротики очень важным оружием. По крайней мере пока – в эпоху до огнестрельного оружия.
Так или иначе, но консул Нового Рима решил – пращникам в его легионе быть. А не только в составе ополчения. И застрельщикам. По полсотни бойцов обоих типов. Само собой, не «сам решил», а протащил эту идею через «советы своих офицеров», которых подвел к этой мысли.
