Добиться предварительного согласия Конгресса было непросто, но госсекретарь Райс, помощник по вопросам национальной безопасности Хэдли и мой предшественник на посту заместителя госсекретаря по политическим вопросам Ник Бёрнс развернули мощную дипломатическую кампанию. Конгресс принял «Акт Генри Дж. Хайда о сотрудничестве между США и Индией в атомной энергетике», в котором были зафиксированы намерения относительно применения существующих законов и внесения соответствующих поправок, санкционирующих развитие ядерного сотрудничества с Индией в гражданских отраслях, но некоторые конгрессмены были по-прежнему настроены против ядерного соглашения, главным образом в связи с риском распространения ядерного оружия. В индийском парламенте дело тоже продвигалось туго – представителей оппозиции пугала угроза посягательства на суверенитет Индии. К тому времени, когда я в конце весны 2008 г. вернулся в Вашингтон, процесс застопорился, и казалось, что эту проблему наряду с другими придется решать уже следующей администрации.
Но тут премьер-министр Сингх, поддавшись непредвиденному порыву, пошел на политический риск и отважился на неожиданный шаг. Серьезно рискуя своим политическим положением, он надавил на парламент. Учитывая, что весной 2009 г. в Индии должны были состояться очередные парламентские выборы, да и срок полномочий его союзников в администрации Джорджа Буша – младшего тоже подходил к концу, а Сингх не был уверен в позиции их преемников, индийский премьер поспешил добиться от парламента вотума доверия. Таким образом, главное препятствие с индийской стороны было устранено. Президент и госсекретарь Райс дали понять, что намерены заключить соглашение до истечения срока своих полномочий. В середине июня Райс позвонила мне в офис и сказала:
– Я знаю, что мы можем не успеть. Но Сингх пошел на серьезный риск, и мы тоже должны поднажать.
Я с головой погрузился в работу. Сначала был трехмесячный спринт по заключению Ядерного соглашения, а потом шестилетний марафон моего активного личного участия в углублении и нормализации американо-индийских отношений.
Нам предстояло преодолеть еще три последних препятствия, а именно получить одобрение МАГАТЭ программы ядерных гарантий Индии; заключить соглашение с ГЯП и добиться так называемого «полного отказа от предъявления требований» к Индии, позволяющего ей развивать ядерное сотрудничество с другими странами в гражданских отраслях, и, наконец, провести Ядерное соглашение через обе палаты Конгресса. Самым труднопреодолимым препятствием оказалось сопротивление ГЯП – для принятия решения требовался консенсус, но шесть или семь стран – членов ГЯП были настроены категорически против. Провести Ядерное соглашение через Конгресс за такой короткий промежуток времени тоже было непросто, но, учитывая, что в сентябре намечалось маленькое окно для слушаний и голосования, нужно было упорно двигаться вперед.
У нас была квалифицированная команда, индийские партнеры тоже получили от Манмохана Сингха указание срочно продвигаться вперед. Президент Джордж Буш – младший, госсекретарь Райс и Стив Хэдли без устали по телефону нажимали на других руководителей, а наш посол в Нью-Дели Дэвид Малфорд откровенно давил на индийцев, чтобы заставить их проявить максимальную гибкость. Большую помощь нам оказали Джон Руд и Дик Стрэтфорд – главные специалисты Госдепартамента по контролю над вооружениями.
1 августа индийцы получали одобрение МАГАТЭ, преодолев первое и самое легкое препятствие. Теперь предстояло решить вопрос с ГЯП. На пленарном заседании ГЯП в конце августа консенсус казался недостижимым. Многие из 48 стран – членов ГЯП были против, в том числе Австрия, Ирландия и Новая Зеландия, которые открыто высказывались о своих опасениях относительно серьезности обязательств Индии в области нераспространения ядерного оружия. В записке, отправленной госсекретарю Райс 27 августа, я откровенно писал, что «наступил решающий момент» и что «индийцы очень озабочены внутриполитической ситуацией и не окажут нам серьезной помощи в работе с ГЯП. ‹…› Препятствия с обеих сторон достаточно серьезны»
[117].
И госсекретарь, и президент убеждали Сингха заострить индийский текст и одновременно по телефону обрабатывали упрямых членов ГЯП. Имея на руках более жесткий вариант текста, мы с индийцами должны были в начале сентября отправиться в Вену на очередное пленарное заседание ГЯП. Возглавить американскую делегацию Райс попросила меня – более высокий, чем обычно, уровень руководителя должен был сигнализировать о твердости наших намерений.
Это было упражнение в использовании и жесткого дипломатического давления, и силы убеждения. Мне пришлось разбудить в четыре часа утра высокопоставленных швейцарских и ирландских чиновников в столицах этих стран, чтобы получить их окончательное согласие. Я излагал нашу позицию без лишних слов. Нам просто нужны были голоса, и мы обзванивали всех по списку. Не было никакого смысла вновь и вновь рассказывать о выгодах ядерного сотрудничества с Индией в гражданских отраслях – мы не собирались никого убеждать. В данном случае дипломатической учтивости не было места. Нужна была дипломатия силы, и мы использовали ее.
В конечном счете мы собрали нужное количество голосов, и 6 сентября ГЯП наконец одобрила «полный отказ от предъявления требований» к Индии, получив от Нью-Дели заверение в том, что индийцы не станут делиться чувствительными к распространению ядерными технологиями и материалами с другими странами и сохранят мораторий на испытание ядерного оружия. Многих членов ГЯП по-прежнему беспокоил чисто декларативный характер индийских обязательств, но с нас было довольно. Прошло несколько лет, прежде чем я решился вновь порадовать своим посещением Берн и Дублин, но, так или иначе, мы преодолели второе препятствие.
Поскольку в ноябре должны были состояться выборы, у Конгресса оставалось мало времени для одобрения Ядерного соглашения, но его руководство согласилось рассмотреть документ осенью 2008 г., и 18 сентября Руд и я выступили в Комитете Сената по международным отношениям и представили нашу идею. Мы постарались учесть серьезные опасения, связанные с проблемой нераспространения ядерного оружия, но убедительно отмести их, ссылаясь на стратегические преимущества соглашения. К концу месяца и Сенат, и Палата представителей проголосовали за то, чтобы одобрить соглашение. Премьер-министр Сингх прибыл в США с последним визитом в качестве премьер-министра. Президент Джордж Буш – младший пригласил его в Белый дом на обед. В тот момент оба лидера были очень довольны друг другом: планы американо-индийского партнерства явно становилось реальностью. Даже когда тарелку Сингха убрали так быстро, что он даже не успел положить на нее вилку, учтивый индийский гость был скорее удивлен, чем обижен. Он стал жертвой приверженности президента Джорджа Буша – младшего кулинарному минимализму во время встреч. Главным и единственным блюдом, которое подавалось на официальных блиц-обедах, был бизнес. Обед закончился быстро, но чувство гордости осталось надолго, как и достижения двух лидеров в развитии американо-индийского партнерства.
* * *
