– Я его поискал, – продолжает Кел, – но миз Шила Редди сказала, что его сейчас нету. Сказала, может, ты мне поможешь.
Оторопь в Фергале крепнет.
– Я?
– Она так сказала.
– Да уж всяко я понятия не имею насчет электрики. Брендан, он умеет, это точно. Но его нету.
Кел подмечает вот это “умеет”.
– Ох черт, – говорит. – Похоже, я все неправильно понял. Вот же идиот-то. – Жалостно улыбается Фергалу, тот улыбается в ответ – это чувство ему явно знакомо. – Прости, что помешал. Давай я хоть доделаю с тобой вместе, чтоб как-то отработать.
– Ой, да не. Всё шик, по-любому. Простите, что я вам без пользы.
– Теперь мне интересно, уж не хотела ли миз Редди от меня избавиться, – произносит Кел, когда они вместе направляются к прицепу, – а ты лучший друг Брендана, ты первый пришел мне на ум. – Вскидывает второй мешок на плечо и пропускает Фергала к прицепу. – Понимаешь, я тут, кажется, облажался по-крупному. Влез такой и давай расспрашивать, где Брендан. Я ж тогда всю историю-то не знал.
Скорость, с какой голова Фергала поворачивается к Келу, – первый намек на то, что Брендан Редди, вероятно, не просто удрал к огням большого города. Это понимание настигает Кела с ясностью звука – четкого тихого звяка металла по камню.
Фергал говорит:
– Какую историю? – Кел миролюбиво смотрит в эти круглые, напуганные синие глаза. – Что его мама говорила?
– Ну, дело не столько в том, что она сказала, – поясняет Кел, – сколько в том, что я просек.
– Что?..
Кел выжидает, но Фергал продолжает таращиться.
– Скажем так, – наконец произносит Кел, тщательно выбирая слова и показывая свою старательность. – Когда люди говорят, что Брендана нету, они не имеют в виду, что он собрал манатки, поцеловал маму на прощанье, нашел себе уютную квартирку в городе и каждое воскресенье возвращается к семейному обеду. Правильно же?
Вид у Фергала настороженный. Черты его лица для такого не приспособлены, и смотрится он поэтому комически застывшим, как ребенок, на которого присел жук.
– Нинаю, – выдавливает он.
– Штука вот в чем, – говорит Кел. – Семья Брендана изрядно о нем переживает, сынок.
Фергал смаргивает.
– Переживает в смысле? – Он слышит свой вопрос, понимает, до чего тот дурацкий, и краснеет еще пуще.
– Они боятся, что его могли похитить.
Это потрясает Фергала совершенно.
– Похитить? Ох ты батюшки, ну нет. Похитить? Кто?
– Ну, это ты мне скажи, сынок, – здравомысленно говорит Кел. – Я ж в этих краях пришлый.
– Нинаю, – помолчав, выдает Фергал.
– Ты за него не тревожишься?
– Брендана не… уж всяко он… Шикарно у него всё.
Кел с виду удивлен, и ему это почти не нужно изображать.
– Ты хочешь сказать, что знаешь это железно, сынок? Ты видел его в последние полгода? Говорил с ним?
Все это значительно больше того, к чему Фергал был готов нынче утром.
– А, нет, не… я не говорил с ним, ничего. Я просто думаю, что всё шик. У Брена всегда так, по-любому.
– Видишь, – говорит Кел, качая головой, – вот так я понимаю, что старею. Молодежь вечно считает, что старики слишком много беспокоятся, а старики же считают, что молодняк беспокоится недостаточно. Твой приятель пропал много месяцев назад, а ты такой: “Тю, у него небось все путем”. Старику вроде меня это кажется совершенно чокнутым.
– Я б сказал, его пуганули просто, вот и все. Не похитили. Ну зачем кому его похищать?
– Из-за чего пуганули? Или кто?
Фергал поправляет мешок на плече, ему явно все менее уютно.
– Нинаю. Никто.
– Ты сказал, что его пуганули, сынок. Значит, кто-то его пуганул. Кто же это может быть?
– Да я просто… Он такой вот, да. Мама у меня говорит, все Редди жуть как маются нервами. Он вернется, как успокоится.
– Миз Редди терзается до полусмерти, – говорит Кел, – переживает за него. Как бы твоя мама себя чувствовала, если б ты куда-то подевался так надолго?
Это Фергала догоняет. Он бросает затравленный взгляд на дом.
– Не очень, наверное.
– Да она день и ночь на коленях бы стояла, все сердце б выплакала, молясь, чтоб ее сыночек домой вернулся. Я уж молчу, – говорит Кел, продолжая жать на слабое место, – что́ б она сказала, узнай, что ты чью-то маму вынуждаешь так страдать, когда мог бы снять ей камень с души.
Фергал с тоской смотрит на сарай. Очевидно, ему бы хотелось уйти туда и либо сесть на кучу корма и все это осмыслить, либо просто спрятаться от Кела, пока тот не отступится и не уйдет отсюда.
– Помочь ей, кроме тебя, некому, сынок. К тебе Брендан шел в тот вечер, когда слинял. Ты его подбросил куда-нибудь?
– Что? Не ко мне! – Изумление на лице Фергала кажется Келу искреннее некуда, но вид Кел сохраняет скептический. – Да не со мной он встречался. Я его последний раз видел дня за два-три до этого. Он зашел, потому что хотел денег занять. Я дал ему сотню. Он сказал: “Круто, верну” – и ушел.
Кел хмыкает. Раз Брендан собирался слинять, любая мелочь пришлась бы кстати, но Келу интересно, с чего вдруг такая спешка.
– Сказал, зачем ему?
Фергал качает головой, но жест выходит едва заметно смазанный – и парень слишком часто смаргивает.
– И я его после этого не видел, – говорит. – Клянусь.
– Я, видать, ослышался, – говорит Кел. – Это я к чему: если тебе что-то известно насчет того, где Брендан болтается, тебе надо сказать об этом его маме. Мигом.
– Я никакого понятия не имею, где он. Как перед Богом клянусь.
– То, что тебе неизвестно, миз Редди без пользы, сынок, – замечает Кел. Вряд ли Фергал задумается, с чего вдруг какой-то посторонний вдруг весь из себя такой встревоженный насчет чувств Шилы Редди. – А что же тебе известно? Брендан сообщал о своих замыслах, правда же?
Фергал топчется в грязи, как беспокойный конь, рвется вернуться к работе, но Кел ни с места.
– Нинаю, – говорит Фергал наконец. Лицо у него разгладилось, взгляд сделался пустой и невыразительный. – Просто думаю, он чуть погодя вернется.
Келу этот взгляд знаком. Видал он такой много раз на уличных перекрестках и в кабинетах на допросах. Такой взгляд бывает не у пацана, который что-то натворил, а у его дружка – у того, кто убедил себя, будто ничего не знает, потому что его не было на месте; таким дружкам просто рассказывают о том, что произошло, и они решительно намерены доказать, что достойны этой малости приключения с чужого плеча – тем, что не стукачи.
– Так, сынок, – говорит Кел терпеливо, вскидывая бровь. – Я похож на тупого, по-твоему?
