– Лиз, только ты не обижайся, но… ты в нём уверена? Вдруг он аферист? Опоил тебя чем, гипноз, НЛП.
– Да зачем ему это?
– Ты – одинокая, владелица двухкомнатной квартиры в престижном районе. Сумасшедшие деньги!
– Моя соседка по лестничной клетке тоже одинокая, у неё две трёшки – на нашем этаже и на пятом. И «Мерседес» с гаражом. Почему он её не опоил? И вообще, зачем такие сложности? Прикидываться волком! Мог бы сразу прикинуться… олигархом.
– Тебе нужен олигарх?
– Нет. Но мне и волк… ещё недавно не был нужен.
– А если он – хороший психолог и просчитал тебя?
– Просчитал, что я клюну на волка?
– Опытный аферист ещё не такое просчитает.
– А Роланд?
– Подсадной. Классический подсадной!
И чего я к ней приехала?..
– Ладно, Жень. Давай пить чай, я сегодня не обедала.
– Супчика погреть? Горохового?
Вплоть до чая она сосредоточенно соображала, и даже рассыпающееся от сдобы курабье не отвлекло мою подругу от тяжких раздумий на тему множественности обитаемых миров.
– Ленки Катковой брат в полиции работает, отличный парень. Познакомить? Расскажешь ему всё по порядку.
– Ага. И он проверит меня на алкоголь и на учёт в ПНД.
Расставались мы странно: Женька больше не предлагала ни неврологов, ни полицейских, но напряжённо заглядывала в глаза и искусственно улыбалась.
– Ко мне приведи её, – сказала Люба, когда я позвонила ей поздно вечером. – Поверит.
* * *
В субботу мы втроём встретились в том самом кафе, где я познакомилась с Любой. Она так уставилась на Шидлика! Даже у меня по спине что-то побежало.
– Дай-ка руку. Та-ак… Бывший не платит?
– Это вам Лиза рассказала?
– Я не рассказывала! Ну, Жень, ей-богу! – оправдывалась я.
– Но ты не переживай сильно, – словно не слыша нас, продолжала цыганка. – Его богатство твоему сыну достанется, нет у него других наследников. И не будет.
– У него мальчик от второго брака, – торжествующе уличила Любу Женька.
– Не его, – отрезала та. – Пусть экспертизу сделает. И ребёнок на отца похож.
– Он рыжий, в мать, – Женькины слова прозвучали уже менее агрессивно.
– Мать-то крашеная, а сын – настоящий. Всё сомневаешься? – Люба усмехнулась. – Ваше первое свидание было на мешках с картошкой. В проливной дождь. После первого курса. Об этом же ты никому не говорила?
Женька покраснела и выставила перед собой ладонь.
– Стоп. Я вам верю.
– Ну и хорошо, – улыбнулась Люба и повернулась к официанту: – Рашидик, принеси нам пиццу с тунцом. Большую. Для начала. Ну что ты ёрзаешь? – фыркнула она на Женьку за десертом. – Спрашивай.
– Люба, – Шидлик глубоко вздохнула. – Я замуж выйду? – Её зелёные глаза распахнулись на пол-лица.
– Выйдешь, – ответила цыганка.
– Когда?
– Скоро.
– А за кого? Хотя бы примерно…
– Зачем примерно? Точно скажу. Который тебе банку подарит, за того и выйдешь.
– Банку?..
– Ну да. Железную.
– Консервную?
– Типа того.
– С чем?
– Какая разница? Тебе часто банки дарят?
– Нет…
* * *
– Ну, мать, ты выступила! – восхищалась я Любой после того, как Женька убежала на массаж.
– Подруге твоей – спасибо. Разозлила она меня, а я, когда злая, такая вещунья, сама удивляюсь!
* * *
У нас в студии было принято перед отпуском угощать коллег. Я накупила закусок, пирожков.
Аполинэр объявила коллективу, что я ухожу в длительный отпуск по семейным обстоятельствам. На полгода. Посыпались вопросы. В основном – от Светы.
– За границу уезжаю. Ухаживать за троюродным дядей.
– Так ты наследство потом получишь? – ахнула Света.
– Вряд ли. Он бедный.
– А зачем едешь?
Мы сели за круглый стол с резьбой, от которого два года назад отказался один клиент, и он отлично вписался в нашу экспозицию.
Я грустно посмотрела на стол Тихонова. Он уже приземлился в Милане и прислал короткое сообщение: «Помни, что у тебя есть друзья». Хотелось плакать.
Пяльцы купила в магазине «Рукоделье». Народ брал бисер, клеевые пистолеты, стразы, наборы печатей для открыток: в кассу выстроилась очередь. Формы для свечек ручной работы! Сколько же у людей свободного времени…
Принесла пяльцы домой, разложила на столе рядом с лоскутом белой ткани, ниткой и иголками.
Рюкзак я уже собрала. Сначала написала список необходимых вещей, они свободно поместились бы в небольшой мебельный контейнер. За три дня список истаял до стандартного чемодана, который беспрепятственно пропустит любая авиакомпания в багажное отделение бизнес-класса.
Я шла в мир, где вряд ли есть аспирин или зубная паста, и неясно, на неделю или на полгода. Запас белья, средства гигиены, крем от загара – вдруг там бешеное солнце… Конечно, всего не унесёшь, но так хочется! Сложила мамино золото и колечко, подаренное папой на совершеннолетие. Золото – везде золото. Классный японский нож тоже пригодится. Ножницы, пилочка для ногтей, складной зонт, полотенце. Кроссовки. А если холода? Термобельё. А если жара? Ещё лёгких рубашек и мыло для стирки. И как это поднять?
Заиграла «Маленькая ночная серенада». Звонила Женька.
– Лиз, может, тебе нужно чего? С собой. Ты скажи.
– Женечка, мне бы избавиться от того, что не нужно.
Ещё за один день, ценой неимоверных моральных мук, багаж покорителя Эвереста усох до ручной клади пассажира авиадискаунтера.
Для оплаты квартиры я отдала Любе банковскую карту. У Женьки своих хлопот – невпроворот. К тому же я нагрузила её мобильным, чтобы она иногда отправляла моим родным позитивные сообщения.
Родственников, которым стоило позвонить перед отъездом, было негусто.
После маминой смерти бразды правления нашим домашним хозяйством приняла тётя Зоя, и мы с папой были искренне ей благодарны. С детства я знала, что тёте нравится мой папа. Она невпопад отвечала на его вопросы, годами некстати краснела от одних и тех же шуток. Я удивлялась, как мама ничего не замечала. Впрочем, тётя никогда не пыталась посягнуть на целостность нашей семьи, всем сердцем горевала по покойной сестре и искренне любила меня.
Арсений, её сын от неудачного студенческого брака, бороздил океанские просторы, исследуя планктон, замуж она больше не вышла и была женщиной не только свободной, но и одинокой. Что-то подсказывало: мой эффектный, средних лет, прилично зарабатывающий папа долго один не останется. И я решила: пусть это будет тётя. Она тоже, наверное, так решила. Наша ошибка состояла в том, что мы не спросили папу.
