Я уже освоилась в городе. Мне кланялись лавочники и цирюльники. Весть о магичке, наполняющей амбары отборными плодами земли, а местную казну – монетами, распространилась. Меня зазывали в таверны, а галантерейщики предлагали ткани и тесьму со скидкой. Как-то в кондитерской, где мы с Риссой присели выпить по чашечке цветочного чая с яблочными пирожными, я услышала разговор.
– Кого же ты выберешь, Шильда? Срок траура кончился, а ты ещё так молода и хороша собой. Нет обременяющих детей от прошлого брака, зато есть денежки почившего господина Габари.
– Ну… Не знаю… Расмус Балли богат, но не слишком хорош собой. У Дайрена Ковиша вспыльчивый нрав, его слуги вечно ходят в синяках. Таар Нотл красив, состоятелен, но так неразговорчив и мрачен! Линда Тампер пожаловалась, что за тридцать лет не обмолвилась с ним и дюжиной слов! А ведь она его кузина, они проводят вместе все семейные праздники. Линда ещё и болтлива, как моряк в отпуске.
Я обернулась на приятный голос. Очаровательная брюнетка около тридцати деликатно лакомилась фруктовым пудингом.
– Орлиб слывёт распутным, – продолжала она, – господин Маске староват, и у него столько наследников!
– А Тэлвор? – спросила блондинистая пышка.
– Тэлвор Пирс? Никогда не слышала о нём ничего дурного. Слишком строг в обращении, пожалуй.
– Как большинство чиновников.
– Умён, не склонен к излишествам. Говорят, он добрый и надёжный. Из него выйдет идеальный муж. Но…
– «Но»?
– Он лысый!
Хотелось сказать ей, насколько это бывает эффектным и мужественным, но вспомнила слова Роланда о том, что в его мире лысых почти нет, да я и сама их не встречала.
– В форменной шапке, – Шильда отложила ложечку, – он мне нравится. Лицо благородное, стройная фигура… А как представлю, что он её снимет!..
На следующий день к нашему с Риссой обеду (этот мальчик с его восторгами по любому поводу скрашивал мои скучные овощные будни) присоединился господин Пирс.
– Пришёл ответ на запрос о вашем артефакте, – в обычной измученно-тоскливой манере поведал он, расправляясь с бифштексом. – Положительный. Никто не интересовался им уже лет пятьдесят. Кстати, завтра вас переводят в столицу. Займётесь королевским садом.
Рисса от радости чуть не взлетел.
После краткого утреннего визита на луковое поле (неужели я избавлюсь от этой вони?!) мы быстро собрались и поспешили к ожидавшей карете. Нас провожал меланхоличный, как всегда без сантиментов, Тэлвор Пирс.
– Не знаю традиций вашей родины, сударыня, но в столице более других качеств ценятся сдержанность и умение не видеть то, чего видеть не следует.
– Я искренне вас благодарю, сударь. За помощь, за совместную службу. И за добрый совет. Вы были нам отличным начальником. И я желаю вам обрести счастье с госпожой Габари. Снимите шапочку.
– Что, простите?.. – растерялся чиновник.
– Она не любит лысых, – шепнула я ему на ухо.
Он покраснел и стащил шапку. Я прижала ладонь к кулону ведьмы: «Ну пожалуйста, родненький! Какая тебе разница? Там луковицы, здесь луковицы…»
– Я никогда не забуду вас, сударыня! Спасибо! Вы – моя благодетельница! – кричал он нам вслед, непривычным жестом откидывая от лица густые пепельные волосы.
* * *
Странно похожего на брата, особенно после метаморфозы с причёской, Мелвина Пирса мы встретили в той же оранжерее, где подписывали бумаги на работу в Ордэсе три недели назад. Маг уже не показался мне бесцветным: правильные, пусть и неяркие, черты, умные глаза, в которых я заметила глубоко спрятанную каплю иронии на фоне уныния и скорби.
– Ваша задача – восстановить сады вокруг королевского дворца. И поддерживать огород для стола его величества, – голос был по-прежнему усталым.
Нас с Риссой поселили в отель «Синий фазан» – заведение респектабельное и недешёвое. Вечером господин Пирс зашёл убедиться, благополучно ли мы устроились. Оглядел мой номер и сел в кресло у окна.
– Тэлвор прислал почтовую птицу с отчётом. – Он внимательно посмотрел на меня. – Мне не доводилось читать более хвалебного отзыва.
Чиновник помолчал. Теперь я поняла разницу между братьями: Тэлвор был грустнее, но, надеюсь, я это исправила, а Мелвин – основательнее и спокойнее. Он говорил так неторопливо, что тянуло зевать.
– Вы знакомы с господином Оталусом?
– Нет, сударь.
– Он придворный маг, погодник, как и его кузен Сунгарис. Так же не любит конкурентов, а характером ещё хуже. – Пауза. – Я бы советовал вам не раздражать его. Занимайтесь своими растениями. Ваши достижения на ниве погодной магии обрадуют не всех. Равно как и ваша щедрость к ближним. Королевский дворец – не клуб благотворителей. Здесь этого не поймут. И учтите, следить за вами будут как за племенной кобылой в дебютном забеге: один раз споткнётесь – пустят на колбасу.
Он вздохнул и тоскливо уставился в окно.
– Остаться бы вам в Глейде, сударыня.
– Но почему нас перевели в столицу?
– Вы захотели смягчитель сердца, чем привлекли к себе внимание. Амулеты не раздают абы кому. Магия, по сути своей, – вещь опасная.
– И что?
– Чьё сердце вы собрались смягчать?
– Одного очень злого…
– Нет-нет, – поморщился он, – вопрос был риторический. Мне совершенно не нужны подробности. Без них, знаете ли, крепче спишь. Известно ли вам, сударыня, что смягчитель действует только на сердце, ожесточившееся из-за любви?
– Впервые слышу. Но… меня в чём-то подозревают?
– Первая разумная мысль. Увы, мне неизвестно. В мире много бед происходит от любви. Много разбитых и озлобленных сердец.
«Интересное у них королевство, – подумала я. – Разбитые – да. Страдающие, плачущие, но не озлобленные же! И кого он имеет в виду?..»
– Больше всего пропитанное ядом сердце боится свой яд потерять, – продолжил он. – Быть злым легче и удобнее. К этому привыкаешь.
Да уж… Всё тут через одно место.
– Почему вы помогаете мне?
– Я не помогаю. Я предупреждаю. – Мелвин расправил складки кафтана на коленях. – Шильда. Он влюбился в неё тринадцать лет назад. Ему было семнадцать, ей четырнадцать. Ухаживал и ждал. В двадцать два она вышла замуж. Поздно по нашим меркам, но семья позволила ей поартачиться в выборе жениха: три другие дочери составили отличные партии. Она выбрала самого богатого – Габари. Муж постоянно был в отъезде, а дома не уделял ей внимания. Она изменяла. Мой глупый брат даже не пытался стать её любовником. Слишком принципиальный. Наконец, ко всеобщему удовольствию, муж погиб – его корабль разбился о рифы в шторм. Ещё год ожидания: дворянский траур. А потом она отказала. Без объяснений. На её руку нашлось немало претендентов – сундуки покойника ломятся от золота. Я боялся, Тэлвор что-нибудь сделает с собой… Вчера вечером госпожа Габари официально согласилась стать госпожой Пирс.
