– Его величество зовут Виктор или Кай?
– Виктор Кай вообще-то. Но, взойдя на престол, государь велел вымарать второе имя из всех документов и запретил произносить его. Как и имя несчастной девочки. Она всегда звала его Каем. Такая трагедия…
– Где у вас магический раздел?
– История, заклинания?
– Артефакты.
Я просидела в библиотеке трое суток с перерывом на короткий сон и бадью с водой. Теперь её грели. И я больше не вернулась в камеру – её заменила комната неподалёку от покоев короля, там же я нашла и рюкзак. Еду мне доставляли в библиотеку.
Иногда приходил Ноальд.
– Вам бы передохнуть, сударыня.
– Как Виктор?
– Плохо.
– Что вы пьёте или едите для бодрости? Если нужно долго не спать.
– Растёртый лист огнецвета, заварить и настоять полчаса. Но от него потом тревожные сны.
– Отлично! То, что нужно.
Вряд ли мои сны станут ещё тревожнее.
* * *
Однажды дворецкий принёс обед сам.
– Что вы ищете?
– Артефакт, которым Герда победила Королеву. Она не была колдуньей, значит, использовала артефакт.
– Их чувства, – Ноальд налил мне травяного чая, пока я меланхолично уничтожала рыбное суфле, – были обречены. Он – принц, она – дочь его учителя. Умная, серьёзная, воспитанная, но всего лишь дочь мелкопоместного обедневшего дворянина.
– Каким Виктор был в детстве?
– Гордым. Он всегда был гордым и честолюбивым. Настоящим принцем, благородным, и в душе – добрым. Терпеть не мог женских слёз. В двенадцать лет вызвал на дуэль придворного, жестоко обидевшего служанку. Дуэль, разумеется, пресекли, а обидчику велели покинуть столицу. Герда влияла на него очень положительно. Рядом с ней он становился вдумчивее и спокойнее. Это была такая трогательная детская любовь!
Дворецкий посмотрел куда-то в сторону.
– А потом, когда осколок попал ему в глаз, она одна могла управляться с ним – он стал злым, раздражительным. Колотил всех подряд, ломал мебель, изрезал портрет деда. Сжёг коллекцию гобеленов. Его величество был в ужасе. Никто не понимал, что случилось с наследником. Приезжали доктора, маги. Один заявил: «Нужно вытащить осколок, иначе он опустится в сердце». И предложил удалить принцу глаз. Наглеца не казнили лишь по доброте короля. Через месяц сплошного ада принц исчез. Его искали, подняли на ноги армию и полицию, связались с другими монархами. Назначили награду за сведения о наследнике. Но они были такими неправдоподобными, что, кажется, её никому не выплатили. Все описывали высокую белокожую женщину в шубе из искристого снега и в короне из сосулек, которая увезла его высочество на ледяных санях, запряжённых белыми птицами. А на задках сидели белые лисы. Даже для нашего мира это – как-то слишком…
Дворецкий говорил чётко, по делу, притом – поэтично. И порой с уместной иронией. В нём безошибочно угадывался хорошо образованный человек.
Король заподозрил заговор. Заговорщиков действительно нашли и казнили, но к ледяным саням и снежной шубе они отношения не имели.
Время шло. Его величество, не выдержав мук, заболел и умер. Бразды правления передали вдовствующей королеве. И всё начало пошатываться, королевство теряло прочность: склоки между министрами, интриги в Генеральном штабе. Какие-то непонятные хороводы с соседями. Было ощущение, что принц уже мало кого интересовал. Безутешная мать не в счёт, она не имела ни малейшего политического веса и была едва вменяема. Тогда Герда отправилась искать его сама. Потом вернулся принц. Похороны Герды. Нового короля (её величество вышла замуж) Виктор встретил с нескрываемой ненавистью. Мать не пережила их конфликта, а отчим вскоре погиб на охоте.
– Вот, в сущности, и всё… – закончил Ноальд. – Дальше вы знаете.
Да уж… В «Славном и прекрасном» варианте история Ордэса выглядела несколько оптимистичнее.
* * *
С каждым днём Виктору становилось хуже. Моя кровь, вероятно, расшевелила осколок, но не уничтожила его. Король отказывался от еды и почти не спал. Он слабел с каждым часом, а я так ничего и не нашла. Ничего о магическом зеркале Снежной королевы, том, что разлетается на тысячу мелких осколков, превращающих добрых мальчиков в королей Ордэса.
– Все книги, упоминавшие Герду, уничтожены, – сказал Ноальд.
– Пророчица не оставила мне выбора. «Того, кто нуждается в твоей помощи, у кого нет другой надежды, – спаси».
– Поэтому я к ним и не хожу, сударыня. Сходишь, а потом не знаешь, на какую стенку лезть.
Мы начали искать вместе.
– Ноальд, а не осталось людей, которые что-то помнят?
– Не думаю. Стольких казнили за это! Плаха – лучшее средство от длинной памяти. Кстати, вы должны быть крайне осторожны. Ваш секрет… Уже стоил жизни многим. И мне бы меньше всего хотелось, чтобы он стоил жизни вам.
– Многим?..
– Всем, кто с ним столкнулся, кроме его величества и вашего покорного слуги.
– Та служанка и узник?..
– Кардис, стражники, доносчики, магистр Санбер, его помощник. «Садовница». Обе служанки. Все.
Из меня будто всю кровь выпустили.
Бедная Синичка! Плохо ты молилась.
– И девочка?
– Ребенка не тронули, она слишком мала, чтобы понять.
– А Мелвин Пирс? Баронесса?
– Баронессу Шонт подвергли аресту. Как и Пирса. Их отпустили. Они действительно ничего не знали. Но графа допросили с пристрастием.
– Боже…
Наверное, у меня был ужасный вид, потому что Ноальд подхватил мой локоть.
– Магически допросили, сударыня. По-настоящему его не пытали. Он вам чем-то дорог?
– Мелвин – очень хороший человек. Он защищал меня перед магистром Санбером.
– Хороший человек, говорите? Да он, скорее, святой. Или сумасшедший. А вы представляете, что случится, если распространится весть о вашем даре? Вас разорвут. Если не в Ордэсе, тут люди чтут закон, так где-нибудь ещё.
Опасно быть сокровищем, которое можно резать на куски.
– Не следует ли вам отдохнуть, сударыня? Такие новости пережить нелегко.
– Нет, Ноальд. У нас полно работы. Она отвлечёт от печальных новостей.
И мы нашли тайник. В реставрационной мастерской при библиотеке. В нём были сложены книги о Снежной Королеве, рукописный текст «Баллады о чистой сердцем деве Гертруде, победившей ледяное зло» и дневник Герды.
– Кто сохранил всё это? И для чего?
– Полагаю, бывший главный библиотекарь. Его обезглавили по приказу короля – прятал запрещённые книги. Хм… Библиотекари… Книги им дороже родных детей.
Прочитанное не обрадовало, а скорее напугало. Зеркало было не одно. Их сотворил и зачаровал для Снежной Королевы горный тролль, мастер зеркал, влюблённый в неё и готовый ради любимой на мучительную смерть: он вливал в зеркала по капле свою жизненную силу и магию, ожидая от Королевы малейшей милости – взгляда, слова, улыбки прекрасных холодных губ. Судя по хроникам, дождался не многого. Сколько историй нечастной любви!.. Может, ведьма права, и всё зло – из-за любви?
