– Стукни. – Он взял мою руку и тихонько ударил ею себя по голове. У него были мягкие, прямо шёлковые, волосы.
Вернись, моё чудовище, защити меня от тоски, одиночества и от чужой любви.
* * *
Утром Аполинэр, укутавшись как отступающий наполеоновский солдат под Малоярославцем (шаль поверх меховой шапки и шубы с торчащим из ворота шарфом, муфта на ремешке и бархатные брюки с лампасами, заправленные в вышитые валенки), потащилась на стройку. Обкашляла прораба и электриков, выдала всем ЦУ хриплым до бульканья голосом, после чего была отправлена Матвеем в гостиницу со строгим запретом покидать её до визита врача. Врач заклеймил больную обструктивным бронхитом, поставил капельницу, выдал лекарства и исключил из рабочего процесса. Обратный билет Аполинэр пришлось менять: постельный режим ей был предписан минимум на семь дней.
– Лизок, вы без меня справляетесь? – прозрачные глаза припухли, нос покраснел и начал шелушиться, будто русалку переселили из Чёрного моря в Баренцево.
– Справляемся, Полиночка. Выздоравливай и ни о чём не переживай.
* * *
Вечером давали мою любимую «Силу судьбы» на исторической сцене Мариинки. Я выбрала тёмно-синее платье из тафты, под горло, без рукавов, с тяжёлой клешёной юбкой, вышитой по подолу золотыми мотыльками. Долго его гладила, едва касаясь утюгом, и надела несколько драконьих браслетов, похожих на экспонаты Пушкинского музея из раздела «Золото скифов». За три дня до Питера в комиссионном мне попались золотые лодочки.
– На очень узкую ногу, – предупредила продавец. – Два раза уценяли, всё равно никому не лезут.
Туфли сели идеально, но денег было впритык.
– Берите, они вообще ненадёванные, а клатч к ним отдадим бесплатно. Там, правда, замочек сломан, и ремня нет.
Бесплатный клатч решил судьбу остатка зарплаты (вместо ремня я пристегнула цепочку с другой сумки), и до следующей на обед мне светил только суп. С хлебом. Замочек отремонтировали ещё за шестьсот рублей. Минус четыре супа. Во избежание полного физического исчезновения заняла денег у Любы.
– Как познакомилась с тобой, клиент пошёл – отборный, – сказала она. – Цену вообще не спрашивают. Тут главное – не обнаглеть.
– Может, совпадение? – Я, конечно, верила, что приношу удачу и в нашем мире, но не до такой же степени.
– Нет, не совпадение. Поэтому не стесняйся, чем могу – всегда пожалуйста. – И вдобавок к деньгам дала целую сумку продуктов, я её еле подняла.
* * *
До театра мы взяли такси, снега было мало, я надела туфли. Туфли и шуба, даже перешитая мамина, – это роскошно. Я чувствовала себя светской дамой. Волосы распустила: в волшебном мире они росли втрое быстрее, ещё немного, и я превратилась бы в Рапунцель. Перед выходом покрутилась у зеркала и добавила над ушами две маленькие заколочки – драконы с расправленными крыльями. Издалека они казались мотыльками – в компанию к тем, которые роились на платье.
– Лиза, я никогда не говорил, что ты необыкновенно красивая? – серьёзно спросил Саша в гардеробе, помогая мне раздеться.
– Нет, никогда.
– Непозволительный промах, – вздохнул он.
Матвей привел модельную барышню в чёрном платье-футляре и на пятисантиметровых платформах, предположить высоту каблука я не рискнула. Все мужчины инстинктивно ныряли в порнографический вырез на её истощённой спине, вернее, уже не совсем спине. Модель победно улыбалась.
– Что он на тебя уставился? – возмутился Саша. – Я же не пялюсь на его даму.
– А ты пялься. В отместку.
– Не хочу.
– Капризный ты.
– Привередливый.
* * *
Во всей классической музыке, что я слышала, есть несколько мелодий, заставляющих замирать моё сердце, и основная тема «Силы судьбы» – одна из них. Она – как отливная волна, подхватывает и уносит бесконечно далеко от берега привычной жизни, обещая бурные страсти, приключения, восторги, но не предупреждает о трагичном финале. В который раз она захватила меня, позволив очнуться лишь с окончанием первого акта.
– Если он продолжит на тебя пялиться, я вызову его на дуэль, – сказал Саша в антракте. Мы ели клубнику и пили шампанское в буфете. Матвей ревниво косился со своего стола – он встретил знакомых, мы сидели порознь.
– А мы с его девушкой на правах секунданток вцепимся друг другу в волосы.
– Нет. Она против тебя как Аргентина против Ямайки: счет будет шесть – ноль.
– Почему?
– В её профсоюзе обязательное требование – разряд по женской драке. А то и КМС
[32].
– Ты злой.
– Зато красивый.
Не поспоришь. К тому же он и оделся прекрасно. Я не слишком разбираюсь в мужской моде, но его костюм был очень хорош, даже на фоне Матвея, а отсутствие галстука и расстёгнутый воротник рубашки добавляли романтики.
– Ты никогда не хотел волосы отрастить?
– Я раньше носил хвост.
– И что?
– Достали. Отрезал и отдал тёте на шиньон.
– Наверное, ты был великолепен. И как повезло тёте!
– Я и сейчас великолепен. Но ради тебя готов отпустить косу до пояса. И даже стать сикхом.
Я чуть не облилась шампанским от смеха.
– Нет, я точно его вызову. – Он раздул ноздри в сторону Матвея. – Один выстрел с десяти шагов на «лепажах»
[33]. Цилиндры, сюртуки, сапоги с отворотом.
– Или с пятисот метров на СВД
[34]. Ушанки, телогрейки, сапоги без отворота.
Мы зубоскалили и веселились от души. Матвей нервничал. Так откровенно, что я старалась не смотреть в сторону нашего заказчика.
– Странный он…
– Ничего странного. Влюбился в тебя, как и все. С первого взгляда.
– Прямо все – и с первого взгляда!
– Конечно. Но у некоторых выдержки больше.
После спектакля Матвей пригласил нас на ужин с его друзьями. Это не показалось мне хорошей идеей.
– Саш, давай откажемся. Представь, в какие рестораны он ходит. У нас тупо не хватит денег.
– Если не закажем меню целиком, хватит, – подмигнул коллега.
Цены были очевидны уже в гардеробе.
– Лиза, вы мясо предпочитаете или рыбу? – спросил Матвей, когда мы разместились за большим круглым столом под двумя скатертями. С росписей стен на нас взирали античные полуголые герои, вокруг царил купеческий шик с нотой гротеска.
