Не дав ответить (а впрочем, надо ли было), взглянув на часы, генсек холодно пригласил пройти в соседний с его кабинетом зал:
– Сейчас будет секретное совещание. Посидите в сторонке. Послушаете. Пото́м предоставите свои взгляды. Письменно. Решено вас оставить в консультативном совете с дальнейшим продвижением.
И уже когда гость был почти в дверях, добавил:
– Смерть – безжалостный инструмент времени, и я, придет мой срок, кану в Лету. Другие останутся, и вы в том числе. Вот и посмотрим… оттуда, – с кривой усмешкой указав вверх, намекая на недоказанные сферы, – на что вы годитесь.
* * *
Дело происходило во вполне ординарном помещении с длинным столом посередине, где все и разместились, за исключением нескольких человек (секретарей), включая Терентьева, примостившихся за боковыми столиками. Некоторые лица были узнаваемы, Горшков мельком подмигнул и отвернулся, зашептавшись с Устиновым.
Когда утих ропот обмена приветствиями, слово взял председательствующий на совещании генеральный. Он неторопливо приоткрыл лежащую перед ним папку – на сафьяновой обложке красного цвета строго блестело золотым тиснение «Совершенно секретно».
– Здесь у меня следствия проработки фактов и предварительные тезисы, выведенные специальной экспертно-исследовательской группой. Сразу отмечу, что эти факты, доставшиеся вместе со всем известным пакетом информации, оспоримы. Однако нам приходится оглядываться на них.
Признаться, хочется начать со слов «к сожалению», но оставим демагогию. Итак. Ряд так называемых…
Андропов вдруг замолчал, вчитавшись. Затем поднял голову, заплутав взглядом по сторонам, отыскал одного из присутствующих в штатском:
– Хм… пожалуй, лучше будет, если доклад сделает начальник вышеуказанной группы, как более подготовленный. Я хоть уже и ознакомился с содержимым, в свою очередь не воздержусь от комментариев наравне со всеми.
Получив дополнительный распорядительный кивок и разрешение не вставать, обозначенный товарищ засуетился, открывая свои, видимо аналогичные дублирующие документы, но заговорил, почти не заглядывая в «шпаргалку»:
– Я продолжу?
– Да, по порядку.
– Итак. Ряд так называемых исторических обозревателей через пару десятков лет сделают неутешительный вывод, что «точкой невозврата», когда предотвратить начавшиеся процессы распада СССР становится уже невозможным, является восьмидесятый год.
По залу прокатился ропот.
– …говорить об этом тяжело, товарищи, думать и представлять тоже. И, невзирая на то, что все мы ознакомлены с хроникой трагических событий, поведанной нам экипажем «Петра Великого», – докладчик успел накоротке метнуть взгляд на Терентьева, – нам и сейчас кажется немыслимым случившееся… и честно, просто не верится в подобный исход. Но дело в том, что проведенный анализ совокупных факторов и других исходящих предпосылок действительно показывает очень высокий процент итогового катастрофического результата. Хуже то, что предварительно составленные программы по выходу из кризиса практически всякий раз натыкаются на откровенно неположительные выводы.
– Вот так-так! А как же рraemonitus, э-э-э… – не выдержал Устинов, попытавшись блеснуть латынью, – кто предупрежден, тот вооружен
[49]. Я думал – зная наперед, все переиначим, исправим, не допустим.
Между заседающими снова прошли шепотки-переговоры, впрочем, быстро утихшие. Докладчик смог продолжить:
– Нам, товарищи, для того чтобы опровергнуть эти неутешительные положения, следует принять к действию выверенную стратегию дальнейшего существования и развития страны. Для правильного понимания общей проблематики наш аналитический отдел авансированно вывел общие эскизные сценарии, по которым мы можем пойти. Представлю их грубым наброском, специально для того, чтобы наглядно оголить плюсы, минусы и компромиссные стороны каждого.
Все они естественно строятся на концепции, озвученной товарищем Устиновым, «рraemonitus praemonutus», но разнятся по глубине преобразований, что, впрочем, не отменяет в процессе реализаций каких-то комбинаторных решений. Рассмотрим их вкратце.
Первый пример, наверное, покажется самым пассивным…
Еще раз оговорюсь, что эта схема строится исключительно по уже известному историческому сценарию.
Итак, в варианте принимается данность, что процесс распада страны уже не остановить, ничего нельзя поделать, союзные республики отделяются от РСФСР. Здесь пока не упоминаем потерю влияния в Восточной Европе и фактический коллапс СЭВ и Варшавского договора. В этом случае решением видится роль РСФСР как основной государствообразующей структуры.
Первое. Изначально и предваряя события в качестве превентивных мер, проводится ряд управленческих процедур и внутриполитических преобразований. Как то: перечеркиваются внутренние республиканские границы Союза – к РСФСР административным порядком присоединяются зона Байконура, некоторые области УССР, включая Крым, вплоть до николаевских заводов и верфей. Рассматриваются варианты в отношении прибалтийских республик. В этом положении становая российская государственность при размежевании как минимум оказывается в лучшей территориальной конфигурации, в изначально наивыгодной позиции. С усугублением кризиса на этом не останавливаться, действуя поступательно.
Второе. Следует озаботиться перебазированием в округа РСФСР военных складов, боевой техники… особенно из кавказских республик. При этом армии и боевым подразделениям погранвойск ставится особая задача по сохранению военного контроля на периферийных территориях. Исключительное внимание уделяется ядерному оружию.
Третье. Планово проводится юридический передел движимого имущества. Например, выведя морские пароходства (Черноморское, Азовское и стран Балтии) из подчинения союзных министерств в прямое…
– Иначе, – перебил неугомонный Устинов, – решив выйти из состава СССР, какая-нибудь Эстония останется с голой задницей.
– …Я понимаю, что сейчас весь этот набор предложений звучит как… – докладчик запнулся.
– Звучит как полная ерунда, – подсказал соседствующий с маршалом Горшков, – как затыкание дыр. Сюжет этот мне совершенно не нравится. Соглашусь, нам действительно трудно поверить в то, что произошло там, в иной исторической редакции. Хотя для пришельцев, которые пережили все на себе, для них это сложившиеся факты. Но я, наверное, больше всех присутствующих общался с экипажем корабля… Начиная от салаг-матросов и до старших офицеров. Многие, если не практически все они, утверждают, что Советский Союз можно было сохранить, что большинство граждан были «против». А все тогда решила предательская верхушка и национальные элиты республик – вот этим нужна была свобода от центра. А в этой вашей режиссуре мы как будто заранее расписываемся в поражении.
Верно сказал Дмитрий Федорович: «Зная наперед, все переиначим, исправим, не допустим». Мы должны мыслить стратегически, отвергая саму мысль о каком-либо развале и проигрыше, приняв кардинальные меры. Да чтоб меня! Одного не случившегося Чернобыля хватит для удержания баланса!
