– Да, – согласился вдруг побледневший аналитик, – на пару-тройку лишних лет. Мы это тоже учитывали, закладывая переменные в наши схемы. Но еще раз повторюсь – все расчеты развития событий по новым правилам всякий раз выдавали отрицательные результаты. И, кстати, только что озвученный мной сценарий не самый худший.
– А есть еще и хуже? – изумился кто-то из заседавших.
– Например, если мы реагируем в известной логике, но передерживаем ситуацию! Тогда нарыв, особенно в южных республиках, продолжает нарастать, с вероятностью лопнуть позже, но с большей силой! Или же вмешиваемся кардинально, круто повернув руль, в том числе «закрутив гайки»! И в этом варианте возникнет вопрос: не создадим ли такие прецеденты, которые только ускорят разрушительные процессы? Спровоцируем, и все начнется не с восемьдесят восьмого, а раньше… в самом что ни на есть радикальном варианте общей гражданской войны, что прокатится по всей территории СССР!
Резкие структурные переустройства в управлении государством чреваты. Любые кардинальные реформы наверняка приведут к конвульсиям экономики и всегда сопряжены с нестабильностью, недовольством большей части населения. Поскольку высосут все резервные прочности. Ведь мы так и так не будем стоять на месте. Обязаны.
Экономику крайне важно и необходимо реформировать. Снова возникает риск перегреть ситуацию… с социальным взрывом в итоге.
– Как-то все удручающе у вас звучит, – не сдавался адмирал, – и что же предлагает ваш экспертно-исследовательский отдел?
– Повторюсь, во главе проблем, несомненно, стоит экономическая составляющая. И первое здесь – непосильная перегрузка промышленности в сфере «оборонки». Но и другие компоненты выглядят не менее отягощающе: финансирование различных иностранных компартий с сомнительной отдачей, безвозмездная и бесперспективная помощь «молодым революциям» в отсталых, развивающихся странах. И такая, что уж говорить, такая необходимая финансовая подпитка социалистического лагеря Восточной Европы… союзники.
Сюда еще добавить низкую производительность труда, избыток денежной массы, в том числе и особенно на «теневом рынке». Отсюда вытекает скрытая инфляция и дефицит товаров народного потребления.
Нам же, действуя от анализа предыдущих обстоятельств, следует выбирать те немногие сработавшие программы, отказываясь от провальных. Естественно, с не-апробированными нововведениями существуют риски совершить новые ошибки. Так, в концепции переделки внутренних границ сейчас рассматривается «проект губернаторств» – упразднения республиканских институтов и образования федеральных округов на основе численности населения, производственной целесообразности…
– Изрезать страну на лоскуты губерний? Не начнет ли она рваться на еще меньшие клочки-княжества? – в этот раз встрял Огарков.
Ему тут же на ухо что-то стал шептать Крючков, и тот немного сдал назад… Идея разделить СССР на федеральные округа – по типу американских штатов – исходила от самого Андропова.
Все это время Терентьев с периодическим интересом слушал, алчуще позыркивая на бутылки с «Боржоми», что традиционно красовались на подобных аппаратных мероприятиях (почему-то столики референтов оказались обделенными).
Украдкой изучал и заседающих… тем более ракурс «в сторонке из дальнего угла» это позволял.
То объемлющее «ощущение величия государства» в пристальной и близкой встрече с руководящим составом этого самого государства откровенно «подтаивало».
«Старички»: медленно и осторожно садящийся на стул Андропов, какой-то совсем непонятный, будто вяло плывущий Черненко, и даже по-своему энергичный Устинов, и внимательно собранный Горшков – сразу предвзято напоминали о том, «где» и главное «в когда» он оказался. В голове всплывало втемяшенное клише «застой», и не хватало только шамкающего Брежнева к общей компании. И те же сравнительно молодые специалисты (видимо, от экономики и еще каких-то отраслевых ведомств), и явные поджаро-профессиональные товарищи из КГБ, – когда в речах постоянно проскакивали штампованные партийные обороты, – не разбавляли общего восприятия
[50].
Хотя… быть честным, доклад начальника аналитической группы порадовал несомненной системностью и конструктивностью в подходе к таким далеко не простым вопросам. Особенно помня обо всей предшествующей работе и о его (Терентьева) личном консультативном участии.
«Даже не особо устраивая радикальных игр возможностей на послезнаниях, можно было не допустить многих ошибок и промахов при так называемом “дележе”. Да и к чему оперировать столь превентивными мерами… что мешало чудиле Ельцину упереться рогом и не отдавать Крым?»
Что-то пропустил…
«Ах ты, черт!»
За накатившими размышлениями и внутренней борьбой с похмельем пропустил что-то сказанное. Ко всему, вдруг решивший подать голос Андропов заговорил не особо громко.
Терентьева буквально подпнул под столом ногой сидящий ближе секретарь, заставив «проснуться».
– Так что касательно вышеизложенного нам может сказать прямой свидетель событий? – Генсек уже, видимо, по второму разу задавал вопрос. – Товарищ Терентьев?
Порыв вскочить со стула был вбит воинской дисциплиной, да еще и подстегнутое попаданием впросак – не расслышал обращения к нему. Конечно, поднялся. Отметив, что участливого кивка «сидите-сидите» так и не получил.
«Это что, всем заседание, а мне вот стояком рапортовать? Они таким образом меня субординируют?»
И ни с того ни с сего психанул. Хотел тут же снова усесться, но осекся. «Что за детский сад! Чего я гоношусь?!»
Но говорил чеканя и зло, изображая из себя немного прямолинейного военного:
– В вопросе отсутствует конкретика! Первое, на что я обратил внимание – одно дело вывести из периферийных республик боевую технику, боеприпасы (не учитывая, что оголяется оперативная составляющая приграничья), и совсем другое начать перекраивать национальные территории. Да еще и в довесок к ломке сложившегося социально-экономического уклада. Простым людям, если под размежевание не попадет их личный огород, возможно, будет все равно… Но вот со стороны националистически настроенных элементов сопротивление может оказаться весьма существенным. Не вызовет ли это преждевременные бунты в республиках?
Все слушали, мало реагируя, выжидая, и только Крючков отыграл на лице некую гамму сродни со снисходительностью, что Терентьев сразу внес правку, делано пожав плечами:
– Значит, мои характеристики носят скорей умозрительный характер. Я все еще смотрю на проблему с точки зрения свободы общения в электронных сетях и относительной свободы печати. Догадываюсь, что никаких всесоюзных референдумов не предполагается
[51]. Видимо, позабыл, что «воля партии и народа» не ставится под сомнение – как центральная власть скажет, так секретари крайкомов и сделают.
