– Из структуры КГБ, – из уст поглядывающего на часы Константина Устиновича это прозвучало как предложение, – Крючков…
– Крючков – цепной пес. На уровень не тянет. Хотя, с другой стороны, какие его годы. А вы, я гляжу, спешите? – вдруг опять перешел на «вы» Андропов. – На время поглядываете?
– Так вы – таблетки, а у меня уколы по расписанию.
– Тогда минутку, – Юрий Владимирович нажал кнопку. На вызов явился секретарь, предоставив три сафьяновые папки серого цвета. Мелькнули золотистые буквы «совершенно секретно». Андропов выбрал из них две, протянув Черненко: – Вот вам еще работка. Я, право, не успеваю, зашиваюсь совсем. Лавров и Примаков. Отзывы что сейчас, что потом положительные. Товарищей надо двигать по служебной лестнице. Займитесь, пожалуйста, пока у меня других дел невпроворот.
Дверь за Черненко закрылась. Перед Андроповым осталась лежать еще одна папка – раскрыв ее, он некоторое время изучал содержимое, и видно, что уже не впервой.
* * *
Мелодично «пропел» коммутатор, извещая о прибытии следующего заявленного посетителя. Им был начальник Первого главного управления КГБ Крючков.
Войдя и поздоровавшись, генерал-лейтенант цепким взглядом углядел, узнав штатное фото прилизанного офицерика, чье «дело» лежало перед хозяином кабинета.
Андропов заметил интерес подчиненного, чуть отстранил от себя бумаги, подав вперед, словно предлагая к вниманию:
– Читал уже?
– Так точно, читал.
– Что скажешь?
– Продвинутый во власть как заведомо манипулируемый фигурант, Путин оказался истинным человеком системы, в итоге приняв всю тяжесть и полноту ответственности. Хм… либо правильные товарищи оказались рядом, кто видел порочность и пагубность текущей политики, кто дал правильное направление, пока новоиспеченный президент «плавал» в неопытности и неискушенности.
Андропов перелистывал дело, не особо задерживаясь на детальном прочтении:
– Для управления страной юридическое образование это хорошо, еще лучше экономическое, но это лишь часть необходимого. Главное для руководителя высшего ранга понимание политического момента и психология – умение разбираться в людях. Не так-то он хорош, этот деятель…
– Так что? – спросил после продолжительной паузы генерал-лейтенант.
– Не знаю. Пока на заметку. Присматривайте за ним.
* * *
Крючков ушел. А хозяин кабинета снова вернулся к так донимавшему его вопросу «престолонаследия».
«Вот как уходить, не решив проблему с достойным человеком на пост Генерального? Кого прочить на смену, кто станет преемником?»
Такая нетривиальная идея, как выдвинуть и продвинуть по линии власти постороннего варяга, человека из почти другого времени (речь шла о командире ТАРКР «Петр Великий» капитане 1-го ранга Терентьеве), и самому Андропову показалась диковатой.
Хотя некоторые аргументы Горшкова в пользу подобного политического хода (а именно Горшков был инициатором) содержали небезнадежные и перспективные смыслы.
Однако первые же попытки обсудить этот вариант с членами Политбюро вызвали бурю протестов и отторжения, что нисколько не удивило.
И если «старцы» упрямились и брюзжали, то «молодые», такие как Романов и Гришин, которые сами метили на пост генсека, восприняли подобное предложение в штыки, отвергая как «совершенно невозможное». Обоснование ими тут же торжественно было найдено – Терентьев был беспартийный.
Процедура вступления в ряды КПСС требовала подачи соответствующего заявления в свою первичную организацию (какую?) по месту службы, приложив рекомендации трех членов партии, знающих тебя по совместной работе не менее года (вот тут уж совсем…).
Впрочем, Андропов с высоты своего положения пока наблюдал за всем этим неожиданным накалом борьбы за власть, допуская, что при особой необходимости можно и миновать переходные ступени, выдав «красную книжечку» особым порядком. И тут же поправлял себя: «Тем самым превратив всю строгость партийных уставов в циничную формальность и фарс. Наверное, я мыслю по старинке и цепляюсь за прошлое. А как иначе?»
* * *
– Вообще-то они не советские люди, – отвечал на наводящий вопрос непосредственно Горшков (разговор был намедни), – правильней будет обозначить «уже не советские», это если говорить о капитане 1-го ранга Терентьеве и других старших офицерах, что родились в Советском Союзе, осознанно выбрали профессиональную военную службу, присягнув, однако уже успев пожить при капитализме, вкусив его «плоды»… правда и познав «оскал».
Еще одним фактором в «минус» я считаю либеральную пропаганду против СССР, социализма, муссирование всех ошибок, которые были допущены партией за все время правления… в том числе надуманных и приписанных. Во всем этом, вне всякого сомнения, вижу происки США и их союзников.
Андропов кивал – видел воочию, когда просматривал документальные фильмы на экране малогабаритного раскладного компьютера – ноутбука. Сопровождающий голос за кадром, а также ведущий фильм публицист – их оценка сегодняшних реалий, решений руководства СССР по той или иной проблематике вроде бы звучала и беспристрастно, но с явной подоплекой осуждения и очернения.
Тогда, после просмотра, Юрий Владимирович задал наводящий вопрос непосредственному свидетелю будущего мироустройства… Молодой офицер особого отдела с крейсера «Петр Великий» скорей вызвал положительную реакцию, эдакий оловянный солдатик единой школы КГБ… было в нем что-то такое, что выдавало «своего».
– Как же это ваша ФСБ допускает подобную западную пропаганду?
– Здесь не столько пропаганда, товарищ генеральный секретарь. У нас там полагают, что это контраргументные мнения. Критика, нередко объективная. Простите.
– Объективная? Подтасовывая факты? Воистину история всегда была гибкой дамой, если мягко о ней. Насколько я понял, у вас там легкий доступ к информации, и каждый может, особенно неокрепшая молодежь, поддаться антиправительственному вражескому разложению.
– Не без того. Я регулярно слушал оппозиционные радиоканалы.
– Зачем? По долгу службы?
– Всегда необходимо знать, что замышляет враг. Иной раз слушаешь – наглядное, неприкрытое вранье, переворачивание с ног на голову, но… плюешься и слушаешь этих упырей от политики, проплаченных Госдепом журналистов и прочих либералов всех мастей.
– Всех мастей?
– Вплоть до музыкантов, писателей – все лезут со своим особым мнением. Некоторые записали себя в маститые политологи и прочие завзятые историки.
Воспоминания прервал деликатный стук в дверь – секретарь принес какие-то бумаги. Андропов кивнул, даже не взглянув в отчетную документацию, снова обратился к Горшкову:
– Какую оценку дадите действиям командира, офицеров, как и всего экипажа крейсера?
– С боевой точки зрения – высокую! Практически безупречное применение собственных навыков и вверенного оружия. Имели место быть лишь незначительные просчеты – например, с абордажем американского подразделения «Дельта». Здесь вижу неверную оценку и упреждение вражеской атаки. Ее вообще можно было не допустить. А вот что касается общего владения обстановкой и действий по обстановке с самого начала, здесь бы я указал на серьезную ошибку. А также на непонимание геополитических приоритетов. Когда командир и старшие офицеры корабля сообразили, «где и когда» они оказались, прекрасно понимая, что являются носителями научной и стратегической информации, с новейшими для данного времени образцами вооружений, они поддаются на провокацию, авантюрно ввязываясь в совершенно ненужные боевые действия.
