– Что мы можем сделать для срыва этих переговоров Кейси? Или упредить?
– Если только включив эту компоненту в рамки «Большой игры разведок».
– Иначе говоря, пойдя на информационное сотрудничество с американцами?
– Как одну из форм.
– Возможности повлиять на другую сторону, на саудитов?
– Минимальны!
С 1938 года дипломатические отношения между Советским Союзом и Саудовской Аравией были утрачены. Еще в 1975 году саудовские спецслужбы совместно с агентствами США и Великобритании приняли программу «Ислам против коммунизма», спонсируя радикальные националистические группировки в мусульманских областях СССР.
Вступление советских войск в Афганистан лишь усугубило антагонизм шейхов, став поводом незамедлительно «вложиться» – и финансово и поставкой вооружений «братьям по вере» – афганским моджахедам.
В таких предпосылках рассматривать пути нормализации отношений с Эр-Риядом было заведомо непродуктивно. Однако вопрос в Кремле все же поднимали, не без оснований оглядываясь (это уже становилось тенденцией, эдаким патентованным средством), «как же там, в России задвухтысячной сумели…»
[116]. И не находили положительных решений.
– Сейчас, когда во дворцах шейхов плотно сидят американцы, все шаги навстречу арабам бесперспективны. Даже намеки на возможный вывод войск из Афганистана будут оценены криво – подумают, что мы проявляем слабость, поджав хвосты.
Что с них взять… дети пустынь.
Самим американцам было бы уместно показать, к чему приведет их потворство и заигрывания с радикальным исламом… Речь о террористических атаках непосредственно на США.
Однако есть мнение, что освещение роли знаменитой Аль-Каиды, в которую вкладывают деньги и саудиты и сами цэрэушники, вряд ли поспособствует отмене сговора по нефти, тем паче к отказу от планов противостоять Советскому Союзу. Они просто подкорректируют свои схемы.
Не следует нам раскрывать свои козыри сразу.
И Терентьев высказал свое мнение, сначала перед Андроповым, в сухих и сжатых формулировках. А затем за сигареткой, в более непринужденной компании, добавив эмоционального колорита.
– Видел я их, нефтеносных королей, почитателей Аллаха, смотрел в телевизоре. Вымораживают, бесят они меня почему-то. Одним видом.
Все уж в официальной дипломатии давно в стандартах – костюмы-галстуки… Даже японцы, уж насколько верны традициям. А эти смугло-масляные рожи с бородками, в своих куфиях-«арафатках», в белых балахонах, как пугала обособленные… Что те попы в рясах.
И все с ними носятся из-за этой нефти. И главное, с какого бы шайтана-черта?!
Бегали кочевые задницы немытые по своей пустыне, короли-шейхи, блин, наследные принцы-властители с электоратом в пару сотен вонючих козопасов. И на тебе – на все готовенькое… Всего лишь по факту земли и найденной на ней нефти!
Честно говоря, с историей освоения аравийских ископаемых знаком шапочно. Но никак не пойму, как это англосаксы, отыскав в пустыне углеводороды, по-моему, скупая квадратные километры песков за бесценок, в итоге все равно оставили территории за этими пастухами и бедуинами… теперь разбогатевшими до неприличия, пересевшими с верблюдов на «роллс-ройсы» и «ламборджини». Представляю, как эти самые саксы, которые англы, сейчас до крови локоточки кусают…
Нет-нет… на нашу Сибирь просвещенные американо-европейцы, надо заметить, тоже неприлично зарятся, с теми же обоснованиями – дескать, столько землицы одним русским… Не жирно?
Только мы свое Зауралье до самого Тихого океана ножками да на брюхе – Ермаками, казаками да другими воеводами проползли. По мерзлоте, по болотам, по буреломам, а где на ружо да на саблю брали.
А Хусейн дурак и морда. С ним связываться себе дороже – уж слишком он беспокойный, сомнительный и дискредитирующий ставленник, с химоружием и другими перегибами.
Вообще арабам, как и персам, воевать меж собой и только. Все их армии против западных не тянут.
Фух! Выговорился!
* * *
Очередной день миновал.
«Волга» катила неизменным маршрутом – домой на Фрунзенскую. Впрочем, «домой» просилось в кавычки – квартира служебная, сквозящая казенной атмосферой.
Шелестели покрышки, брякали стеклом бутылки с пивом на коврике под сиденьем.
Осень за окнами пела свою грустную песню мелкой мороси, которую любил.
Томленые вечера рано темнеющей Москвы Терентьев старался скоротать, ложась спать едва уже не после «десяти». В скудности телевидения, в отсутствии интернета и книги не радовали – глаза за день ни к черту… уставали, перелопатив кипы документов, распечаток (кстати, с принтера-ноута).
И лезло в голову… из головы: «Бабу бы! – на вкус… на нюх… на слух… и даже на вынос мозга!» Пусть секретутки цековские и тетко-жопы столовские прельщают не особо, но воду-то гормональную на мельницу льют!
Мысль о «незнакомке на пробежке» теплела где-то в районе груди слева… мягкой лапой мурлыко-игривого котенка.
Так что, повинуясь древнему зову, утром шлеп-шлепая по асфальту набережной, высматривал – не покажется ли?
Показалась.
«Или показалось? Да нет… она!»
Подкатил (на бегу) своей любимой «домашней заготовкой»:
– Девушка. А вам сегодня комплименты говорили?
– Нет, – с почти вопросом и улыбкой ожидания, лишь косо глянув.
– Говорю!
И в этом весь цимус – выдать это «говорю!», специально обрывая, почти рубя. А дальше уж по обстоятельствам.
Некоторые тупят, ожидая «ах… вы такая!», а тут – «бамс-с!» и все! Некоторые с самомнением принимают как удовлетворительную данность, рдея. Кто поумней с любопытной соображалкой – уточняют. Эта из таких и разговор держит:
– И какие ж это комплименты?
– О, леди. Я вас совсем не знаю. Не ведаю, что у вас в душе, что на сердце. Но то, что вижу – определенно нравится.
Оценила подход, поплыла в улыбке.
А вообще – чертовски импонирует… эта попутчица. Голос низкий, по-женски грудной, всяк не пискля, какие никогда не нравились – заведомая дурь в голове. И это не штамп (про писклю-дуру). Это природа и эволюция: если у тебя (у девочки) есть ресурсы красоты, голоска и обаяния – ну прям милашка вся, то зачем напрягать умишко в достижении целей, когда и так в руки идет.
Если, конечно, бог не наделил умом от природы. Что тоже бывает.
– Спасибо, – наконец слышится ответ, точно после некоего раздумья.
Вот тут можно воткнуть еще одну заготовочку… Правда, с риском прослыть немного заумным. Но да ладно, вроде ж по оценке – не дура:
