Поднимаясь по ступеням веранды, он бросил взгляд на улицу, но поблизости не видно было ни души. Незнакомец громко постучал дверным молотком. Выждал, разглядывая горшки с недавно посаженным лиловым вереском, рассеянно дергая за пальцы резиновых перчаток.
За стеклом двери он разглядел тень, которая, казалось, заколебалась — но наконец дверь отворилась. Гуннар Граферг глянул на него с мягким удивлением, словно забыл о назначенной встрече.
— Простите?
Раздался неприятный звук, когда стальная рукоятка «беретты» со всей силой ударила в передние зубы Графберга. Но тут уж ничего не поделаешь. Мужчина быстро зашел за ним в холл, когда Графберг стал падать спиной назад. С глухим звуком Графберг приземлился затылком на паркет. В его округлившихся глазах читался страх. Быстрым движением мужчина ткнул стволом пистолета ему в висок.
В доме оказалось пусто. Не то чтобы это имело принципиальное значение. Однако не хотелось, чтобы пострадал еще кто-то. Насилие его не привлекало. Нет причин, по которым должны страдать невинные люди. Он ведь не психопат.
Несколько минут спустя Графберг сидел перед ним привязанный к стулу. Вид у него был жалкий. Из уголка рта текла кровь. В глазах застыл страх. Взгляд бегал.
Мужчина заколебался. Должен ли он что-то сказать? Объяснить? Впрочем, он уже все решил. Будет лучше, если неизвестность наложит отпечаток на всю последующую жизнь Графберга. Усилит мучения. Удлинит наказание.
С неподвижным лицом он разглядывал Графберга. Беспомощность, которую испытывал сейчас Графберг, ему и самому довелось испытать. Его отец растаял, когда самого его не было рядом и он не мог вмешаться. Ему пришлось долго страдать. Отец, который привык всегда все в жизни делать правильно. Обманутый. Выброшенный как падаль. В мучениях. В страхе. Замерзший до смерти.
Мужчина сжал пистолет и сделал глубокий вдох. Все тело вибрировало от гнева. Графберг не узнает, кто из тех, в чьих страданиях он виновен, в конце концов решил отомстить. Возможно, он будет рыться в душе, ища ответа. У него будет на это предостаточно времени — учитывая, что бегать ему больше не придется. Хотя он и останется в живых, что было непростым решением. Однако Графберг все же не самый ужасный преступник. Возмездие должно быть пропорциональным. В прогрессии.
Графберг дернулся. Похоже, он теряет сознание. Веревка удерживала его в вертикальном положении, но голова начала падать назад. Большие капли пота выступили на лбу под редеющими волосами. Лицо побледнело. Тело повисло. Дышал он хрипло, резкими толчками.
Мужчина ударил его ладонью по лицу. Получился резкий и звонкий удар. В глазах Графберга мелькнула паника. Весь дрожа, он тщетно пытался отвести голову, когда незнакомец навел на него пистолет.
Мужчина улыбнулся и покачал головой, показывая — нет, он не умрет. Быстрым движением он перевел пистолет к коленным чашечкам своей жертвы. Раздался глухой звук, когда пороховые газы выдавились в камеру глушителя, и пуля вылетела. Рука отлетела назад. Графберг с недоумением уставился на него с сильно расширенными зрачками, внешне не способный почувствовать боль — видимо, в состоянии острого шока.
Мужчина перевел пистолет к другому колену и снова выстрелил. Пуля вырвала куски кости и жилы. Кусок, напоминающий вырванную часть мениска, упал на пол.
Дело сделано.
Он прошипел в лицо своей жертве:
— Никому ни слова. Иначе я вернусь.
Графберг наполовину висел перед ним на стуле, голова свисала набок. Зрачки сузились настолько, что их не было видно вообще. Однако мысль до него все равно дойдет.
Глава 11
На воде последний полицейский катер с водолазами удалился в сторону моста Орстабрун. Линн проводила его взглядом. Водолазы закончили свою работу. Телефон с эсэмэской от Рикарда казался тяжелым, как кусок свинца. Они нашли отца девочки, но документов при нем не оказалось.
От тревоги ее буквально разрывало на части. То, что утром она пошла с Эриком в социальную службу, не помогло. Девочка обрадовалась при виде нее, залезла к Линн на колени — такая маленькая, такая беззащитная, такая одинокая.
Линн знала, что временная приемная семья уже едет за ней. В любой момент проявится кто-нибудь из родственников. Однако чувства надежды не возникало. Линн сидела, тяжело облокотившись на кухонный стол, глядя в одну точку. Усадьба по другую сторону участка пустовала. Ее хозяйка, Альма Сундберг, уехала ухаживать за своей больной сестрой в Хярьедален. Линн проследила взглядом за тонкой струйкой дыма, повисшей над стеариновой свечой, — дымок растаял и исчез. Словно испарилась душа свечи. Девушка глянула в огонь, который продолжал гореть. Жизнь — хрупкая штука. То все как обычно, то в следующую секунду ты остался один.
Она стала читать дальше эсэмэску Рикарда. Поначалу она собиралась сказать, что не может помочь с компьютерами пострадавших из SEB, но потом передумала. Ей надо на что-то переключиться. Сместить фокус внимания. Сноуборд Lintech и доска Unbreakable пылились в углу. Снег растаял, но на асфальте на улице Тантугатан остались лежать мокрые листья. Вздохнув, Линн натянула куртку.
Рикард разглядывал спину Самана Барзани, начальника охраны SEB, который стоял, прислонившись к стеклянной стене, и разговаривал с кем-то в коридоре. Рикард не знал, чего он ожидал. Естественно, глупо было бы думать, что начальник охраны выглядит как боец из отряда быстрого реагирования — Рикард и сам чаще всего ходит в гражданском. И все же невозможно было отделаться от мысли, что человек перед ним выглядит как итальянская фотомодель, взятая прямо с рекламной картинки «Армани». Прическа, ботинки, осанка. Костюм идеального покроя. Вернувшись в кабинет, Саман улыбнулся ему.
— Простите, что вам пришлось ждать. Кстати, мы, кажется, даже толком не поздоровались.
Рукопожатие у него оказалось крепкое — этот человек излучал уверенность в себе, находясь в своей стихии. Он знал свое дело и привык отдавать указания.
— Коллеги погибших собраны в конференц-зале отдела прайвет-банкинга этажом выше. Вас устроит, если мы начнем с них? — Он улыбнулся и подмигнул. — У нас все очень заняты. Руководство заинтересовано в том, чтобы как можно меньше мешать основной деятельности.
Рикард не стал упоминать, что убийство обычно нарушает привычный ход вещей, — ему стало ясно, что Саман просто передает слова вышестоящего начальства. И не стоит проявлять сарказм, когда их сотрудничество по данному делу имеет решающее значение.
— Да, все они бизнес-аналитики из сектора директорских инвестиций — одного из подразделений отдела прайвет-банкинга. Их там работало шестеро, теперь осталось трое.
Выйдя с Саманом в коридор, Рикард представил ему Юнгберга и Эрика, ожидавших в коридоре у кулера с водой. Саман кивнул в сторону помещения дальше по коридору. По другую сторону стеклянной стены угадывались фигуры трех мужчин. Саман бросил на Рикарда серьезный взгляд.
— Если это были террористы, желающие напасть на банковскую систему, как утверждают газеты, то почему они просто не проехали мимо в машине, стараясь расстрелять как можно больше народа? Или не взорвали бомбу?
