Если силы, влияющие на урбанизацию, в ХХ веке были в основном центробежными, то в XXI столетии они центростремительные и заставляют «опилки притягиваться к магниту». Небольшое число урбанистических регионов, разбросанных по миру, где живет менее 20 % мирового населения, производят 75 % общемировой продукции. И те же самые города полностью монополизировали новые технологические, цифровые и фармацевтические патенты, инновации в области ПО, развлечений, финансов, страхования и исследований. Когда столь значительная часть мирового благосостояния сосредоточилась в таком небольшом количестве городских регионов, то города вновь стали механизмами человеческого процветания.
Города в прошлом процветали – как Лиссабон, Любек, Багдад или Амстердам, – поскольку они притягивали к себе торговые маршруты. Сегодня они добиваются успеха, если могут притянуть и удержать нечто не столь материальное: талантливых людей, технические стартапы, финансовые службы, потоки данных и инвесторов в недвижимость. Энергия, которая движет экономикой XXI века, приходит от коммуникабельности – скорости интернет-соединения и пропускной способности аэропорта, ведь и то и другое определяет доступ города к прибыльным и переменчивым глобальным потокам знаний, людей, капитала и информации. Одним из центров могущества на Земле является Кремниевой долина, место, которое процветает благодаря мозгам, а не вещам. Успешной ее делает предпринимательский дух, порожденный непосредственным контактом и персональными взаимодействиями. Несмотря на то что Кремниевая долина делает бизнес на создании технологий дальнодействующих виртуальных коммуникаций, сама она живет отнюдь не за счет киберпространства.
Конкуренция за таланты диктует городам необходимость создавать урбанистическую экосистему, адаптированную специально под инновационную экономику. В них в той же степени необходимы кофейни и рестораны мирового уровня, как и супербыстрые оптоволоконные сети. Требуются бутики, стрит-фуды, изобилие культурных мероприятий, фермерские рынки, спортивные события высшего уровня, постоянно бьющая ключом индустрия развлечений и, конечно, ночная жизнь; города должны обеспечивать стильные районы, красивый ландшафт, хорошие школы, эффективный транспорт, чистый воздух и динамичные университеты. Города должны активно продвигать себя на рынке в качестве желанных, воодушевляющих мест, где хорошо жить и работать, должны вкладывать деньги в роскошные фото, проморолики и полнометражные фильмы, чтобы привлечь самый ценный ресурс нашего времени – человеческий капитал.
Стремительный ренессанс городов сегодня написан на городском ландшафте столь же явно, как и на многих других вещах. Ошеломляющая скорость, с которой поднялся Китай, ведомый городами, была показана всему миру благодаря серии канонических небоскребных мегаполисов, возведенных откровенно в качестве визуальной истории урбанистического успеха. Сияющие башни говорят миру, что данный город принадлежит к элитному клубу мировых центров. Они служат магнитами, что притягивают капитал, инвестиции и человеческие ресурсы. Это стратегия бренда, которую китайские города позаимствовали у Токио, Куала-Лумпура, Гонконга и Дубая, а позже ее переняли Лондон и Лагос.
Эко-Атлантик в Лагосе строят там, где некогда располагался самый популярный пляж города. Общественное пространство забрали у людей, чтобы создать город для 250 тысяч жителей. Это будет частный город, тут разместятся штаб-квартиры банков, финансовых компаний, юридических контор и других субъектов международного бизнеса, небоскребы с апартаментами для богачей и роскошные отели, рассчитанные на элитных туристов: мини-Дубай в африканском мегагороде.
Этот суперрайон выражает желание сбежать из хаотичного, грязного города в окруженный стенами частный бастион, пусть даже для этого придется отвоевать территорию у океанских волн. Нетерпение высшего и среднего класса Лагоса, людей, желающих превратить город в «образцовый мегагород Африки и глобальный, экономический и финансовый центр», чувствуется очень остро. Приоритеты, по всей видимости, таковы, чтобы оформить некоторые части города соответственно этим устремлениям. В 2017-м было заявлено, что несколько неофициальных поселений на водах лагуны – дома 300 тысяч человек – уже разрушены или будут разрушены, исходя из соображений «экологичности и безопасности». Реальная причина сноса становится очевидной, когда места, где раньше находились ветхие деревни, превращают в роскошные жилые кварталы с видом на море. Схожим образом был снесен известный рынок Ошоди, шумный и буйный, – его заменили многополосным шоссе и транспортным терминалом. Рынок находился рядом с аэропортом, его видели приезжающие в город, и он, судя по всему, представлял тот сорт спонтанной урбанистической активности, которая вступает в противоречие с официальным стремлением к порядку. Бедность становится оскорблением нового образа, который создают для Лагоса.
Все это приведено не для того, чтобы осудить Эко-Атлантик или Лагос в целом, но для того, чтобы показать – происходящее является частью большей картины: процесса изменений, которые охватывают города в начале этого века. Урбанизация в Африке, как и в Китае, как и во всей Азии, сопровождается значительным увеличением среднего класса. Городской ренессанс по-разному отразился на людях в зависимости от их дохода и от того, где именно они живут. Разделения очень четко видны на ландшафте современного метрополиса – между простыми людьми и теми, кто может позволить себе переезд в эксклюзивный анклав.
Лагос также демонстрирует другую черту современного урбанизма: невероятный успех мегагородов. Его рост с 228 тысяч в 1950 году до примерно 20 миллионов в 2020-м необычаен по любым меркам. Это метрополис, обретший форму под влиянием урбанистической революции, охватившей весь мир. Лагос показывает, что индивидуальный и национальный успех тесно связан с массовой урбанизацией. Достижения города позволили трансформировать Нигерию и жизнь многих миллионов людей, сбежавших от отчаяния сельской бедности. Но, как и во многих других случаях, подобный головокружительный рост превзошел возможности города создать необходимую инфраструктуру и жилье для новых обитателей. Все началось сразу после освобождения от британского имперского контроля, результатом которого стали гражданские беспорядки, военные диктатуры, коррупция и политическая нестабильность. Классовая сегментация сегодняшнего Лагоса является в значительной степени наследием расовой сегрегации времен колониализма. Сегментация – это, вне сомнений, проклятие мегагородов в развивающемся мире. Она блокирует течение потоков жизни по артериям метрополисов, затрудняет мобильности всех сортов.
В Лагосе ежедневные поездки на работу и обратно известны как «черепашьи бега»: они начинаются в 4 утра, когда люди отправляются в сравнительно короткое путешествие до офиса, но это путешествие может занять и три часа – разогнаться быстрее не получается. В 2010-м была получена информация, что каждый год из-за пробок теряется три миллиарда рабочих часов, и в следующем десятилетии цифра вырастет. Колоссальное количество энергии тратится впустую. Попытки соединить разные части города электричкой и скоростными автобусами провалились. Сложности на дорогах – наиболее явственный симптом более крупной проблемы, от которой страдает город. Его развитие замедляется в силу неадекватной инфраструктуры, плохих школ, плохой системы здравоохранения и поддержания правопорядка, а отсутствие базовых городских служб не гарантирует социальной безопасности. Реальные и метафорические засоры урбанистической циркуляторной системы нейтрализуют одно из величайших преимуществ Лагоса: его плотность и размеры
[566].
