Лагос – город миллионов предпринимателей и тысяч микроэкономик, которые процветают в крохотных экологических нишах. Повсюду люди беспрестанно занимаются бизнесом, стараясь просто выжить; они формируют запутанные социальные сети за пределами контроля и наблюдения со стороны официальной экономики. От 50 до 70 % местных жителей поддерживают себя с помощью неформального сектора, который обслуживает разнообразные нужды самого быстрорастущего города на нашей планете. Примерное число микропредприятий в Лагосе оценивается в 11 миллионов, и наиболее заметными являются уличные торговцы. Когда трафик замедляется, они появляются словно из-под земли и продают все, что угодно, от предметов непосредственного потребления: холодные напитки, земляные орехи, ямс, хлеб агеге, жареная кукуруза, сим-карты и зарядники – до товаров порой странных: надувные игрушки, гладильные доски, метлы, настольные игры и даже вешалки для шляп. «Черепашьи бега» – кошмар для многих жителей Лагоса, но для других это прекрасная возможность заработать, в основном для недавних мигрантов, которые ищут, как и за счет чего выжить. Улицы подобны исполинскому торговому центру, по которому ездят на автомобиле: ряды бродячих торговцев, бесконечные рынки на обочинах, закусочные, тележки под зонтиками, киоски и жаровни.
Города всосали в себя миллиарды новых жителей, и 61 % рабочей силы мира – два миллиарда человек – теперь заняты в малых предприятиях; они работают на себя, выживая в мегагородах за счет смекалки. Объем денег, которые по всему миру генерируются помимо всякой отчетности, оценивается консалтинговой фирмой A. T. Kearney в 10,7 триллиона долларов в год, или 23 % от глобального ВВП. Теневая экономика очень важна для урбанистического мира, она обеспечивает доходом (пусть ненадежным) свежих мигрантов. Доступные в городе возможности, даже на самом дне, все равно лучше, чем то, что ждет в сельской бедности. Самозанятые удовлетворяют 75 % потребностей африканских городов, они кормят Лагос и обеспечивают его транспортом. Тысячи потрепанных желтых микроавтобусов danfo мчатся по маршрутам, которые никогда не повторит регулярное, централизованное автобусное сообщение. Как заявил один водитель нигерийской газете, danfo «проникают глубоко во внутренности Лагоса, чтобы вытащить людей оттуда» и увезти туда, куда им надо
[567].
Люди всегда перебирались в город и начинали с довольно жалкого существования в неофициальных «серых зонах»; отличие сегодняшнего дня – в масштабах и интенсивности этого процесса. Там, где вместе стиснуты миллионы людей, активность и инновативность растут по экспоненте. Трущобы Лагоса, Мумбаи, Манилы, Дакки, Рио-де-Жанейро и многих других городов относятся к числу наиболее творческих человеческих экосистем планеты. Они выживают только за свой счет, поскольку знают, что никто им не поможет.
Символ трущоб Лагоса, район Макоко с его домами на сваях над загрязненной лагуной, выглядит отвратительно, и о нем не написал только ленивый, чтобы показать городскую антиутопию. Куда менее известен тот факт, что этот район является домом для многочисленных лесопилок и прибыльного рынка древесины, где ее перегружают на корабли. Макоко стоит на воде по вполне конкретной причине: чтобы получать выгоду от возможностей для бизнеса. Один из хозяев лесопилок в интервью нигерийской газете сказал: «У многих из нас есть джипы, нормальные дома, мы отправляем детей в университеты». Конечно, большинство там – бедные из бедных, только что прибывшие в город мигранты, но лесопилки Макоко по меньшей мере предлагают им дорогу в город и место, где они могут позволить себе жить
[568].
Один из лучших образцов важности неформального сектора – удивительная «компьютерная деревня» Отигба, муравейник улиц в районе Икеха рядом с аэропортом Муртала-Мухаммед. Это невероятно плотно застроенный кусок Лагоса площадью в квадратный километр, набитый спекулянтами, мошенниками, техниками, программными инженерами, спецами в области IT, автомобилями, danfo, торговцами уличной едой и вообще всеми и всем подряд. На первый взгляд Отигба напоминает любой стихийный африканский рынок, где торгуют вещами первой необходимости. Но за этим фасадом на самом деле прячется много всего.
В этой шумной, лишенной контроля властей «технологической деревне», самом крупном рынке гаджетов в Западной Африке, более восьми тысяч больших, малых и микроскопических предприятий, 24 тысячи торговцев и гиков предлагают новейшие смартфоны, ноутбуки и аксессуары, а также отремонтированные и собранные на месте. Умельцы чинят мониторы, делают апгрейд ПО, восстанавливают утерянные данные и перепаивают материнские платы. Конкуренция невероятно жестока: большие компании сражаются с индивидуальными торговцами и ремесленниками, чтобы предложить лучшие цены и отжать кусочек оборота, а тот оценивается в дикие два миллиарда долларов в год. Деловая активность выливается из офисов и хижин на улицы, чтобы привлечь внимание покупателей с помощью креативных призывов-скороговорок. Тут есть прекрасные, отлично сделанные и украшенные витрины вдоль переулков, есть лотки под зонтиками и есть техники, способные починить ваше устройство на капоте автомобиля. Покупатели толпами являются со всего города, со всей Нигерии и даже со всей Африки, и торгуются яростно, идет ли речь о новом iPhone или о старой мышке
[569].
Никто не планировал Отигбу, и тем более никто не предвидел, что ежедневный оборот в ее пределах достигнет пяти миллионов долларов. Исходно это был жилой район, и в 1990-х тут появились люди, занимавшиеся ремонтом пишущих машинок. В конце того же десятилетия эти же люди стали айтишниками, а эффект кластера показал себя в начале нового тысячелетия; в Отигбу начали приезжать, чтобы обменяться гаджетами, ПО или идеями. Рынок взорвался в 2001-м, когда в Нигерию пришла мобильная связь и резко вырос рынок персональных компьютеров.
Международные корпорации не могли конкурировать с темными личностями Отигбы, с местной индустрией починки и апгрейда гаджетов, созданной молодыми предпринимателями. Вооруженные иногда всего несколькими инструментами, они учуяли прекрасные возможности для бизнеса на рассвете эпохи мобильных коммуникаций. Разместившийся в Отигбе рынок поставлял материалы много дешевле, чем высокотехнологические компании, и это стало залогом того, что хай-тек тут остался делом улиц и рынков, а не корпораций.
Другим топливом, на котором разогналась «ракета» Отигбы, стал настоящий потоп из электронного мусора, пролившийся из развитых стран. Если вы когда-нибудь задумывались, куда девается ваш старый смартфон или ноутбук, то он вполне может оказаться в «компьютерной деревне» Лагоса. Процветание Запада, его потребительская культура позволили преуспевать торговцам электронным мусором, импортирующим в Африку выброшенные устройства. Мы не говорим об этом, но наши сверкающие гаджеты, такие приятные и невинные, породили одну из наиболее быстрорастущих и ядовитых разновидностей мусора в мире.
