Один из величайших городов Средневековья, индийский Квилон, сегодня не может похвастаться размерами. Но его любопытная история рассказывает нам о том, какой урбанистический взрыв произошел тысячу лет назад в Азии, и о том, что за необычный, экзотический и роскошный городской мир существовал на берегах Индийского океана. Квилон (ныне он именуется Коллам) находится на малабарском побережье штата Керала в Южной Индии. Еще до IX века у него была долгая и славная портовая история. Однако в IX столетии благосостояние Квилона начало увядать. Удайя Мартханда Варма, тамильский царь, призвал двух христианских монахов из Сирии, Мар Сабора и Мар Прота, чтобы заново выстроить порт и оживить торговлю
[171].
Гости из христианского мира сделали хорошую работу: заново открытый в 825 году Квилон стал не просто одним из самых загруженных портов в Индии – он сделался одним из четырех гигантских перевалочных пунктов раннего Средневековья наряду с Александрией, Каиром и Гуанчжоу. В Квилоне была значительная китайская община, он был домом для христиан несторианского толка, мусульман – арабов и персов, евреев, джайнов, индусов, буддистов и людей со всех берегов Индийского океана. Персидский купец Сулейман аль-Таджир описывал Квилон IX века как порт, забитый большими торговыми китайскими джонками, как промежуточный пункт на дороге между Гуанчжоу и Багдадом. Благосостояние города покоилось на его глобальной функции: столетиями он служил центром торговли одним из самых желаемых и редких товаров, а именно черным перцем
[172].
Пища и наши изменяющие кулинарные вкусы на самом деле изменяют мир. Согласно монаху И-Цзиню, китайская кухня много поколений была пресной и непривлекательной. Открытие индийских пряностей изменило все и положило начало оживленной коммерческой деятельности. Ну а торговая сеть из взаимосвязанных маршрутов, что протянулась на 12 тысяч миль
[173], в свою очередь породила такие глобальные метрополисы как Квилон
[174].
Города на муссонных морях, от Момбасы до Гуанчжоу, выглядят удивительно схожими хотя бы в своем космополитизме. Квилон вовсе не был чем-то особенным в плане культурного разнообразия; это была норма на муссонных морях. Вместе с коренными жителями Саймира, который располагался на шестьдесят километров к югу от нынешнего Мумбаи, проживало около десяти тысяч иммигрантов из Омана, Шираза, Басры и Багдада, а также их рожденные уже в Индии отпрыски. А это был всего лишь один город из многих на берегах Гуджарата и Конкана, где наблюдалось такое же разнообразие языков и религий.
Могадишо в современном Сомали был в то время богатым и могущественным коммерческим центром; он славился тканями, фимиамом и золотом, которые экспортировали местные богатые купцы. Археологические находки показывают, насколько далеко простиралось его влияние: в Могадишо находят монеты из Шри-Ланки, Вьетнама и Китая. Со временем Могадишо ушел в тень Килвы, города-государства, основанного персидскими колонистами в X веке на крохотном островке у побережья современной Танзании. Граждане Килвы принадлежали к среднему классу: купцы, финансисты, корабельщики, привозившие товары из Индии, Китая и Аравии, чтобы продать их на рынках материка в обмен на африканскую слоновую кость, золото, рога носорога, шкуры львов, черепашьи панцири, железо и редкую древесину; все это транспортировали обратно через океан, в первую очередь в Китай. То, что доминирующий коммерческий центр находился на острове, привело к появлению зависимых от него городков на материке; через них шла торговля с внутренней Африкой, и они поставляли в метрополию продукты.
Благосостояние торговли муссонных морей, как и сегодня, проходило через заливы Малакки и Сунды. Малайский полуостров, Суматра и Ява видели многочисленные независимые города-государства, которые возникали, чтобы конкурировать за часть той прибыли, которую приносили купеческие флоты. Уступая только Багдаду, а позже Каиру, этот регион был самым богатым во всем средневековом мире. Летом муссон приносил торговцев с Островов пряностей (Молуккских) и Индонезии с грузом мускатного ореха и гвоздики. Но в это время им не с кем было там торговать, поскольку купцы из Индии, Аравии и Китая прибывали только с зимним муссоном. В результате специи и другие товары приходилось хранить некоторое время, прежде чем их удавалось увезти дальше, на мировые рынки.
Много веков доминирующей силой на этом важнейшем торговом перекрестке была почти забытая позже конфедерация городов-государств Шривиджая. Ее центром был Палембанг на Суматре, который к VIII веку достаточно возвысился, чтобы контролировать лигу городов, раскинувшихся по всему острову, на Малайском полуострове, на Яве, в некоторых регионах Бирмы и Таиланда. Арабские дау, индийские суда и китайские джонки прибывали в это богатое буддийское царство, чтобы торговать и ремонтировать корабли. Палембанг был тем местом, где сталкивались торговцы двух величайших империй на Земле, Арабского халифата и китайской династии Тан.
Палембанг столетиями был оживленным, процветающим, космополитичным местом, так что его можно назвать одним из величайших исчезнувших метрополисов в мировой истории. К сожалению, от него не так много осталось; империя Шривиджая была стерта с лица земли в XIII веке, столица подверглась разграблению, а поскольку находилась в эстуарии, то ее занесло осадочными породами. В эпоху расцвета это было место величественного богатства, интеллектуальный центр международного значения; но на самом деле мы знаем больше об Уруке IV тысячелетия до н. э., чем о Палембанге XI века н. э. Увы, с большей частью средневекового урбанистического мира Индийского океана дело обстоит точно так же: это была постоянно меняющаяся, свободно текущая, сосредоточенная на внешнем мире культура, оставившая после себя мало следов.
Вполне вероятно, что Палембанг, даже в эпоху расцвета, в основном состоял из плавучих деревянных домов; это была скромная урбанистическая цивилизация, готовая поднять якоря и переехать, если того потребует природа или изменение торговых путей. Хотя многое потеряно в недрах истории, мы можем представить место, где толпятся купцы со всей Азии и Восточной Африки, где грудами лежат мешки специй, тюки тканей и ящики с фарфором. Сцена была примерно одна и та же во всей цепи взаимосвязанных муссонных городов. Сезонные ветра, работающие как часы, приносили армады торговцев из далеких стран в эти порты; торговцы оставались там на месяцы, заключали сделки, углубляли контакты, общались и обменивались идеями, а потом тот же муссон нес их домой. Некоторые жили вдали от родины долгие годы, многие женились на местных и заводили детей.
Персидский купец вспоминал огромное население и «больше рынков, чем можно сосчитать» в Палембанге; только на одном из базаров он насчитал 800 менял. Тамильский эпос «Манимекалаи», написанный в VI веке, описывает город Канчипурам, что находился на месте современного Ченная. Там были лавки торговцев рыбой и мастерские горшечников, ювелиров, мастеров, работавших с медью, плотников, каменщиков, художников, кожевенников, портных, резчиков раковин и изготовителей гирлянд; на главной улице вразнос продавали сладости, всякую уличную еду, мясо, листья бетеля и благовония. Отдельно находился рынок зерна, улицы для певцов разного рода, улица «где жили куртизанки, дающие сексуальное удовольствие», улица дрессировщиков слонов и улица объездчиков лошадей, улица, где жили только охранники магазинов. Помимо того, имелись «улицы с красивыми домами пробирщиков золота; улицы, где жили многие торговцы драгоценными камнями; улицы, где жили брахманы; главная царская улица; улица, где обитали министры и важные чиновники государства; общественные пространства для городских собраний, а также площади и перекрестки»
[175].
