Целый ряд германских городов, подобно Любеку, были основаны на руинах славянских поселений или рядом со стенами крепостей крестоносцев, а потом заселены колонистами из Рейнланда, Вестфалии и Саксонии. Сотни больших и малых поселений приняли законы Любека, адаптировав к своим условиям; среди них Рига (1218), Росток (1218), Данциг (1224), Висмар (1229), Штральзунд (1234), Эблинг (1237), Штетин (1243), Грайфсвальд (1250) и Кёнигсберг (1255). Вместе с законами они взяли от материнского города еще одну отличительную черту: Кирпичную готику и зеленые шпили, которые служили ориентиром для моряков. Эти города, подобно их прародителю, строились большими – больше, чем кто-либо осмеливался ранее (и не рисковал потом до эпохи небоскребов), заявляя тем самым о своем новообретенном могуществе и появлении на международной арене. Церковный шпиль Мариенкирхе в Штральзунде достигал 151 метра; это выше, чем Большая пирамида в Гизе, и всего несколькими метрами ниже, чем Линкольнский собор, долгое время остававшийся самой высокой постройкой в мире.
* * *
Для тех, кто путешествовал на большие расстояния, эти города с почти идентичным обликом, готической элегантностью, многоярусными домами и высокими шпилями были отрадным зрелищем. Урбанистическая цивилизация, основанная на общем языке – средневековом нижненемецком, на похожих законах, архитектуре и купеческих ценностях, появилась на северных торговых маршрутах.
Немецкие купцы объединялись в гильдии, с помощью которых координировали свои усилия по эксплуатации менее освоенной и более опасной Восточной Балтики, а также помогали друг другу защищаться в дальних морях. Во враждебных землях они собирались в закрытые национальные сообщества, обитали вместе, защищаясь стенами и оружием. Немецким словом для гильдии такого рода было Hanse, термин, который исходно означает вооруженный конвой. Торговля и меч шли рука об руку в мире, где никакое государство не могло обеспечить безопасности купцам-«дальнобойщикам». Члены Ганзы, разбросанные по всей Северной Европе, объединенные узами братства, снижали издержки дальней торговли, разделяя риск и вознаграждение.
По Индийскому океану и Средиземному морю возили специи и шелка, предметы роскоши, прибыльные, но не занимавшие много места. Купцы из Любека и других торговых городов-государств занимались совершенно иными товарами. Русь поставляла пчелиный воск, которого требовалось много, чтобы было что сжигать в церквях и соборах в виде свечей, а также меха в огромных количествах. Торговцы Ганзы пользовались самыми большими торговыми кораблями в Европе, которые именовались «когами»; дешевые, вместительные, способные выдерживать длительные путешествия. Они использовались для масштабной торговли: воск, меха, древесина, смола, лен, пшеница и рожь с Восточной Балтики; шерсть, ткани, вино, соль, масло, специи, медь и железо из Скандинавии и Западной Европы. Не самые гламурные товары, но совершенно незаменимые в обычной жизни. Коги Ганзы везли крестоносцев и колонистов, оружие и припасы, благодаря которым те и другие могли выживать во время «Натиска на восток».
Любек проявил себя в качестве ведущего игрока в этой быстрорастущей торговой сфере, в эксплуатации Балтики. Первый немецкий город на побережье Балтийского моря, он смог благодаря внутренней силе и законному праву первородства занять позицию гегемона среди более молодых поселений. Если кто-то осмеливался выступить в качестве конкурента, то его быстро подавляли; такая судьба ждала амбициозный Штральзунд, который был сожжен дотла воинами Любека в 1249-м. Отдельные купцы начали создавать систему Ганзы, но очень быстро в дело включились целые города. Любек вступил в альянс с Гамбургом в 1241-м, они начали координировать торговую и военную активность.
Любек контролировал торговлю на Балтике, через него поток товаров устремлялся внутрь Германии и за ее пределы; Гамбург имел прямой доступ к Северному морю (или Немецкому морю, как его называли). Два великих города располагались неподалеку от соляных шахт Люнебурга. Доступ к морю и к соли превратил их в настоящие метрополисы, поскольку Любек и Гамбург поставляли остальной Европе соль, настоящее топливо для реактивной урбанизации.
Города просто не могут существовать без круглогодичного подвоза продовольствия. Скромная, но питательная селедка, соленая и сложенная в бочки, обеспечивала средневековым городам на холодном севере Европы возможность существовать и расти. Соль из Люнебурга доставляли в Любек, оттуда ее экспортировали в Скане, в Южную Швецию, у берегов которой сельдь мечет икру. В 1360-м только в Любек пришло 250 кораблей, груженных серебристым деликатесом. Оттуда селедку перевозили в урбанистическое сердце Северной Европы, в растущие города с текстильными мануфактурами вроде Гента, Ипра, Арраса и Брюгге, которые зависели от поставок консервированных продуктов.
Импорт селедки дополнялся импортом трески, выловленной в больших количествах у берегов Норвегии, Исландии и Гренландии и привозимой в тот же Любек. Засоленная треска находила спрос не только на рынках региона, но и на Иберийском полуострове, и в Средиземноморье. Средневековый Любек напоминал современное богатое нефтью щейхство, разве что топливом была не нефть, а рыба и соль.
Торговцы из Любека специализировались на объемных, массовых товарах; они работали с тем, без чего невозможна обычная жизнь, с тем, что кормит целые города. Селедка была только одним из пунктов в списке. Ржаной хлеб, до сих пор основной продукт питания в Северной Европе, напоминает о грузах ржи и пшеницы, которые привозили из только что завоеванных земель на востоке Балтики. Древесина, что требовалась для строительства, также поставлялась из этого региона. Пиво, деликатес Северной Европы, перевозилось опять же немецкими кораблями, чтобы удовлетворить жажду все большего числа горожан. Вина из Рейнланда меняли на различные товары. Английская шерсть и русские меха обеспечивали тепло и элегантность на улицах европейских городов; очевидный знак того, что уровень жизни рос.
Любек почти наверняка не является родиной марципана (хотя претендует на обратное), который состоит из миндаля и меда, но здесь до сих пор производят это лакомство очень высокого качества. Когда вы едите марципан в кафе Niederegger напротив ратуши, то проходите исторический урок гастрономии и вспоминаете о том, насколько богатым был средневековый Любек. Миндаль привозили из Брюгге, а в Брюгге корабли шли из далекого Средиземноморья. Начиная с конца XIII века, перец, имбирь, мускус, гвоздика и, конечно, миндаль поставлялся из Генуи, Венеции и Флоренции, из Каталонии и Португалии. Мед привозили по торговым маршрутам, которые начинались в районе Финского залива.
В 1356 году представители нескольких немецких городов встретились в ратуше Любека. Этот момент отмечает рождение одной из самых мощных политических сил в Европе, Ганзейской лиги, и расцвет ее фактической столицы, Любека. Но истоки Ганзейской лиги, или Ганзы, следует искать в союзе между Любеком и Гамбургом 1241 года; этот союз показал, какую силу могут получить объединившиеся города. Член городского Совета Любека Херманн Хойер и городской нотарий Гамбурга выторговали коммерческие привилегии в Брюгге в 1252 году. В 1266 году Генрих Третий Английский даровал Любеку и Гамбургу грамоту, позволяющую без податей торговать на его землях. Другие города, само собой, были рады присоединиться к тем, кто обладает такими льготами, и вскоре в рядах союза оказались Висмар, Росток, Кёльн, Бремен, Штетин (Шецин), Рига, Ревель (Таллин) и Штральзунд… в конечном счете около 200 городков, городов и городов-государств.
