— А если представить, что это не Окли, сэр?
— Что?
— Допустим, убийца тоже вышел из дома. А потом вернулся и запер окно — ведь мог?
Лэмб побагровел.
— Зачем тогда убийце встречаться с Кэроллом на улице? Зачем Кэроллу выходить, если можно поговорить в доме? Там полно свободных комнат! Все ушли спать. Давай-ка не будем идти против фактов! Кэролл вышел из дома и находился в боковом дворике. Неважно, почему и насколько это было логично, — главное, он был там. То же самое касается и Окли. Какой смысл гадать, почему он выбрал именно это место для встречи с Кэроллом? Выбрал, пришел и оставил мертвого Кэролла на земле. У нас нет доказательств, что Кэролла убили до прихода Окли. Тот, разумеется, утверждает, что нашел его мертвым. Но это пусть решают присяжные — если только кто-нибудь из компании в гостиной не расскажет нам что-нибудь интересное. Выслушаю их. Начну, пожалуй, с миссис Тоут.
В процессе разговора мисс Сильвер становилась все более задумчивой. Она слушала очень внимательно, с видом человека, который хочет сказать нечто важное и ждет первой возможности. Наконец, она решительно кашлянула.
— Одну минутку, инспектор…
Тот, казалось, забыл о ее присутствии. Или же нарочно изобразил удивление, чтобы напомнить, что она не имеет никаких оснований здесь находиться и, следовательно, высказывать мнения. На лице главного инспектора было написано, что он и так делает мисс Сильвер одолжение, однако вслух он этого сказать не посмел. Мисс Сильвер обратилась к инспектору с женской мягкостью и почтительностью:
— Не будете ли вы так любезны разрешить мне задать вопрос мистеру Пирсону в вашем присутствии? Возможно, я буду вынуждена просить прощения за потраченное впустую время. Однако не исключено, что нам удастся выяснить нечто чрезвычайно важное.
Теперь инспектор посмотрел на мисс Сильвер пристально. А также хмуро и недовольно.
— Я начну с миссис Тоут, — повторил он, — с вашего позволения.
Фрэнк Эббот поджал губы и мысленно — самым непочтительным образом — сравнил шефа с бегемотом, которого с места не сдвинешь. Мисс Сильвер, напротив, вызвала его восхищение. Она тут же отступила и обратилась к инспектору с вежливой улыбкой светской дамы викторианской эпохи:
— Тогда позвольте быть вашей посланницей. Пойду передам миссис Тоут, что вы хотите ее видеть.
Когда дверь за мисс Сильвер закрылась, Фрэнк посмотрел на детскую кофточку, клубок розовой шерсти и вязальные спицы и с удовольствием подумал, что Моди сейчас вернется. И позволил себе слабо улыбнуться, за что получил взбучку и был назван бездельником и дерзким щенком.
— И вот что я тебе скажу, парень: нарвешься на неприятности со своими усмешечками и ухмылочками! Думаешь, я не вижу? И спорить со мной не надо — ни на английском, ни на французском! Французского еще не хватало! — бушевал главный инспектор.
Фрэнк принял смиренный вид и затаился. Рано или поздно шеф успокоится.
Глава 33
Мисс Сильвер отравилась выполнять поручение. Если бы в холле кто-то был, он бы увидел, как мисс Сильвер подошла к камину и некоторое время внимательно рассматривала прогоревшие дрова. Вчерашние поленья горкой лежали на толстом слое пепла, сильно поеденные огнем и обугленные; по сути, от них осталась одна оболочка, которая рассыпалась от малейшего прикосновения. А в дальнем конце потухшего камина лежала толстая изогнутая ветвь, увесистая и сучковатая — в честь таких трактиры называют «Кривая коряга».
Мисс Сильвер нагнулась к находке. Огня не было, но головешки еще слабо мерцали. Она протянула руку и сразу отдернула, затем покачала головой, поджала губы и отправилась в гостиную звать миссис Тоут.
В кабинет дамы вернулись вместе. Главный инспектор к тому времени остыл и с миссис Тоут постарался говорить в мягком — насколько позволяла ситуация — тоне.
— Заходите, присаживайтесь. Прошу прощения, что не даю поспать, сами, наверное, понимаете — по-другому никак. Я задам вам несколько вопросов. Вы не возражаете, если мисс Сильвер останется? Она представляет интересы мисс Браун.
— Нет-нет, я не против, — ответила миссис Тоут.
Она сложила руки на коленях, подняла на инспектора покрасневшие глаза и застыла в тревожном ожидании, думая о минувших днях, когда могла спокойно смотреть на полицейских. Только бы дела Альберта не вскрылись!.. Или — еще лучше — если бы нечему было вскрываться!.. Впрочем, свалившееся на голову богатство — еще полбеды, бывают дела похуже. Например, убийство. Когда страшное слово пришло ей на ум, миссис Тоут почувствовала, что сжимается, становится все меньше, меньше и меньше, и в конце концов совсем исчезнет, и больше никогда не увидит Элли…
Голос Лэмба прозвучал как тревожный набат:
— Итак, миссис Тоут, по поводу сегодняшнего вечера. В котором часу вы поднялись наверх?
— Без десяти минут десять.
— Довольно рано…
— Нам и так хватило!
По ее тону он достаточно хорошо представил себе, как прошел вечер. Дальше инспектор задал ряд вопросов, дополняя впечатлениями миссис Тоут картину, обрисованную мисс Мод Сильвер. Миссис Тоут подтвердила, что мистер Кэролл немало выпил.
— Он определенно перебрал. Иначе не наговорил и не наделал бы всего, что наговорил и наделал. Он вел себя так, будто что-то знает. Чистое безумие! Я сразу подумала — жди беды…
— Что вы имеете в виду?
Миссис Тоут испугалась. Ну вот, сболтнула лишнее! Поделилась мыслями. Когда речь идет об убийстве, размышления лучше держать при себе — так безопасней. И она торопливо стала объяснять:
— Туманные намеки… подозрительный тон — кому же это понравится? Я опасалась, что кто-нибудь из джентльменов не выдержит и дело дойдет до ссоры…
И этого не следовало говорить… Миссис Тоут робко покосилась на мисс Сильвер. Мерное щелканье спиц и вид розовой пряжи слегка успокаивали.
Лэмб снова привлек ее внимание:
— Итак, вы поднялись в спальню без десяти минут десять. Вы легли сразу?
— Нет.
— А что вы делали?
— Мы немного поговорили.
— О мистере Кэролле? О ссоре в гостиной?
— Ну и об этом…
— Что неудивительно! — рассмеялся Лэмб. — Полагаю, ваш муж был не слишком доволен?
— Естественно! — ответила миссис Тоут.
— Полагаю, вы его успокаивали?
— В общем, да.
— А потом?
— Он ушел в свою гардеробную.
— В котором часу?
— Было двадцать минут одиннадцатого.
— Вы смотрели на часы?
— Да, я собиралась написать пару строк дочери. Муж обычно долго переодевается.
— Написали?
