— Бедная, бедная мисс Мастерман! — вздохнула Доринда.
Мисс Сильвер ласково посмотрела на Доринду и произнесла:
— Мисс Мастерман многое пережила. Она, без сомнения, мучалась подозрениями и винила брата в смерти кузины — необязательно путем насилия или яда, старушку можно было легко до смерти напугать. И еще пропавшее завещание… Кстати, она ничего не выиграла на втором завещании — ей в обеих версиях полагалась одна и та же сумма. Я невольно думаю, что, если бы вина мистера Мастермана не открылась, мисс Мастерман, возможно, недолго оставалось бы жить. Предположим, арестовали мистера Окли. Предположим, мисс Мастерман промолчала. Однако она не могла скрыть от брата переживаний и угрызений совести. Тот осознал бы, какую опасность она представляет — если не выдержит и сорвется. Что, собственно, и произошло. При условии, что он только что убил двоих, мистер Мастерман вряд ли долго думал бы. Вероятно, мы бы имели дело с безупречно подстроенным самоубийством. Послушав голос совести и встав на защиту невинного человека, мисс Мастерман спасла себе жизнь.
Джастин Лей с сомнением приподнял брови.
— Не уверен, что она ценит спасенную жизнь.
Спицы мисс Сильвер защелкали решительней.
— Не соглашусь с вами, мистер Лей! Жизнь необходимо ценить! Мисс Мастерман разумная женщина и скоро станет обладательницей приличного состояния. Верю, что она преодолеет трудности, направит средства на благие дела и посвятит свою жизнь служению другим. А я буду ее подбадривать. Как сказал лорд Теннисон: «Жизнь существует здесь до тех лишь пор, пока ее не держит смерти тощая рука»
[10].
Джастин произнес, сдерживая сарказм:
— Ох уж эта великая викторианская эпоха! Вы говорите, как истинная дочь своего времени. Тогда самую разумную часть населения заставили поверить, что «все к лучшему в этом лучшем из миров».
Мисс Сильвер неодобрительно кашлянула.
— Эта эпоха породила множество великих мужчин и женщин. Давайте не будем забывать тех, кто без устали работал, чтобы сделать мир лучше. Их труд, между прочим, начинает приносить плоды. И кстати, об афоризме лорда Теннисона: я думаю, что жить без веры и надежды нельзя и что надежда порой разгорается даже из самой маленькой искорки. Смерти желает только тот, кто полностью лишился и веры, и надежды.
В чуть насмешливом взгляде Фрэнка читалось искреннее восхищение. Мисс Сильвер бывала и практичной, и решительной, и умной, она строго придерживалась высоких моральных принципов, бывала доброй, бывала чопорной — Фрэнку Эбботу она нравилась во всех проявлениях. Он самым непочтительным образом послал ей воздушный поцелуй и сказал:
— Вы не представляете, какое удовольствие для меня работать с вами! Вы мерило чести и благородства!.. Но продолжайте же! Я так многое хотел бы узнать, чего в суде точно не расскажут.
Он повернулся к Джастину и добавил:
— Скажу вам по большому секрету — смотрите не проболтайтесь никому, — тут Фрэнк понизил голос до шепота: — Мисс Сильвер знает все!
— Будет вам, Фрэнк!
Фрэнк только замотал головой.
— Не обращайте внимания! Она скромничает — издержки викторианского воспитания. Поверьте, людей она видит насквозь. Как через стеклянную витрину — ни один скелет в шкафу не укроется. Так что, если совершите преступление, держитесь от нее подальше! Я вас предупредил. Я вот смотрю в глаза мисс Сильвер исключительно потому, что совесть моя кристально чиста.
Мисс Сильвер дернула за нитку, разматывая розовый клубок.
— О, Фрэнк, перестаньте, пожалуйста, нести вздор!.. Что вы хотели от меня услышать?
— Ну, я бы очень хотел знать, блефовал ли Кэролл, когда болтал, что знает нечто обличительное. Бесспорно, позиция у него была удачная. С верхнего пролета — а он стоял на третьей ступени, что, в общем, то же самое, — было прекрасно видно людей у камина. Если было бы что-то подозрительное, он непременно заметил бы. Вопрос — было ли? И если да — то что именно?
Мисс Сильвер кашлянула деликатно и задумчиво.
— Думаю, было. И я долго размышляла, что именно. Он определенно не мог застать убийцу, когда тот наносил удар или стирал с кинжала отпечатки. После того как мистер Порлок вскрикнул и упал, прошло время — пока мистер Лей оттолкнул мисс Доринду к стене, прошел на ощупь ко входной двери и включил свет. У убийцы было достаточно времени, чтобы вытереть кинжал и отойти подальше от тела. Мистер Кэролл мог бы успеть разглядеть лишь одну деталь. Когда мистер Мастерман наносил удар, рукав его смокинга соприкоснулся со светоотражающей краской, которой он ранее пометил спину жертвы. А заметить, что испачкался, он мог, только когда уже отошел на заранее продуманное место — где и планировал оказаться, когда загорится свет. Там он опустил глаза и увидел на манжете полоску краски, слабо светящуюся в темноте. Естественной реакцией в данный момент было бы попытаться стереть краску. Если свет зажегся именно тогда, мистер Кэролл наверняка сделал выводы — с его-то сообразительностью. Вы помните, что чуть позже мистер Мастерман воспользовался случаем и задел рукавом мисс Лейн, у которой осталась краска на плече, и громко пожаловался, что испачкал манжет. А испачкал он только ребро манжета — больше нигде краски не было. Как можно испачкать ребро манжета, задев рукавом даму, я не представляю — это очень маловероятно, на мой взгляд. Зато невозможно не испачкать край рукава или манжета, если спина жертвы в краске и ты всадил нож по самую рукоятку. Я спросила всех свидетелей про смокинг мистера Мастермана — не было ли чего-нибудь необычного. Четверо, включая мистера Лея, отметили, что рукава смокинга были слишком длинными, почти закрывали манжет рубашки, поэтому краска попала и на него.
— Все это чрезвычайно интересно, мисс Сильвер, — возразил Джастин Лей, — однако, если Кэролл подозревал Мастермана, почему он стал шантажировать мистера Окли?
Мисс Сильвер покачала головой. Так она делала, когда способный ученик не оправдывал ожиданий.
— Лично мне мистер Кэролл не показался смелым человеком, — сказала она. — А вам?
— О нет! — хохотнул Джастин Лей.
— Мистер Кэролл вряд ли осмелился бы подойти к предполагаемому убийце. И уж точно не пошел бы встречаться с мистером Мастерманом в уединенном дворике. А мистер Окли — другое дело. Подобно остальным свидетелям, мистер Кэролл видел, как миссис Окли упала на колени перед убитым, и слышал, как она называла его Гленом. Конечно, мистер Кэролл догадался, в каком подавленном состоянии пребывает мистер Окли и как он опасается, не причастна ли к убийству его жена. Мистер Кэролл решил сыграть на его страхах. Позвонил, сделал парочку нехороших намеков и бросил трубку. Мистер Окли перезвонил сам, чем уверил мистера Кэролла в успехе предприятия. Кэролл явно был нацелен на шантаж, что доказывает подслушанный миссис Тоут диалог. Мастерман, притворяясь Окли, сказал: «Вы бы лучше придержали язык. Спускайтесь — поговорим!» А мистер Кэролл рассмеялся и пошел вниз. Он торжествовал. И торжество его было недобрым.
