Пехотинцы молча стояли, потупив в землю взоры.
– Я вам раньше о чем говорил? Перед самый стычкой, за мгновения до нее, вы должны не стоять столбами, а с силой надавить на спину впередистоящего! Если бойцы забыли, то почему взводные и ротные им о том не напомнили! Все стояли и глядели с трясущимися коленками, позабыв обо всей учебе! Будем повторять сегодняшнюю сшибку до тех пор, пока конница от вас как горох от стены отскакивать не будет!
Я пошел на такие жесткие, контактные учения лишь после того, как всех участвующих в них удалось полностью облачить в положенные по штату доспехи, иначе это было бы еще более травмоопасно. И так получили несколько переломов, слава богу обошлось без открытых! Но иначе никак! Нормально, только на дистанционных учебных боях, пехоту не обкатать. Сегодняшний день это в полной мере подтвердил. В реальном бою этот батальон полсотни конных ратьеров разорвали бы, как тузик грелку. Хотя я сильно преувеличиваю! Ведь в этой сшибке у пехотинцев и дружинников, кроме доспехов и щитов, никакого иного вооружения не было. Были бы у пехотинцев тяжелые пики, конница так бы вольготно к строю точно не приблизилась бы. Но здесь ставилась другая цель, главное было испытать крепость строя – последнего рубежа обороны, когда заградительные вооружения (луки, арбалеты, пики) уже себя исчерпали. Опыт не удался, но теперь всем очевидно, как и над чем предстоит еще поработать, в каких умениях и кого натаскать. Вот уж действительно нет худа без добра!
По слюдяным оконцам противно накрапывал дождь, вода тихо журчала, стекая с теремных черепичных крыш. Несмотря на непогоду, со двора как ни в чем не бывало горланили петухи. Значит, пора и мне было вставать… Неосуществленных планов еще целое громадье, и скидки на ненастье здесь не прокатят, если ты, конечно, в будущем не собираешься, подобно святому Ярославу Всеволодовичу, подвизаться в качестве ордынского прислужника.
Как известно, победа в затяжной войне куется не только и не столько оружием, сколько надежным тыловым денежно-финансовым обеспечением экономики воюющей стороны. Поэтому сразу после создания первого образца воздушного двигателя – столпа всей будущей смоленской промышленности – я переключил свое внимание на монетные станки, точнее прессы. Спрос на латунные монеты нарастал лавинообразно. В августе даже пришлось остановить чеканку серебряного рубля и круглосуточно печатать латунники. Неудивительно, в конце августа собирали с полей урожай и… налоги, которые, напомню, стали частично собирать не натурой, а латунной монетой.
Нехватка наличности была главной причиной, почему, бывая на СМЗ, все свое свободное время я посвящал разработке сложного рычажно-винтового пресса. Его я намеревался использовать в первую очередь для чеканки монеты. Но только одним им дело не ограничивалось, требовалось еще и сопутствующее оборудование.
Незаметно, шаг за шагом, в монетном цеху СКБ развернулось целое производство. В изложницах отливали полосы металла (серебра и латуни), затем эти полоски плющили на валках (два параллельных цилиндра из закаленной стали). Этот процесс был механизирован. Нижний цилиндр вращался при помощи воздушного двигателя. Он соединялся с машиной посредством зубчатого соединения, движимого шкивом. Причем соединены с машиной были нижние цилиндры не одного, а сразу пары валков, работающих на латунной и серебряной линии. Верхние же цилиндры поднимались и опускались посредством клина, регулируемого ручным колесом.
Металлические полосы, смазанные маслом, неоднократно пропускаются через валки. И всякий раз их накаливали до темного каления, чтобы отпустить, так как от вальцевания они закаляются и от этого дают на боках трещины. Пожог производится на железных листах в особой печи, нагреваемой дровами, – так полосы окончательно доводились до надлежащей толщины, что, соответственно, способствовало единообразному весу будущих монет.
Печатный пресс-станок тоже создавался не сразу, был пройден путь от относительно простого к сложному. Первый рычажно-винтовой пресс, работающий как в ручном режиме, так и от машинной тяги, я передал на размножение в СМЗ.
У этого пресса верхняя, давящая плита ходила вдоль оси и была скреплена с коленной рычажной системой через подвижные сочленения. Через эти же сочленения проходил горизонтальный винт. Вся система опускается вдоль центрального, несущего винта посредством вращения рукоятки до соприкосновения со сжимаемым веществом. Если этих усилий было не достаточно, то можно было включить в работу горизонтальный винт. Вращение маховика горизонтального винта заставляло сходиться коленное сочленение, концы которого, крепясь с плитой, опускались, производя значительное давление.
К слову сказать, еще один механизм – обычные тиски, необходимые для обточки тех же деталей, на СМЗ, по моей наводке, но зато без моей опеки, разработали и внедрили самостоятельно.
Так вот, после первого вышеописанного рычажно-винтового пресса, всем хорошего, но работающего довольно медлительно, я взялся за создание более быстродействующего пресса. В итоге получился аппарат, стоящий на массивной чугунной раме, с маховым колесом, насаженным на ось и приводимым в движение шкивом, соединенным ременным приводом с машиной.
Маховое колесо придавало равномерный ход машине. Кривошип приводил в действие рычажный механизм, сообщающий верхнему штемпелю, укрепленному на конце стального стержня, вертикальное движение вверх и вниз. При опускании верхнего штемпеля он попадает на лежащую на нижнем штемпеле монетную заготовку (кружок), которая автоматически кладется на него особой вилкой и отпечатывает его давлением сверху с обеих сторон. Чтобы при ударе штемпелем металл монеты не раздавался в стороны, использовалось печатное кольцо, плотно обхватывающее кружок при его тиснении, одновременно пропечатывая гурт монеты.
После удара монета оказывается до такой степени вжата в кольцо, что ее невозможно вынуть оттуда рукой. Достает монету шарнирный механизм при прессе, который в то время, как верхняя матрица, нанеся удар, поднимается вверх, заставляет нижний штемпель, неподвижный при чекане, тоже подниматься вверх и своим движением выжимать монету из кольца. Этот же шарнирный механизм не только сталкивает монету, но и подкладывает ее под штемпель. Сброшенная готовая монета падает по трубке в приемник. Станок пускается в ход и останавливается рычагом.
Полученные с прессов отчеканенные монеты попадают на холст, движущийся на барабанах, где рабочими отбираются все дефектные экземпляры. Затем монеты взвешиваются на весах.
Новый печатный рычажный пресс вступил в строй и начал чеканку монеты в самом начале месяца. На этом аппарате пока печаталась только латунная монета, серебряная продолжала штамповаться на старых аппаратах.
Вместе с Изяславом Мстиславичем посетили Ковшаровское торфо-предприятие. Князя прежде всего интересовало его коксохимическое подразделение. Оно и понятно, как из высушенных болот выкапывают торф, для него особой тайной не было и какого-то интереса не представляло. А вот химия в чистом виде, так сказать, князя всегда интриговала, особенно в плане всевозможных новинок. Тем более Изяслав Мстиславич был в курсе, что эти самые новинки уже начали поступать на рынок и активно применяться в моих смежных производствах.
