– Здорово, дружинники! Кто такие и откуда будете?
Ответил старший:
– И тебе поздорову, Владимир Изяславич. Бывшие купеческие дети
[8], два лета служили смоленскому купцу Мытанову, пока он от болезни не преставился. А сами-то мы двуродные братья. Я зовусь Сбыславом.
– А я Елферий, – тут же представился второй.
За соседним столом кто-то хрюкнул, раздались смешки.
– Да какой с тебя Елферий?! Еля – и буде тебе!
– Не! Еще рано ему Елферием зваться! – авторитетно заявил мой старый, заройский знакомец гридень Клоч, повышенный недавно «в звании» до десятника.
Я еще раз окинул взглядом новиков – доходяги, да и только! Голодали, видать, парни!
– Хватит зубоскалить, Клоч! Или ты хоробрствовать вздумал? – откуда-то нарисовался Малк, хоть и оставшийся по-прежнему десятником, но получивший от князя собственное жилье в Окольном городе. – Давно ли ты сам гриднем стал?
Клоч замешкался, не зная, что ответить. Уж больно порубленная и неправильно сросшаяся физиономия Малка да репутация отменного бойца отбивали напрочь у всякого здравомыслящего человека желание вступать с ним в дискуссию.
– Княжич, садись, с нами сыграешь! – послышалось вполне ожидаемое предложение от Станилы, двадцати четырех лет от роду, уже в Смоленске перешедшего из категории «детских» в гридни.
– Забавную игру ты измыслил. Играешь, играешь и наиграться не можешь!
– Ага! – подтвердил Клоч. – Не успеешь оглянуться – и день прошел!
В это время в избу ввалилась пара десятников в лице Аржанина и Бронислава. Дружинники их появление практически и не заметили. Дисциплина та еще!
– Хватит бездельничать! – рыкнул Бронислав.
– Все новики во двор, натаскивать вас будем! – не менее воинственно заявил Аржанин, сведя руки за спиной.
Народ в гриднице потихоньку зашевелился.
– Десяток Твердилы тоже с нами пойдет, поднимайте свои кости и поживее! – злобно оскалился Малк. – Покажите молодым свои умения, а то совсем скоро жиром зарастете!
– А сам Твердила где? – поинтересовался молодой гридень Нежка из десятка Твердилы.
– Где-где? На луне! – заржал во весь голос Бронислав. – У князя в тереме воет, аки волк!
Все присутствующие понимающе заухмылялись. Твердила – это был кадр! Лично я его совершенно трезвым еще ни разу не видел.
Из-за спин гридней откуда-то вынырнули мои младшие дворяне.
– Княжич! – с порога закричал Вториж. – Там, во дворе, тебя барчуки кличут, играть зовут!
– Во что? – с мукой в голосе спросил я.
– Снежная горка подтаяла, снег в лед обратился. Борзо с ней спускаться на салазках стало!
– Не хочу! Без меня обойдетесь! – заявил я тоном, не допускающим возражений.
Вот еще! Не хватало мне по дурости промокнуть по такой погоде.
– А ты что будешь делать? – никак не унимался меченоша.
– Пойду в кузню…
– Мы тогда с тобой! – с решительностью в голосе заявил Усташ.
– Как хотите, можете идти с барчуками поиграть, все равно вас в кузню не пустят, будете у дверей без дела толкаться.
– Ну да! Ну, мы тогда с барчуками за двором поиграем, если что – кликнешь. С тобой будет Усташ.
– Что ты тут раскомандовался?! – со злостью ощерился на Вторижа Усташ. – Или возомнил себя начальным человеком?!
Пикировку приятелей я пропустил мимо ушей, мысли мои переключились на злосчастный арбалет, что пока никак не получалась полностью собрать даже хотя бы в деревянном виде.
– Идите уже! Не мешайте играть! – недовольно крикнул на младших дворян кто-то из заядлых игроков. – Токмо с толку сбивают! – пробурчал он, пересчитывая своим толстым пальцем дырочки в выданных ему костяшках домино.
Возвращаясь в терем с кузни, злой как черт, натолкнулся на бояр, которых я просто органически не переваривал. Очередное совещание с князем у них, видать, закончилось, и теперь они, разодетые, словно попугаи, в парчовые шубы, пошитые золотою нитью, в усыпанных жемчугами шапках, с подвешенными на поясах мечами в богатых ножнах, держа в руках посохи, вальяжно выплывали на крыльцо. Пришлось, соблюдая политес, с ними некоторое время расшаркиваться.
В течение первой недели пребывания в Смоленске я сумел изучить рабочий график великого смоленского князя. Он с первых дней устоялся и далее не подвергался существенной ревизии. Если не случалось каких-то экстраординарных событий, вроде грандиозных попоек и выездов на охоту, то распорядок рабочего дня Изяслава Мстиславича выглядел примерно следующим образом.
Большую часть времени «на рабочем посту» князь проводил в общении с многочисленными смоленскими родовитыми боярами. Они вставали с восходом солнца и дули во дворец. Изяслав Мстиславич в это время, одетый при помощи спальников по заведенной ранее предшественниками традиции, отбывал заутреннюю службу, слушая молитвы своего духовника.
А бояре в это время уже начинали съезжаться во дворец и по цепочке «просачивались» в переднюю княжеских хором. Здесь они усаживались по только им ведомому старшинству на лавки и начинали обсуждать свои дела. Причем отсутствие князя их нисколько не смущало. Такие посиделки проходили по понедельникам, средам и пятницам. Исключение составляли разве что большие праздники, на которых все отдыхали. Ну что поделать, если еще нет ни ТВ, ни Интернета, ни газет, а новости, особенно деловым людям, получать откуда-то надо, вот им и приходится посещать «информационный центр» при княжеском тереме.
Но в первую очередь эти визиты бояр к князю были вызваны тем, что имелся ряд вопросов, решение которых целиком и полностью находилось в компетенции только княжеской власти. Бояре в этих случаях никак не могли действовать ни самостоятельно, ни через вече или еще как-то в обход князя, без его одобрения. Этими животрепещущими проблемами, очень волнующими бояр, были вопросы расширения вотчинных земель, формирования новых погостов, где тиунами и волостелями выступали бы сами бояре-просители либо их родичи, а также получения иных хлебных должностей.
А должностей таких была прорва! Князь назначает бояр воеводами по городам. Из бояр князь выбирал посадников, ведавших судом в городах княжества. Все тиуны – городские и сельские – назначались князем. Тиуны не только являлись управителями княжеского вотчинного хозяйства, но и отправляли судебные обязанности, а также осуществляли чисто полицейские функции, например, тиун на волоке обязан был наблюдать за порядком при погрузочно-разгрузочных работах.
Только таможенники избирались на вече из числа купцов или бояр. Они занимались сбором торговых пошлин, фиксацией ввоза и вывоза товаров с территории княжества. Рядовые сотрудники таможни назывались куноёмцы.
