– Что я могу тебе молвить? Ты в этом ростовщическом или, как ты его называешь, банковском деле понимаешь куда как больше и лучше меня. Хочешь заняться – занимайся, но средства на это или привлекай со стороны, или изыскивай у себя. Кстати говоря, Смоленский банк будет твой единоличный или опять же товарищеский?
– Спасибо, отец, за твое дозволение. А СКБ будет единолично мой, Ростдом – паевым.
– Правильно! Особенно монету если надумаешь выпускать, нельзя в это дело купцов сторонних пускать. Но монеты наладишься чеканить, как я понял, еще не скоро?
– Да. Не раньше чем через год. Тогда я, с твоего позволения, потихоньку займусь раскручиванием СКБ.
– Да пожалуйста, мне не жалко, ведь ты своим карманом рисковать хочешь. В любом случае, удастся твоя задумка али нет, – тебе наука будет!
На том и расстались. А я направился прогуляться в естественные места обитания ростовщиков, на торг.
Ознакомившись с ростовщическим делом поближе, я был, мягко говоря, удивлен, прежде всего, его техническому несовершенству. Никаких печатей не использовалось, долговые расписки для лучшей сохранности писали на деревянных досках, одним словом – каменный век, да и только!
С точки зрения правового регулирования в «Русской правде» существовали отдельные статьи, посвященные кредиту, но очень часто долговые обязательства заключались словесно, без письменного документа. Что совсем не есть хорошо, подобную практику следовало в корне менять. Во всяком случае, я на словах, не подкрепленных документально, никакие крупные сделки не совершал.
Первым делом заказал изготовление печатей. Потом решил вопрос с временным местом размещения СКБ. Для этого дела я выделил строение на своем подворье, на входе вырезали соответствующую табличку. На первых порах вся деятельность этого «банка» будет состоять в создании защищенных от подделок именных векселей. Получился своеобразный мини-филиал бумагоделательной и химической мастерских, с соответствующим штатом сотрудников – мастерами и рабочими химпроизводств. Ничего, лиха беда начало! Летом начну строительство кирпичного здания с подвальными сейфохранилищами. Начинать сейчас, при морозах, копать землю будет просто издевательством над людьми. Тем более время терпит. Прямо на выходе из «банковской мастерской» меня встретил Вертак.
– Твое поручение, Изяславич, исполнено! Вызнал все о смоленских боярах и купцах, промышляющих ростовщичеством. Вот, список составил, – с этими словами он протянул лист бумаги. Я пробежал по накарябанному списку глазами, задал уточняющие вопросы по некоторым персоналиям. Прежде всего, меня интересовало, насколько те или иные лица вовлечены в ростовщичество. То есть посвящают ли они ему большую часть своего времени или относятся к нему спустя рукава, как к развлечению (хобби)? Для кого ростовщичество является главным источником дохода, а для кого мелким, незначительным прибавком к основному заработку, получаемому из других сфер? Так были определены мои потенциальные компаньоны. Брать в это дело всех подряд я не желал, хотел сосредоточиться на профессионалах.
К слову сказать, крупнейшими ростовщиками были церкви и монастыри. Они ссужали не только деньги, но и еду, сельскохозяйственный инвентарь, посевной материал, лошадей и скот и даже доспехи с оружием. С ними как-то связываться и привлекать к себе я не стал, так как категорически не желал усиливать и без того сильные финансово-экономические позиции духовенства. По крайней мере, церковь на меня анафему не наложит, так как сами грешны в стяжательстве.
Отобранные мной из числа других ростовщики вальяжно расселись по лавкам за большим столом, уставленным кубками со сбитнем и квасом, при этом ожидающе на меня посматривая. Главными смоленскими ростовщиками были два купца и боярин, работающий в этом бизнесе через подставных лиц, впрочем, своего участия в ростовщичестве он особо и не скрывал. Долго бросать в мою сторону заинтересованные взгляды им не пришлось.
– Здравствуйте, уважаемые господа, возможно, в будущем товарищи-соучастники, если мы с вами сумеем сговорится к обоюдной выгоде сторон. Поэтому предлагаю вам не терять времени даром, а перейти сразу к делу. Как говорится, время – деньги!
Собравшиеся заулыбались, почувствовав в княжиче родственную душу.
– Предлагаю вам, уважаемые, создать совместно с СКБ, в складчину, «Ростовщический дом» для краткости именуемый Ростдом. При этом важное условие, у СКБ будет 51 доля Ростдома.
– СКБ? Что это такое? – с подозрением в голосе спросил купец Прокофий Иванович – сын игумена Троицкого монастыря. – И почему у него будет большая часть паев?
Ага! Сама идея создать совместный банк с ходу не отвергается, сразу заинтересовались распределением долей.
– СКБ – это сокращение от «Смоленский княжеский банк». Думаю, вам значение слова «банк» объяснять не надо?
Собравшиеся тихо загомонили.
– СКБ, стало быть, наш князь Изяслав Мстиславич будет владеть?
– Нет, в учредительных документах все паи и имущество банка будут записаны на меня. Вам я предлагаю объединить в одно предприятие, под крышей Ростдома, ваши ростовщические конторы, с их имуществом, а также вместе со всеми их денежными обязательствами и служащими у вас людьми.
Ростовщики слушали затаив дыхание.
– Те из вас, кто имеет ростовщические предприятия за пределами Смоленска, в других городах, могут превратить их в филиалы, то есть в отделения Ростдома, где пятьдесят один процент паев будет контролироваться Ростдомом, и соответственно его пайщики.
– Хитрый ты, княжич, а Ростдом будет контролироваться СКБ, единоличным владельцем которого ты являешься, – сказал, констатируя очевидный всем факт, боярин Глеб Несдинич.
– По сути, ты, княжич, предлагаешь нам передать свои ростовщические предприятия в твои руки! И все это подано под приправой совместного складческого предприятия! – раскусил меня Юрий Захарьевич, который тоже имел родителя из церковно-монастырской среды.
– Все так, я не скрываю! – согласился я, чем вызвал их недоуменные взгляды.
Человека, понимаешь, разоблачили, поймали за руку, а он хоть бы хны, доволен и светится аки новый гривенник.
– Так в чем подвох, княжич, просвети ты нас скудоумных? – настороженно спросил Прокофий Иванович.
– Да, – его поддержали остальные, – какой нам резон отдавать тебе наших же ростовщиков?
– Начнем с того, что не забесплатно отдадите, а за пай Ростдома – главного, самого большого и обширного, со множеством отделений по всему княжеству, а возможно, даже и в других городах Руси – в Киеве, Новгороде, Владимире, Галиче. Отдаете вы свои вшивые конторки в обмен на паи не мне, а потенциально самому мощному ростовщическому предприятию Руси, чем черт не шутит?! – я весело улыбнулся.
Часть наживки ростовщики увидели и, судя по заблестевшим масленым глазенкам, проглотили, значит, надо скормить им и остальные припасы.
– Но это только первая сторона вопроса. Не менее важно будет расширение функций обслуживания клиентов. – Увидев непонимание, попытался разжевать более подробно: – Это как в гостинице, то есть странноприимном доме. С постояльцев – клиентов можно просто взять плату за ночлег, а можно предложить им дополнительные услуги, и большинство клиентов, смею вас уверить, ими воспользуются. Продать клиентам кроме лавки для сна можно еще и много других вещей. Заставить его раскошелиться за обед с ужином, предложить выпить вина, сыграть на деньги в зернь или кости, отдать клиенту за плату на ночь холопку и так далее. Если за дело взяться с головой, что нам дана Богом, чтобы не только в нее есть, но и думать, – присутствующие заухмылялись, оценив шутку, – можно с одного и того же клиента за ночь заработать или веверицу, предложив ему только ночлег, или гривну – предложив ему дополнительные услуги!
