– Хорошая песня! – прокомментировал усевшийся от меня справа Нерад. Я прислушался, но смысла композиции так и не уловил, потому как появились новые гости.
В сенях послышался шум, и в гридницу ввалилась ватага гусляров, все присутствующие мигом оживились. Ватагу возглавлял седобородый дед, я его не раз видел на княжеских пирах. Дед, да и его труппа, видать, были на хорошей поддаче, некоторых конкретно пошатывало. Первым делом гусляр затребовал у хозяйки для сугрева спиртное. Отпивая понемногу стоялый мед из чарки, он вынул из-за пазухи свои гусли и начал их настраивать. Остальные мужики принялись шутливо переговариваться с присутствующими. Заметив меня, труппа резко посерьезнела, раскланялись.
Наконец, гусляры заиграли, запели.
Ох, как над Непром, над рекою
Летят соколики длинной чередою!
Эх, годы не те, чтобы с ними лететь,
Мне лишь осталось на них поглядеть…
Девушки пряли, слушали, переговариваясь между собой вполголоса, некоторые стреляли в меня своими глазками. Гусляры выдохлись примерно через час, раскланялись с хозяйкой и покинули наше общество. Наступила тишина. Противоположные ряды скамеек начали несмело друг с другом переговариваться.
– А дальше что будет? – спросил я у всезнающего Нерада.
– Посидим, поговорим с девицами, – непонимающе пожал он плечами. – Может, ты, княжич, «Город Солнца» сыграешь? Мы и струмент твой с собой прихватили!
Окружающие мигом навострили уши, и сразу со всех сторон послышались голоса поддержки этой идеи. Я про себя тихо чертыхнулся. Девушки тоже побросали свое рукоделие и выжидательно, с немым призывом в глазах, уставились на меня.
– Предлагаю всем развлечься по-настоящему! А то что-то скучно у вас! – я вышел на середину пустующего зала, решившись немножко разворошить эти по-пуритански чопорные посиделки.
Мой призыв поддержал дружный вой голосов.
– Давайте прямо здесь поиграем и пошалим! Вы еще таких игр не знаете! Для начала мне надо несколько парней добровольцев. – Все молчали. – Ну! Есть из парней кто смелый?
Теперь с лавок повыскакивали все.
– Да, что-то вас много смельчаков набралось, но ничего, для начала проведем конкурс по армреслингу!
Я объяснил, что надо сделать. В центре зала появились столы. Я присел с Лютом и показал, как надо на руках бороться, какие правила. И понеслось…
Девчонки, забросив свое рукоделие, обступили столы соревнующихся. Они визжали, хлопали в ладоши, с азартом болея за своих возлюбленных и приятелей. Бояричи, краснея и тужась, выкладывались перед такими болельщиками на все сто. По системе выбывания скоро определился чемпион, а также восемь других четвертьфиналистов. Этим победителям мною было предложено принять участие в следующем конкурсе – в забегах с ложкой во рту. В ложки были положены сырые яйца. Было шумно и весело, к слову сказать, не раз и не два, под всеобщий хохот и ликование, соревнующиеся «наворачивались» на жиже от разбитых яиц предыдущих выступающих.
Девушки тоже бурно изъявили желание принять участие в соревнованиях. Для них я придумал менее активные конкурсы, но очень для женского пола интересные. Сначала провели конкурс «Что изменилось?». Суть его заключается в том, что водящему дают минуту, чтобы внимательно рассмотреть сидящих в кругу девиц. Потом он выходит, а оставшиеся как-то изменяют свою внешность, собственный наряд или вообще меняются с кем-нибудь какой-нибудь деталью одежды. Водящий должен сказать, что изменилось. Девушки от участия в таком конкурсе не только повеселились, но и заметно раскрепостились.
Следующим был «трогательный» конкурс. С завязанными глазами парни должны по рукам (до локтя) определить имя девушки, которая сидит перед ними. Этот смелый по нынешним временам конкурс произвел настоящий фурор! Еще больший ажиотаж вызвал конкурс «Не смейся». Кратко объяснил правила. В ходе этого конкурса парни и самые раскованные девушки вперемешку уселись в круг на корточки. Я всех предупредил, что смеяться нельзя, кроме ведущего, то есть меня. Затем я «торжественно», с невозмутимой миной лица, взял свою правую соседку… за ухо. Все остальные по кругу поочередно сделали то же самое. При этом гоготали все! Потребовалось все начинать сначала, так как по условиям конкурса из круга выбывают те, кто засмеялся. Свою соседку, стоически, что есть сил молчащую во время этого конкурса, я пощупал за ухо, щеку, нос, локоть и даже облапал коленку… Остальные участники с пылавшими от стыда лицами, но и одновременно с плохо скрываемым удовольствием, были вынуждены повторять все вслед за мной.
Сговорившись по-тихому с Нерадом, я провел конкурс на «чтение мыслей», где выступил главным действующим персонажем – «ясновидящим». Фокус с чтением мыслей довольно прост: предмет, который отгадает «ясновидящий», будет назван помощником вслед за предметом, например, черного цвета.
Наша веселая компания разделилась. Часть ушла со мной в другую горницу, контролируя, чтобы я ничего не услышал, а большая часть осталась загадывать предметы, что я должен буду угадать.
Нас позвали назад. Я зашел в гридницу в сопровождении свиты навязавшихся мне соглядатаев. Сделав загадочный вид, при всеобщем молчании я присел на лавку и закрыл глаза. Помощник, с которым мы заранее условились, начинает задавать вопросы:
– Думаю ли я про муку?
– Нет! – отвечаю я уверенным тоном.
– Думаю ли я про голубя?
– Нет!
– Думаю ли я про уголь?
– Нет! – ответил я, при этом про себя засек упоминание предмета с черным цветом.
– Думаю ли я про зерно?
– Да! – твердым голосом ответил я, так как зерно следовало сразу за упоминанием черного предмета – угля.
Вся гридница, все придумывавшие для отгадки предметы ахнули в едином порыве. Дальше этот конкурс продолжился в полнейшей тишине, а я все так же уверенно отгадывал загаданные предметы. Как я это делал, так никто из присутствующих и не понял. Зато потом разговоров на эту тему в городе было целое море. Даже на следующий день Изяслав Мстиславич пристал ко мне с расспросами по поводу моего «ясновидения». Пришлось его просветить, рассказав ему все хитрости, чем немало его поразил и заодно повеселил. А на очередной гулянке Изяслав Мстиславич сам в кругу своих дружинников сыграл роль «ясновидящего».
Я еще один раз с сопровождающими удалился, пока загадывали новые предметы, чтобы потом успешно их разгадать. Пораженные моим «ясновидением» зрители в третий раз подряд предложили мне удалиться, но я наотрез отказался. Хватит, хорошего понемногу! В гриднице опять зашептались, но вскоре Лют с заговорщицким видом притащил «гитару», виновато просунув мне ее в руки.
Девицы затаили дыхание и перестали шептаться. Весь зал моментально замолк. Нагнувшись над «гитарой», перебирая струны, я начал подыскивать одному лишь мне известный мотив и, наконец, затянул:
