– Это неправда. Эта библиотека – просто издевательство. Но все-таки она лучше, чем комната для допросов. Нет никакого оправдания тому обращению, которому я подвергаюсь. После каждой встречи с адвокатом меня полностью обыскивают, заставляя раздеваться. Это совершенно немыслимо. Поезд несется вперед, и если я захочу с него спрыгнуть… я спрыгну, если мне нужно будет продемонстрировать суду, что он пытается воздействовать на меня.
Коварт обратился к Теду как к избалованному ребенку:
– Этот суд будет работать по расписанию, несмотря на все ваши демонстративные попытки помешать его работе. И больше мы ничего подобного не допустим. А теперь я хотел бы, чтобы вы обсудили этот вопрос со своими защитниками. Я хочу, чтобы вы знали свои права, но я также хочу, чтобы вы знали, что, каким бы снисходительным ни был наш суд, он также может быть весьма строгим.
– Я с готовностью принимаю на себя ответственность за последствия своих действий, ваша честь, и прекрасно понимаю, как суд может отреагировать на мои поступки.
– В таком случае мы поняли друг друга. Слава богу, и я выражаю надежду, что у нас более не возникнет подобных недоразумений.
Если нет, нам будет вас очень не хватать.
Банди не смог удержаться от язвительного юмора:
– Но и все эти люди, что собрались здесь, чтобы поглазеть на меня, не станут платить деньги, если меня не будет.
Обстановка в зале была накалена в течение большей части дня.
Когда эксперт Патриция Ласко в своих показаниях заявила, что два волоска, обнаруженные в маске из колготок на Данвуди-стрит, «принадлежат либо мистеру Банди, либо человеку, волосы которого абсолютно идентичны его волосам», Хаггард набросился на нее, задавая беспощадно жесткие, а подчас и запутанные вопросы.
Обсуждение микроанализа волос приняло столь эзотерический характер, что присяжные окончательно потерялись в лабиринте научной терминологии. Хаггард изводил мисс Ласко своими вопросами до тех пор, пока судья не остановил его. Когда Хаггард просил заметки мисс Ласко для просмотра, она упрямо отказывалась дать их. Тогда он вырвал их у нее из рук. К нему подошел Ларри Симпсон и попытался отобрать заметки.
Судья Коварт обрушился с гневной отповедью на обоих юристов и попросил присяжных выйти из зала. После чего сделал замечание обычно спокойному Симпсону:
– Впервые за все время вижу, как вы утратили контроль над своими эмоциями.
Что было совершено справедливо. В ходе перекрестных допросов настоящих сильных эмоций не чувствовалось ни с той, ни с другой стороны.
Свидетельства обвинения были почти исчерпаны. Нита Нири вновь подняла руку, на сей раз перед присяжными и указала на Теда Банди как на того человека, которого она видела выходящим из «Хи Омега» сразу же после совершенных убийств. Следующим должен был начинать доктор Ричард Сувирон, эксперт-одонтолог – «тяжелая артиллерия» со стороны обвинения.
Сувирон, красивый, франтоватый мужчина со склонностью к театральным жестам, казалось, получал истинное наслаждение, выступая перед присяжными. В руках он держал указку, которой показывал на громадное цветное фото зубов Теда Банди, сделанное после того, как был выдан ордер на обыск в тюрьме округа Леон более чем за год до процесса.
На присяжных эта демонстрация, несомненно, произвела впечатление. Совершенно очевидно, что серологическая экспертиза спермы и свидетельства относительно волос их запутали, но вот свидетельские показания, касавшиеся зубов, они слушали с особым вниманием.
Образец ткани с ягодицы Лизы Леви, взятый для целей сравнения, оказался уничтожен из-за несоблюдения условий хранения. Сохранилась только фотография отметины зубов. Но будет ли этого достаточно?
– Это латеральные зубы… переднекоренные зубы… резцы…
Сувирон пояснил, чтобы зубы каждого индивида имеют свои особые характеристики: в строении, в расположении, в размерах, в остроте. Могут существовать сколы всякого рода. Такие особенности делают зубы каждого человека крайне индивидуальными. А зубы Теда, по мнению Сувирона, были особенно уникальны.
С особым драматическим пафосом он вывел на экран перед присяжными увеличенное изображение ягодиц Лизы Леви с лиловыми рядами следов от укусов. Затем поверх этого изображения он поместил увеличенное изображение зубов обвиняемого.
– Они в точности совпадают.
Объясняя «двойной укус», Сувирон продолжал:
– Человек укусил один раз, затем сдвинулся вбок и укусил второй раз. Верхние зубы остались в том же положении, но нижние зубы надавили сильнее и оставили «два кольца». Второй укус делал идентификацию еще проще, – заметил Сувирон.
– Доктор, – начал прокурор Симпсон. – Основываясь на ваше манализе и сравнении этих конкретных следов от укусов, можете ли вы сказать нам с разумной долей экспертной уверенности, являются ли зубы Теодора Роберта Банди, представленные на данной фотографии, и модели зубов, представленные стороной обвинения, под номерами 85 и 86, теми самыми зубами, которые оставили соответствующие следы укуса?
– Да, сэр.
– И каково ваше мнение?
– Они совершенно идентичны. И именно они оставили следы от укусов.
Впервые за все время с 1974 года материальная улика устанавливала точную связь между жертвой и Тедом Банди… и зал суда буквально взорвался.
Сторона защиты, конечно, попыталась показать, что «надежная дентальная экспертиза» и судебно-медицинская одонтология на самом деле примитивная и далеко не всеми признаваемая наука. Эд Харви встал, чтобы принять участие в перекрестном допросе со стороны защиты:
– Анализ следов от укусов – это отчасти искусство и отчасти наука, не так ли?
– Полагаю, это справедливое замечание.
– И оно зависит от опыта и образования эксперта?
– Да, конечно.
– И ваши заключения представляют собой мнение. Верно?
– Верно.
– У вас есть некие зубы или, точнее, их слепок и некий участок кожи на бедре или икре. Существует ли какой-либо способ установить, будут ли эти же самые зубы оставлять точно такие же следы снова и снова?
Сувирон улыбнулся.
– Да. Так как я провел подобный эксперимент. Я взял данные слепки и оправился в морг, где вдавливал их в ягодичные поверхности различных индивидов и фотографировал оставленный ими след. Да, их можно стандартизировать, и да, они совпадают.
Харви изобразил недоверие к словам эксперта.
– Вы говорите о трупах, верно?
– Мне было бы очень затруднительно найти живых добровольцев.
Харви попытался отыскать в словах эксперта какую-то непоследовательность, но его тактика допроса полностью провалилась.
Сувирон продолжал свои объяснения, и присяжные напряженно его слушали.
– Если есть какое-то несоответствие, то оно сразу же обнаруживается. Если хоть что-то отклоняется от исходной картины, мы говорим: «Что ж, нам придется исключить из рассмотрения этого человека, даже несмотря на то, что размер зубной дуги тот же, клыки заходят за латеральные зубы и все такое прочее. Но передние зубы не выстраиваются в нужную линию». Что же касается шанса найти зубы, полностью идентичные зубам мистера Банди, то это можно сравнить с поиском иголки в стогу сена. Если принимать во внимание все особенности его зубов – повреждения передних, скол на боковом резце, – то шанс обнаружения точно таких же зубов астрономически мал.
