– Это самый жалкий спектакль в доказательство аргументов изтех, что мне когда-либо приходилось видеть.
Тед не хотел государственных защитников, хотя после недавних событий они уже не могли продолжать работу. Лейднер был назван потенциальным свидетелем по обвинению в побеге.
Сразу после поимки Теда в Аспен прилетел его давний сторонник и защитник Джон Генри Браун из адвокатуры Сиэтла. Официально Браун не имел права представлять интересы Теда, поскольку штат Вашингтон обвинений не выдвигал. Но Браун с самого начала считал подход к делу «Теда» оскорбительным и полагал, что подозрениями и косвенными намеками Банди преднамеренно выставили виновным в глазах общественности. В каком бы штате ни держали Теда, Браун летал к нему за свой счет.
В середине июня 1977 года Браун служил арбитром между Тедом, Лейднером и Дюма. Браун был в восторге, когда для защиты Теда был назначен новый адвокат: Стивен «Баззи» Уэр. Стоя рядом с Тедом в джинсах и спортивном блейзере, Уэр выглядел кем угодно, только не выигрывающим дела адвокатом. Растрепанный очкарик с пышными усами, воистину, он больше походил на лоботряса из околачивающихся в лыжных барах Аспена, чем на потенциального Ф. Ли Бейли
[31]. Однако Уэр уже сделал себе имя. В Аспене он не проиграл ни одного процесса с участием присяжных. Он летал на собственном самолете и водил мотоцикл, а также был известен как человек, который всегда к вашим услугам в делах о наркотиках. После назначения защитником Теда Уэр улетел в Техас в качестве адвоката по крупному федеральному делу о рэкете.
Уэр был победителем, и Тед это чувствовал. Наконец рядом с ним снова был человек, которого он мог уважать. В телефонном звонке ко мне Тед, говоря о своем адвокате, был полон энтузиазма. В августе, когда неприятный осадок от неудачного побега Теда стерся из памяти, он подал ходатайство о пересмотре дела Даронч (прежде всего на основании того, что Даронч выбрала фотографию Теда по подсказке детектива Джерри Томпсона).
В Колорадо прокуратура стремилась расширить состав дела против Банди путем притягивания «сходства образа действий», стараясь приобщить свидетельские показания по обвинению в похищениях, убийствах и исчезновениях Мелиссы Смит, Лоры Эйм и Дебби Кент в Юте, а при возможности даже восьми вашингтонских дел. Взятые вместе, вменяемые Теду Банди преступления имели один и тот же «почерк». По отдельности дела выглядели неубедительными.
Можно лишь гадать, что произошло бы, продолжи Тед получать поддержку Баззи Уэра, вдохнувшего в защиту новую энергию. Однако вечером 11 августа Уэр с женой попал на мотоцикле в аварию. Миссис Уэр погибла на месте, а блестящий молодой адвокат получил переломы костей черепа и лица, травмы внутренних органов и переломы ног. Уэр впал в кому, и речь шла о том, не останется ли он навсегда парализованным.
Тед был опустошен. Он рассчитывал, что Баззи Уэр вытащит его из колорадских трудностей, а теперь он вновь остался один. Также он чувствовал, что быстро стареет – на последних газетных фотографиях он выглядел на годы старше своих истинных тридцати лет.
Я написала ему в середине августа, выражая сочувствие в связи с потерей Уэра и уверяя, что газетные фотографии показывают лишь остаточные последствия пережитых им в горах испытаний, а также являются результатом резкого освещения.
Его ответ стал последним письмом из Колорадо:
«Судьбе и вправду удается застигать меня врасплох, однако два последних года были настолько переполнены неожиданными и шокирующими событиями, что мои «периоды упадка» на удивление значительно сократились. Неужели я стал устойчив к ударам? Не совсем так. Мои глаза увлажнились, когда я узнал о происшествии с Баззи, и слезы были о нем, не о себе. Он такой прекрасный человек. А что касается моего дела, моя вера в него не поколеблется, даже если во всей стране не останется ни одного адвоката».
Он написал, что ему представлялось почти святотатством продолжать дело без перерыва и что из-за Уэра ему следует на время остановиться, хотя останавливаться нельзя. Казалось, он видел впереди проблеск света и шел прямо к нему.
«Я чувствую, что во многих отношениях самый темный и мрачный угол пройден. Эпизод с побегом стал концом длинного отрезка, и движение обратилось вспять. Даже средства массовой информации, кажется, начали выставлять меня немного человечнее. Но самое главное – развалилось дело Даронч. Подробности позже. С любовью, Тед».
Однако к сентябрю Тед опять писал о «несправедливости» и «политической игре», когда окружной прокурор округа Эль-Пасо Боб Рассел попытался приобщить к процессу Кэмпбелл дела Юты – в частности, обнаруженные в старом «Фольксвагене» Теда волосы, структурно соответствующие лобковым волосам Мелиссы Смит в Мидвейле и волосам с головы Кэрин Кэмпбелл и Кэрол Даронч. Тед возразил, что, исходя из его понимания отчета о вскрытии Лоры Эйм и Мелиссы Смит, молодые жертвы убийства могли удерживаться в течение недели до момента наступления смерти. Его аргумент был в том, что между делами нет ничего общего, поскольку Кэрин Кэмпбелл, как известно, была убита спустя несколько часов после похищения. Более того, женщинам из Юты, согласно заключениям о смерти, удары были нанесены тупым предметом, а Кэрин Кэмпбелл – острым. Тед утверждал, что эти различия не позволяли объединить дела по принципу «сходства образа действий».
Несмотря на энергичную схватку на юридической арене, несмотря на Кэрол Энн Бун, Тед в сентябре не забывал и Мег. Двадцатого сентября он позвонил мне и попросил послать Мег одну красную розу к двадцать шестому.
– Это будет восьмая годовщина нашей встречи. Одной розы будет достаточно, а на открытке должно быть написано: «Мои сердечные клапаны требуют настройки. С любовью, Тед».
Эту розу я послала Мег после спора с флористом о том, что вместо одной я могу взять четыре красных розы за минимальную цену в девять долларов. Однако Тед просил только одну. Вернуть мне деньги он так никогда и не предложил. Как отреагировала Мег, я не знаю – с ней я никогда больше не разговаривала.
Осень 1977 года Тед провел, лихорадочно готовясь к предстоящему процессу. Он больше мне не писал, но звонил, когда было о чем поговорить. Меры по охране ужесточились. Набирать телефонные номера ему разрешили только в присутствии помощника шерифа. Во время ежедневных поездок в библиотеку на него надевали наручники и кандалы. Но он настолько сблизился с конвоирами, что от них опять отказались. Кажется, в голове он не держал ничего, кроме победы в суде. Никто и не вспоминал о его побеге, случившемся несколькими месяцами ранее.
22 ноября судья Лор провел закрытое слушание о незаконно добытых фактах обвинения. Тед был в восторге, когда судья отказал в объединении дел Дебби Кент и Лоры Эйм с процессом по делу Кэмпбелл.
Две недели спустя провели аналогичное слушание, на котором патологоанатомы свидетельствовали «за» и «против» сходства ранений головы, полученных Мелиссой Смит и Кэрин Кэмпбелл. Со стороны обвинения доктор Дональд Кларк сообщил, что такие переломы были необычными – «в нехарактерном месте» – и поразительно похожими как с точки зрения предполагаемого орудия, так и сами по себе.
