«Ты называла это Кармой. Может быть. Но какая бы сверхъестественная сила не руководила нашими судьбами, порой она сводила нас в ситуациях, расширяющих сознание. Мне остается верить, что эта невидимая рука еще нальет нам охлажденного шабли в не такие злокозненные, а гораздо более мирные времена, ожидающие нас в будущем. Люблю, Тед».
Письмо датировано 6 марта 1976 года, и мы никогда больше не встретились с глазу на глаз вне стен тюрьмы или хорошо охраняемого зала суда. Но своеобразная связь осталась.
Итак, Тед Банди был моим другом в хорошие и плохие времена. Много лет я верила ему, надеясь, что все подозрения ложны. Мое решение мало кому понятно. Не сомневаюсь, многих оно разозлит. И при всем при том историю Теда Банди надо рассказать, и надо рассказать во всей полноте, как будто из ужасных 1974–1980 годов может вырасти некое добро.
Я долго думала над своим двойственным отношением к Теду. Как профессиональная писательница я получила историю всей жизни – историю, о ниспослании которой молится любой автор. Вряд ли есть другой писатель, настолько сопричастный всем аспектам истории Теда. Очень часто долгими ночами мне, напротив, искренне хотелось писать о совершенно незнакомом человеке, который никогда не делится с тобой надеждами и мечтами. Мне хотелось вернуться в 1971 год и стереть все произошедшее, чтобы думать о Теде как об открытом, улыбающемся молодом человеке, каким я его знала в ту пору.
Тед знает, что я пишу эту книгу. Он всегда знал и продолжал мне писать и звонить. Я подозреваю, что он знает, что я постараюсь показать его с разных сторон.
Его представляли идеальным сыном, идеальным студентом, повзрослевшим бойскаутом, гением, голливудским красавцем, будущим светочем Республиканской партии, чутким психиатром на социальной работе, подающим надежды юристом, заслуживающим доверия другом и молодым человеком, чей будущий успех не вызывает сомнений.
Он все – и ничего из перечисленного.
Тед Банди абсолютно не вписывается в шаблон. Невозможно взглянуть в его досье и сказать: «Видите, это было неизбежно, что он стал таким».
На самом деле это непостижимо.
Энн Рул,
29 января 1980 года
Глава 1
Никто даже не взглянул на молодого человека, в субботу 8 января 1978 года вышедшего на автовокзале компании «Трейлуэйз» в Таллахасси, Флорида. С виду студент колледжа или чуть постарше, он ничем не выделялся среди приехавших на этой неделе в столицу Флориды тридцати тысяч студентов. Как он и планировал. В атмосфере кампуса он чувствовал себя легко как дома.
В действительности от дома он находился на максимально возможном в пределах территории США расстоянии. Это он тоже планировал. Он планировал все. Он совершил невозможное и теперь намеревался начать новую жизнь – с новым именем, «украденной» биографией и совершенно непохожим сценарием поведения. И не сомневался, что пьянящее чувство свободы будет кружить голову вечно.
В штате Вашингтон, в Юте или Колорадо даже самые невнимательные зрители местных телеканалов и читатели местных газет его бы сразу узнали. Но здесь, в Таллахасси, штат Флорида, он аноним. Просто один из множества красивых улыбчивых молодых людей.
Он – Теодор Роберт Банди. Но никакого Теда Банди больше нет. Теперь он Крис Хаген. Это пока, а потом он решит, кем ему стать.
Он очень долго мерз. Мерз ночью в Гленвуд-Спрингс, штат Колорадо, незамеченным сбежав из здания окружного суда Гарфилда. Мерз в первый день наступившего года, в толпе болельщиков, смотревших трансляцию бейсбольного матча со стадиона «Роуз Боул» в баре в Энн-Арборе, штат Мичиган. Мерз, когда решил ехать на юг. Все равно куда – только бы солнце жаркое, мягкий климат и студенческий кампус.
Почему именно в Таллахасси? Скорее случайно. Задним числом становится ясно, как случайные решения часто приводят к трагедии. Кампус Мичиганского университета ему очень понравился, и он мог бы там остаться. Денег из тюремного тайника на оплату двенадцати долларовой комнаты в «Юношеской христианской ассоциации» ему бы хватило, но в январе в Мичигане очень холодные ночи, а у него не было теплой одежды.
Во Флориде он уже бывал. Еще в 1968 году энергичного молодого республиканца наградили поездкой на партийный съезд в Майами. Однако, штудируя в библиотеке Мичиганского университета каталог колледжей, думал он не о Майами.
На глаза ему попался Флоридский университет в Гейнсвилле, но его он сразу отверг. Поблизости никакой воды, и позднее он говорил: «На карте он выглядел неправильно. Мое предубеждение, полагаю».
Зато Таллахасси «выглядел превосходно». Ему, всю жизнь проведшему в штате Вашингтон на берегу залива Пьюджет, хотелось слышать звук и вдыхать запах воды, а Таллахасси стоит на реке Оклохони, впадающей в бухту Апалачи обширного Мексиканского залива.
Он знал, что путь домой ему заказан навсегда, но индейская топонимика Флориды напоминала ему названия городков и рек штата Вашингтон, данные племенами Северо-Запада.
Это будет Таллахасси.
С Нового года он путешествовал комфортабельно. Непросто далась первая ночь на воле, но он был рад свободе. Он понимал, что драндулет, угнанный на улицах Гленвуд-Спрингс, мог не проехать через заснеженный перевал в Аспен, но ничего другого не оставалось. Машина сгорела в тридцати милях
[8] от Вейла и в сорока от Аспена, но добрый самарянин помог ему столкнуть ее с шоссе, а его самого подбросил обратно в Вейл.
Потом, еще до обнаружения его побега, он добрался до Денвера на автобусе, затем на такси до аэропорта и полетел в Чикаго. На поезде он последний раз ездил в детстве, и путешествие на «Амтрак» до Энн-Арбор ему понравилось. Впервые за два года он немного выпил в вагоне-ресторане, размышляя о тюремщиках, ежеминутно искавших его в уносившихся все дальше сугробах.
В Энн-Арбор он пересчитал деньги и понял, что придется экономить. Закон он не нарушал с момента пересечения границы Колорадо, но решил, что еще один угон ничего не изменит. Машину с ключом в зажигании он бросил посреди черного гетто в Атланте. С Тедом Банди автомобиль никто и никогда не связал – даже Федеральное бюро расследований (организация, по его мнению, крайне переоцененная), только что поместившее его в список десяти самых разыскиваемых преступников.
Автобусом Тед добрался до самого центра Таллахасси. Выйдя из автобуса, он немного испугался. Ему показалось, что он столкнулся со знакомым по тюрьме в Юте. Но мужчина посмотрел сквозь него, и Тед понял, что одержим легкой паранойей. Кроме того, у него не было денег ехать дальше, осталась только сумма на жилье.
Таллахасси ему понравился. Просто само совершенство: тихо, пусто, воскресным утром настоящая глухомань. Он прошелся по Дюваль-стрит, и это было великолепно. Тепло, воздух наполнен ароматами; казалось особенно верным приехать сюда с первыми рассветными лучами. Словно возвращающийся домой почтовый голубь, он направился к кампусу Флоридского университета. Тот долго искать не пришлось. Дюваль-стрит упиралась прямо в колледж. Потом он свернул направо. Впереди показались старый и новый Капитолий, а за ними и сам кампус.
