* * *
– Позволю себе представиться первым – Барлога Василий Николаевич, родом из Калуги.
– Очень приятно! Кочесоков Заурбек Исмаилович. Я из Владикавказа.
Оба вежливо кивнули.
– Господин Барлога…
– Да, господин Кочесоков?
Парни невольно прыснули от искусственной высокопарности момента и церемонно чокнулись чашечками эспрессо.
– Можно просто Вася. Второй курс.
– Просто Заур. Курс первый.
Кофе был хорошим, и каждый выложил свой сотовый на стол, из вежливости отключив звук – уютная атмосфера «Шоколадницы» в целом вполне располагала к приятному разговору. Разница между первым и вторым курсом исторического факультета не столь велика, чтобы кому-то всерьёз раздувать щёки. Нет, разумеется, она была, кто бы спорил, но не для этих двух интеллигентных людей, встретившихся сегодня по воле… капризного случая? индейки-судьбы? начальственного решения декана? Бог весть!
Да и кому это важно? Наверняка не им самим, и даже не вам, и уже тем более не мне, автору. Я в этой истории вообще человек посторонний: просто описываю в художественной форме то, что услышал в сумбурной беседе с двумя молодыми ребятами в купе московского поезда, под постоянные восклицания «честное благородное!» и «мамой клянусь, да!».
Если вам это не интересно, то, ради бога, закройте книгу. Действительно, мало ли чего случайные люди наплетут на голубом глазу, узнав, что рядом с ними едет писатель! А уж если этот писатель ещё и фантаст, то наслушаешься такого таинственного, мистического, кошмарного, с обезумевшими привидениями, тайными кладбищами и кровососами из соседнего подъезда, что потом спать страшно. О да, эти ребята тоже умели нагонять жуть! И не будь я начитанным человеком, то на раз-два разоблачил бы прохиндеев, но им я поверил, как ни удивительно. А это дорогого стоит…
Итак, вернёмся к началу. Василий был высок, крепок, плечист, спокоен, имел волнистые, зачёсанные назад тёмно-русые волосы, серые глаза и румяные, словно натертые свеклой щёки. Одет в гавайскую рубашку сумасшедшей попугайской раскраски, джинсовые шорты ниже колен, белые носки и модные кроссовки. Этот парень казался рассеянным, в чем-то даже безалаберным, но тем не менее добрым, с широкой русской душой.
Заур же был черноволос, изящно сложен, с благородными чертами лица, карими глазами в обрамлении длинных оленьих ресниц и тонкими усиками. Несмотря на лето, одет строго, даже консервативно: серый костюм-тройка в рубчик, отглаженная рубашка, тёмно-синий галстук и блестящие лакированные туфли с длинными носами. Несмотря на пылкий восточный темперамент, воспитан и интеллигентен: никакого мата, никакой грубости, увлекается классикой, как в музыке, так и в изобразительном искусстве, а также спортом и интеллектуальной литературой.
Как видите, один наш герой выходец из среднерусской полосы, а другой – из ворот Кавказа. Но все же у них оказалось много общего. Во-первых, среда воспитания – оба родились в высокообразованных семьях, где детям ещё до рождения была предречена педагогическая карьера, с непременным преподаванием, полевой практикой, научной работой и впоследствии обязательным выходом в профессуру. Любые отклонения от многолетней семейной традиции не допускались категорически.
Во-вторых, карьера эта должна была начаться на историческом факультете известного московского вуза, название которого мне не позволено упоминать, чтобы не нарушить закон о «недобросовестной рекламе». И наверное, поэтому оба парня нисколько не были похожи на разбитных столичных студиозусов с инстаграмным мышлением, сексуально-рэпнутой культурой восприятия мира, модным «луком» и заранее проплаченными дипломами. Вот, собственно, и всё.
Хотя нет, наверное, есть и еще один момент – связывающее их задание. Младший студент должен был сдавать доклад о кавказской военной политике генерала Ермолова, в частности о противоречивости и логичности его решений в контексте либеральной морали эпохи, а также рассмотренных через призму современных взглядов. Второкурсник Барлога был прикреплён к новому знакомцу для того, чтобы исправлять ошибки и для так называемой общей педагогической практики.
– На ты или на вы?
– Предпочту на вы, – вежливо ответил Заур, ставя чашку на блюдечко. – Вы отвечаете за мою работу, так что мне не пристало тыкать старшему товарищу. По этой же причине вам ко мне можно на ты.
– Ничего не понимаю, кавказец к русскому – и на вы?
– Ради Аллаха, я вас умоляю…
– Не, не, погоди! – искренне удивился Василий, переходя на шёпот. – Мы когда шли из кабинета проректора, у тебя был жуткий акцент. Через слово «мамой клянус!», «э-э, ва-а-х», «эй ти, чо такоэ, а?»!
– Традиция, – холодно улыбнулся его собеседник. – Родители переехали из Грозного во Владикавказ еще до начала дудаевского конфликта. Ну, а если ты кавказец в Москве, то будь добр отвечать сложившимся стереотипам… Не я это придумал, так сложилось.
– Понятно. Ты чеченец?
– Черкес. Разница не очевидна, но она есть.
– Шикардос! То есть ты просто косишь под «кавказавра»? Нормально… С другой стороны, иначе меня бы к тебе и не прикрепили.
– А вам-то за что такая честь? Я имею в виду, зачем возиться с редакцией чужих докладов? Это весьма малоинтересное времяпровождение…
Василий ответил не сразу. Он уже успел чуточку проникнуться мнимой важностью поставленного перед ним каторжного труда по оказанию снисходительной помощи «сыну гор». Но как вдруг оказалось, его подопечный и так вполне себе справляется с задачей получения фундаментального образования. Не признаваться же, что господин Барлога в этом году, как и в предыдущем (опять, вновь и снова) практически завалил историю и имел кучу пропусков, так что усталый профессор просто дал ему последний шанс на зачёт. И это произошло не из-за тупости, а скорее из-за крайней рассеянности и весёлой безалаберности калужанина.
Воистину, не всё, что из нас желают вылепить родители, получается по их образу и подобию… Даже сейчас на встречу с незнакомым человеком Вася умудрился опоздать не на пять и не на десять минут, а на полтора часа. А мог бы, кстати, вообще перепутать дни!
Тот факт, что и молодой джигит Кочесоков каким-то чудом сумел дождаться, вовсе не свидетельствовал о кротости его характера. На Кавказе скромники и тихушники вообще нечасто встречаются. Уж реже мамонтов точно! Просто парень залип в сотовом на переписке с любимой девушкой, которой именно сейчас требовалось напрочь вынести ему мозг. Явление Барлоги временно спасало ситуацию, отодвинув неминуемые разборки по крайней мере до вечера. Ибо если уж ваша любимая решила выяснить всё, она никогда не сдастся и не отступит: бабские войны в «Ватсапе» страшная вещь…
– Почему я? Действительно, догадаться трудно, да? – Василий решил, что настало время расставить приоритеты, и начинать следовало с осознания собственного достоинства. – Причина проста, но отложим несущественное. Пожалуй, я бы взял ещё кофе.
