– Я его сейчас расцелую! – пообещал подпоручик, когда буланый мотнул головой, ловко стряхивая длинные поводья в яму.
Господин Кочесоков кротко вздохнул и в свою очередь подставил спину. Василий кряхтя вскарабкался на плечи друга, встал на цыпочки и дотянулся-таки до поводьев кончиками пальцев. Умненький жеребец потянул наверх, и уже на самом краю ямы бывшего студента подхватили под локоть крепкие руки старого пластуна:
– Ты глянь, внученька, а ить живы оба! А ты вон говорила, померли, померли-и…
– Дедуль, весь аул сожжён. Кто ж знал, что энти прохвосты в яму попрячутся?!
– Не-е, видать, пожалел боженька две братские души в бескрайней своей милости, – смеясь, ответил дед Ерошка, помогая уже тому же Барлоге вытаскивать товарища. – Только зачем-от оно ему надо было? Так это не нам судить – видать, есть у Господа на хлопчиков свои планы, коли они ещё живы.
Другим повезло меньше. Татьяна, не опуская приклад черкесской винтовки от плеча, обошла все развалины: не уцелел никто, за исключением двух или трёх лошадей, сумевших ускакать в лес. По крайней мере, одним из сбежавших был бодрый вороной жеребец Заура.
Всё остальное джинны выжгли. Разбойники, местные жители, животные, деревья, заборы, сараи и сакли – дроны, замаскированные под черепа в останках плоти, уничтожили всех и всё, что смогли. Над разорённым аулом вился чёрный дым, кое-где плясали языки пламени, запах горелого мяса витал в воздухе, кровь пропитала горькую каменистую землю. Вряд ли ещё хоть кто-нибудь решится поселиться в этом проклятом месте.
Двух студентов из России двадцать первого века не слабо трясло, такого количества смертей вокруг они ещё никогда не видели…
Куда более привычные ко всему старик и девушка вместе, плечом к плечу лишний раз обошли всё что можно, собирая где придётся полезные трофеи. Если кого-то коробит общее правило обыскивать трупы на войне, так увы – объяснять очевидное бесполезно, а осуждать реальность за то, что она именно такова, бессмысленно и бесперспективно.
Василию вернули его саблю – она была почти в порядке, исключая разве что две незначительные вмятины на ножнах. Отобранный кинжал Заурбека найти не удалось, зато Татьяна вручила владикавказцу сразу два других шикарных кинжала – один широкий грузинский, целиком в серебре, а другой лакской работы, с узким чеченским клинком и характерным орнаментом.
– Считай, что с бою взял!
– То есть с трупа? – поморщился студент.
– Ох, не хочешь, не бери! – вмешался подпоручик. – Дай сюда. Я тоже кинжал поносить хочу!
– Тебе, офицерик, по форме не положено, – повела плечами казачка. – Хошь, пистоль черкесский дать могу. Слегка почернел от гари, но сам исправный. Держи!
Вася тут же вцепился в длинноствольный пистолет, едва не подпрыгивая от счастья, как ребёнок с новой игрушкой. В целом они забрали четыре ружья, три пистолета, пять кинжалов и две дорогих шашки. Прочее оружие, если и было, то находилось под завалами или пришло в негодность после взрывов. Еду или воду даже не искали, зато набрали полный карман серебряных монет русской и турецкой чеканки. Тоже пригодится, как-никак деньги есть деньги.
Долгое время провозились с тем, что перетаскали трупы в одну общую могилу в той же яме. Дед Ерошка деловито пояснил, что не хоронить нельзя, и речь не о какой-то особой гуманности. Днём в горах бывает жарко, дикие звери да птицы мертвечину быстро не приберут, а от гнили болезни разные ветром разносит. Так что без вариантов.
Уходили при первых рассветных лучах, молча. Говорить было не о чем, да и не особенно хотелось. Наверное, та же Татьяна могла бы рассказать о том, как им удалось оторваться вчера, как они искали следы ушедшей разбойничьей шайки, как на них выскочил воодушевлённый буланый, скача от радости козлом и практически за рукав черкески потянул старого казака к нужной тропинке. Когда дед и внучка услышали грохот взрывов, то пустили коней вскачь, но опоздали. Возможно, к счастью. Летающие джинны исчезли в ночи до того, как казак с казачкой выбрались на окраину горящего аула.
Однако самый большой сюрприз ждал всех у казачьего секрета. Когда маленький отряд вывернул к рощице у горы, там прямо поперёк тропинки, на сером камне, скрестив босые ножки, сидел небритый маленький шайтан в большой чёрной папахе. Его широкое лицо расплылось в довольной щербатой улыбке:
– Ай, кого я визу? Кунаки мои, зивые и сдорофые!
– Энто что ещё за бесюган в черкеске?
В руке девушки мгновенно сверкнула «андреевская» гурда, но дед Ерошка устало махнул рукой:
– Энтого знаем. Шайтан местный, Ахметкой кличут, было дело, помог нашим хлопчикам. Да хорош уже зубы скалить на кого ни попадя…
Бескровная с видимым сожалением бросила шашку в ножны. Побледневший нечистый выдохнул, вытянув губы трубочкой: он ещё не был знаком с чудесной привычкой чернобровой красавицы начинать знакомство с прицела между глаз или с клинка к горлу.
– Как дела, жених? – Василий сполз с коня и не чинясь подал шайтану руку. – Какими ветрами в наших краях?
– Вах, сошкучился очень! Скушно без фас ф горах, э-э, тоска! Фот думаю, фы у меня ф гостях в ауле Мёртвых были, дай и я к фам загляну, да?
– Визит вежливости, значит, – господин Кочесоков также придержал своего вороного, в то время, как казаки проехали вперёд. – Допустим, мы верим. Но вся мировая литература от мифов о Гильгамеше до романа Булгакова учит нас не доверять данайцам, дары приносящим.
– Нанайцам?
– Данайцам, – важно добавил ясности подпоручик. – Это как Даная, которую все рисовали голой, под золотым дождём, но только не она, а мужики, их много, и все с подарками. Мораль в том, что если тебе кто-то чего-то зачем-то и почему-то даёт даром, то спасибо, нет, я вас боюсь!
Ахметка и Заур недоуменно переглянулись. Васина манера объяснять что-либо могла запутать любого. Впрочем, шайтан быстро вспомнил, зачем пришёл, и честно постарался раскрыть карты – если само понятие честности вообще применимо по отношению к представителю нечистой силы…
* * *
Утро выдалось солнечным, прохладным и ярким, так что, несмотря на бессонную ночь, оба студента чувствовали себя на адреналине, бодрыми и свежими, сна ни в одном глазу, а значит, могли выслушать нежданного гостя со всем вниманием. Бескровная, обернувшись, дала понять, что в секрет нечистого не пустит, и если так уж надо пообщаться – болтайте тут, ибо нечего всяким там!
В общем-то парни прекрасно понимали, что она права. Ахметка тоже ни капли не обиделся: шайтаны существа необидчивые по природе. Тем более что дело-то было важным.
– Слюшайте, кунаки, я тут в Мёртфом ауле пагаворил со знаюсими людьми…
– С покойниками, – поправил Барлога.
– Они гофорят, што мир ижменился, што фсё не так ф горах!
– Для мертвецов? Естественно.
– Што сама Мать Болесней дфоиться стала!
