Иными словами, заставляя Чан Кайши по сути подыгрывать коммунистам в их пропагандистских «демократических» трюках, Маршалл, сам того не желая, играл на руку Сталину. Так что с этой точки зрения его миссия была не просто неудачной, а провальной: ведь она не только не предотвратила гражданскую войну в Китае, но и укрепила позиции Мао и Сталина. Вместе с тем трудно не согласиться и со Стивеном И. Левином, который пишет, что в миссии Маршалла было и положительное зерно: представитель президента США смог свести на нет возможность открытого противостояния в Китае Америки и СССР и к тому же оттянул, насколько было возможно, широкомасштабную гражданскую войну.
Как бы то ни было, но отъезд Маршалла развязал руки и Чан Кайши, и Мао Цзэдуну. Китай окончательно погрузился в пучину гражданской войны, самой ожесточенной из всех, которые когда-либо переживал. И в этой войне Чану противостоял враг намного сильнее японцев, враг, опиравшийся не только на свои вооруженные силы, но и на поддержку многомиллионных масс китайского народа, а также на помощь одной из сильнейших стран мира — СССР, враг, не стремившийся сделать из Чан Кайши марионетку, склонив его к капитуляции, а ставивший целью полное уничтожение его режима.
Война, таким образом, пошла не на жизнь, а на смерть. И Чан поставил на карту все, что у него было.
Часть VI «ИМЕЯ ВОЛЮ, ДОБЬЕШЬСЯ ПОБЕДЫ»
Катастрофа
Между тем во второй половине 1946 года резко ухудшилось экономическое положение страны. Война отнимала от семидесяти до девяноста процентов сильно инфляционного бюджета, а Чан Кайши все продолжал настаивать на том, чтобы, как и в годы Второй мировой войны, печатать все больше бумажных денег. С сентября 1945-го по февраль 1947-го курс юаня упал в 30 раз. За один январь 1947 года он понизился более чем в два раза — с семи тысяч семисот юаней до восемнадцати тысяч за доллар. В 1947 году ежемесячный рост цен составил 26 процентов. 1 марта 1947 года Т. В. Сун, не согласный с такой политикой, подал в отставку, и тогда Чан вместо него занял место председателя Исполнительной палаты. Это было смело, но недальновидно: концентрируя всю полноту власти, Чан Кайши сам подставлял себя под критику населения, страдавшего от инфляции и роста цен. Чан осознал это довольно скоро и, по рекомендации Маршалла, уступил этот пост другу юности и одному из самых доверенных лиц Чжан Цюню, считавшемуся в гоминьдановской верхушке либералом.
А кризис все продолжал углубляться. Очевидец сообщает: «Инфляция была столь стремительной, что если какой-то суммы утром хватало на покупку трех яиц, то уже днем за эти же деньги можно было купить лишь одно. Деньги возили в тележках, а цена риса была так высока, что люди, в обычные времена и не помышлявшие о воровстве, громили продовольственные лавки и выносили оттуда все что могли». Бутылка кока-колы, стоившая на американские деньги десять центов, продавалась за миллион юаней.
Закусив удила Чан саботировал любые предложения провести реформы, как экономические (в том числе аграрную и налоговую), так и политические. На словах он соглашался их осуществить, но ничего не делал. Еще в середине июля 1946 года гоминьдановцы объявили о начале земельной реформы, включавшей снижение налогов, расширение кредитования земледельцев и даже перераспределение земли, но дальше деклараций не пошли. Было понятно, что Чан просто не желал вступать в конфликт с американцами, настаивавшими на реформах, однако считал, что их осуществление пока невозможно, а потому откладывал на послевоенное время.
По-прежнему против любых оппозиционеров применялись репрессивные меры. Наиболее массовые репрессии имели место на Тайване в феврале — мае 1947 года. Против демонстрантов, выступивших с осуждением коррупции гоминьдановских чиновников, централизации экономики, безработицы, инфляции и роста цен, были брошены войска и полиция. Губернатор Тайваня Чэнь И получил полную поддержку Чана, считавшего необходимым поддерживать мир и порядок на Тайване, опираясь «на военную силу». В результате столкновений, начавшихся 28 февраля, на прекрасном острове, так понравившемся Чану и Мэйлин, погибло несколько тысяч человек (по данным ЦРУ — от десяти до двадцати тысяч), три тысячи бежали с острова. «Чистая земля» была залита кровью, а любое публичное упоминание о бойне приравнено к государственному преступлению.
7 марта 1947 года Трумэн сказал членам своего кабинета: «Чан Кайши не сможет победить. Победят коммунисты — они фанатики. <Давать помощь> при такой обстановке, это все равно что сыпать песок в крысиную нору». Его полностью поддержал госсекретарь Маршалл: «Он <Чан Кайши> отдает примерно 40 процентов своих вооружений врагу (так как его войска плохо воюют. — А. П.). Если процент возрастет до 50, он должен будет решать, стоит ли ему вообще вооружать свои войска». С ними, однако, не согласились министры обороны и ВМФ, а также генерал Макартур, некоронованный король Японии, командовавший союзными оккупационными войсками в Стране восходящего солнца. Макартур выразил мнение этой группы военных наиболее точно: «Гоминьдан не лучшая <партия, но> она на нашей стороне».
Между тем, однако, 12 марта 1947 года авиация Чан Кайши нанесла бомбовый удар по самому городу Яньань, столице коммунистов, и окрестному пещерному лагерю, где жили вожди компартии. И через несколько дней войска Ху Цзуннаня заняли Яньань. Но это было последним успехом Чана.
Уже летом 1947 года части коммунистов начали наступать на позиции противника. Чан запаниковал. В июне 1947 года он обрушил на своих генералов и офицеров ярость и гнев: «Если бы речь шла только о духе и морали, уровне знаний и способностей, а также о степени понимания того, что представляем из себя мы и что наши враги, то мы должны были потерпеть поражение от армии бандитов уже давно».
По его требованию прокурор Верховного суда издал приказ об аресте Мао Цзэдуна, после чего все коммунисты были объявлены «предателями китайского народа». Но в войне уже наступил перелом. Поняв, что скоро коммунисты смогут разгромить Чана, американская администрация еще в конце мая 1947-го сняла эмбарго на поставки вооружения в Китай — через десять месяцев после его введения. Забегая вперед скажем, что до конца 1949 года США предоставят Чан Кайши не только товары по ленд-лизу, но кредиты и займы на сумму около двух миллиардов долларов (больше, чем любой стране Западной Европы после Второй мировой войны). Кроме того, продадут оружие на сумму в 1 миллиард 200 миллионов долларов. Правда, ситуацию это переломить не сможет.
В июне 1947 года посол США Стюарт заявил советскому послу Петрову: «Китайское правительство становится все более слабым. Это наблюдается в военном, экономическом и психологическом аспектах. Экономический кризис усиливается, финансовые затруднения вызывают недоверие к правительству, и рост недоверия… в свою очередь, является важнейшим психологическим фактором… В правительственных кругах нарастают пораженческие настроения… Чан Кайши должен пойти на решительные и существенные реформы. В противном случае ему следует… поехать за границу или уйти в отставку». А Маршалл в то же время откровенно сказал представителям бизнес-элиты США: «Я сломал свой мозг, но не могу найти ответа (на вопрос, что делать с Китаем. — А. П.)».
