В то же время Эйзенхауэр всеми силами старался защитить Тайвань. Еще в августе 1954 года, до заключения Договора о взаимной обороне, он на одной из пресс-конференций заявил: «Любое вторжение на Формозу должно вначале преодолеть <наш> 7-й флот».
Вместе с тем Эйзенхауэр понимал: «Если мы ввяжемся во всеобщую войну, логичным противником будет Россия, а не Китай, так что мы должны будем ударить там <по России>». А этого-то он совсем не хотел. Поэтому, с одной стороны, давал понять и китайским, и советским коммунистам, что может применить ядерное оружие для защиты Тайваня, а с другой — по совету своего госсекретаря Джона Фостера Даллеса — предложил Чану компромисс: отдать коммунистам небольшие острова Дачэнь, находящиеся в 200 морских милях от Тайваня, но укрепить оборону основных островов.
Чан Кайши вынужден был согласиться, и 4 февраля американские корабли начали эвакуацию гоминьдановских войск с островов Дачэнь, которая заняла неделю. 15 же марта Даллес, а 16-го Эйзенхауэр открыто заявили, что применят тактическое ядерное оружие в случае всеобщей войны в Азии. «Я не вижу причин, почему его не следует применять точно так же, как вы применяли бы пули или что-нибудь еще», — объяснил Эйзенхауэр журналистам.
В ответ коммунисты тоже пошли на уступки. На проходившей в Бандунге (Индонезия) в апреле 1955 года конференции двадцати девяти стран Азии и Африки Чжоу Эньлай, бывший тогда и премьером, и министром иностранных дел КНР, заявил, что китайский народ не хочет конфликта с США, предложив американцам сесть за стол переговоров. Он также не исключил возможности «мирного освобождения Тайваня». Тайваньский кризис был на какое-то время разрешен, и американцы даже начали переговоры с китайскими коммунистами на консульском уровне в Женеве (затем встречи были перенесены в Варшаву и переведены на уровень послов обеих стран).
А меньше чем через год Чан Кайши, как и весь мир, узнал потрясающую новость, которую с трибуны XX съезда Коммунистической партии Советского Союза 25 февраля 1956 года сообщил импульсивный советский политик Никита Сергеевич Хрущев, преемник Сталина, скончавшегося за три года до того. Новость эта заключалась в том, что покойный вождь и учитель всех коммунистов мира оказался ужасным преступником, совершившим бесчисленные злодеяния, включая уничтожение миллионов честных советских граждан. Чан и сам считал Сталина преступником, но, услышав такое из уст нового советского лидера и ближайшего союзника Мао Цзэдуна, был, понятно, поражен. Хрущева он, правда, терпеть не мог, как и самого Сталина, но не согласиться с хрущевской оценкой бывшего кремлевского диктатора не мог. Хотя ни в коем случае не стал доверять Хрущеву во всем другом, тем более когда узнал, что в отчетном докладе XX съезду Хрущев не только заявил о «возможности предотвращения войн в современную эпоху», но и развил сталинский тезис о «мирном сосуществовании двух систем»
[125]. «Казалось, он смягчил сталинизм, — вспоминал Чан Кайши. — Ведь Сталин считал, что война неизбежна, да к тому же рассматривал ее как путь, ведущий к мировому владычеству коммунизма. Хрущев же, представляя себя противником войны, стал утверждать, что военного конфликта можно избежать. По существу, однако, хрущевская формула “мирного сосуществования”… есть лишь повторение сталинского “народного фронта” 30-х гг., поскольку и Сталин, и Хрущев хотели пробить брешь в обороне свободного мира».
Чан Кайши захотелось донести эту мысль до всего человечества, поделиться с людьми свободного мира своим горьким опытом общения с коммунистами, которые, как он считал, его все время обманывали. И вместе с секретарями стал усиленно работать над книгой воспоминаний и размышлений, которую завершил 1 декабря 1956 года, в день двадцатидевятилетия супружеской жизни с Мэйлин и через месяц после своего семидесятилетия (напомним, что по принятому в Китае летоисчислению китайцы засчитывают девять месяцев, проведенные в утробе, за год). Он назвал эту книгу «Советская Россия в Китае: Обобщение опыта тридцати лет общения Китая с советскими коммунистами» и посвятил «священной памяти наших <с Мэйлин> горячо любимых матерей — покойной госпожи Цзян, урожденной Ван, и покойной госпожи Сун, урожденной Ни». При этом подчеркнул, что ему и его супруге так и не удалось «достигнуть тех идеалов, которые привили нам наши матери в пору нашего детства».
Конечно, не все в повествовании Чана выдерживает критику. Как каждый проигравший, Чан Кайши в чем-то пытался обелить себя, представив Мао и СССР исчадием ада. Иногда его подводила память, в каких-то случаях он откровенно лукавил. И все же, невзирая на недостатки, ему удалось изложить правдивую историю китайского национально-освободительного движения, развивавшегося, как мы и сами видели, в борьбе на два фронта — против западного и японского империализма и оказавшегося особенно агрессивным советского экспансионизма. И если над первым врагом Чан Кайши удалось одержать победу, то от второго он как раз и потерпел поражение.
В книгу помимо основного историко-мемуарного очерка, представляющего, безусловно, большой интерес, Чан включил и теоретические разделы — «Об истоках и особенностях военной стратегии коммунистов», «О концепции “мирного сосуществования” коммунистов как части их программы мировой революции и методы ее осуществления. Комбинированное использование тактики мира и военных приготовлений» и — в виде заключения — «Путь к миру во всем мире и наши антикоммунистические убеждения и платформа». Но они, увы, получились многословны и неинтересны ни с исторической, ни с философской точек зрения.
Такое же впечатление производит и приложение к книге, озаглавленное «Как коммунисты используют диалектику». Через всю книгу проходит мысль о том, что верить коммунистам нельзя ни в чем и что надо готовиться к национально-революционной войне на Дальнем Востоке, которая «сможет привести к разгрому советского блока, уничтожению железного занавеса, восстановлению мира во всем мире и обеспечению прав человека».
Книга Чан Кайши «Советская Россия в Китае: Обобщение опыта тридцати лет общения Китая с советскими коммунистами» вышла мгновенно — в рождественский день 25 декабря 1956 года, и тираж ее был тут же сметен с прилавков членами Гоминьдана. Впоследствии на Тайване она переиздавалась неоднократно. В 1957 году было опубликовано ее первое американское издание под названием «Советская Россия в Китае: Воспоминания и размышления в 70 лет», а затем немецкое и т. д.
Первое же издание на русском языке под неточным названием «Советский Союз в Китае» появилось в 1961 году. Перевод выполнили сотрудники тайваньского отделения российского эмигрантского издательства «Посев» (которое и выпустило книгу), принадлежащего известной антисоветской организации Народно-трудовой союз. Перевод, правда, был сделан довольно небрежно, с бесчисленным количеством стилистических ошибок. Чан написал «Предисловие автора к русскому изданию», в котором выразил надежду, что книга позволит гражданам России «лучше понять, каким образом коммунисты, поработив русский народ, под прикрытием ослепляющих лозунгов “мировой революции” и “диктатуры пролетариата” принесли также обман, унижение, порабощение и братоубийственную междоусобицу китайскому народу». Но книга в то время к русскому читателю не дошла, так как сразу была запрещена в СССР. И только через 53 года она появилась на российских прилавках — но уже в новом, исправленном и дополненном, издании того же издательства «Посев» и теперь не только с предисловием Чан Кайши, но и с обращением «К русскому читателю», написанным его правнучкой Цзян Юмэй.
