Между тем осенью же 1963 года Чан в Тайбэе созвал IX съезд партии. На форум, проходивший с 11 по 22 ноября, собралось 996 человек (600 делегатов и 396 гостей), представлявших 667 тысяч членов Гоминьдана. Со времени VIII съезда в 1957 году партия, как видим, возросла на 157 тысяч 136 человек. Молодежь в возрасте до 40 лет составляла уже чуть более 70 процентов (свыше 472 тысяч). На долю рабочих и крестьян приходилось 23 процента (более 150 тысяч), то есть на три процента меньше, чем в 1957 году. В целом члены Гоминьдана составляли 5,8 процента от более чем одиннадцати миллионов жителей острова.
Хотя Чану шел уже 77-й год, его опять единогласно избрали цзунцаем, Чэнь Чэн вновь стал его заместителем, а Цзян Цзинго — членом Центрального комитета (в комитет теперь вошли 74 человека — 60 избранных и 14 назначенных Чан Кайши). Было увеличено и число кандидатов в члены Центрального комитета — с 25 до 35 человек, а также членов Центрального консультативного комитета, отобранных Чаном, — с 76 до 144 (одним из его членов вновь стала Мэйлин). На 1-м же после съезда пленуме ЦК Цзян Цзинго вновь занял место среди пятнадцати членов Постоянного комитета ЦК. На съезде Чан выступил с речью, в которой заявил, что китайские националисты в настоящее время сильны «как никогда со времен революции 1911 года». По предложению Чана съезд принял «Программу противодействия коммунизму и строительства родины», в основу которой была положена идея объединения всех китайцев внутри и вне Тайваня в некий Китайский антикоммунистический союз строительства родины.
На следующее утро после съезда Чан получил новость, вызвавшую у него смешанные чувства: 22 ноября в 12 часов 30 минут на президента США Кеннеди было совершено покушение, и через полчаса он скончался.
Как мы помним, Чан Кеннеди не любил. С начала же ноября 1963 года он стал относиться к нему откровенно недоброжелательно — после того, как в Сайгоне 2 ноября в результате покушения был убит южновьетнамский президент Нго Динь Зьем. Возможно, Чан и не знал точно, что за убийством стояло ЦРУ, но до него не могли не дойти слухи о том, что именно Кеннеди был виновен в смерти сайгонского диктатора.
Через год, правда, по просьбе младшего брата покойного Роберта, Чан написал небольшие (в английском переводе — четыре страницы) воспоминания о Кеннеди для его мемориальной библиотеки, в которых дипломатично заметил, что уже во время президентской кампании 1960 года «стал питать глубокое уважение к его <Кеннеди> способностям, великому таланту, молодой энергии и умению находить выход из любой ситуации». Он даже заявил, что «считает президента Кеннеди “вторым Линкольном” среди президентов США» и не столько потому, что его тоже убили, а потому, что Кеннеди «старался вернуть свободу и надежду миллиарду людей, порабощенных коммунистами».
Что же касается нового президента США Джонсона, то у Чана с ним вроде бы сложились хорошие отношения еще со времени визита того на Тайвань 15 мая 1961 года. Когда Джонсон прилетел в Тайбэй, Чан вначале отнесся к нему прохладно, так как думал, что человек из окружения Кеннеди прибыл читать им с Мэйлин «лекции или бранить их, или сообщить им плохие новости о близившемся сокращении помощи Соединенных Штатов». Но вскоре выяснилось, что это не так. Как и Эйзенхауэр, Джонсон составил хорошее впечатление о Чане, Мэйлин и о положении на Тайване, отметив «большие успехи», достигнутые тайваньским режимом в экономической сфере, в особенности «в осуществлении земельной реформы и в развитии системы ирригации», а также «образования». Он обратил внимание и на повышение уровня жизни тайваньцев. «Коммунисты никогда не смогут рассчитывать на успехи там, где крестьяне владеют собственной землей», — сказал он.
Вместе с тем Джонсон тоже оказался «твердым орешком». 28 мая 1964 года без предварительных консультаций с Чаном он объявил, что США прекратят оказывать Тайваню экономическую помощь с июня 1964 года, поскольку «в Китайской Республике на Тайване и так наблюдается здоровый экономический рост». Военная помощь к 1970 году также должна была сократиться — со 100 до 30 миллионов долларов в год. До Чана дошли также известия о том, что Джонсон решил продолжить политику Кеннеди по наведению мостов с КНР.
Все это было неприятно, тем более что вскоре международная ситуация на Дальнем Востоке резко ухудшилась. 16 октября 1964 года в три часа пополудни на полигоне Ма-лань в пустыне Лоб-Нор (Синьцзян) китайские коммунисты произвели успешное испытание ядерного оружия. Чан, конечно, страшно обеспокоился, хотя внешне вида не подал. Он давно предполагал, что Мао Цзэдун может стать обладателем своей атомной бомбы, а потому еще в декабре 1958 года отдал приказ о разработке собственной, тайваньской, бомбы. Приказ, понятно, был секретный — даже от американцев.
Создать бомбу раньше коммунистов у тайваньцев не получилось, а потому Чан Кайши, с одной стороны, активизировал работы по производству ядерного оружия, а с другой — стал просить нового президента США разрешить ему послать диверсионные группы в материковый Китай, чтобы уничтожить атомные объекты КНР. Чан считал, что «это единственный способ положить конец ядерной угрозе и сделать шаг в сторону уничтожения режима, принесшего неисчислимые бедствия в наш район». Но Джонсон ему этого не позволил.
В 1964–1965 годах американцы все сильнее увязали в Южном Вьетнаме, где партизаны-коммунисты, как местные, так и проникшие из Северного Вьетнама, вели войну против поддерживавшегося США правительства. После смерти Нго Динь Зьема в Сайгоне то и дело сменялись президенты, пока 14 июня 1965 года у власти с помощью американцев не утвердился генерал Нгуен Ван Тхиеу. Но и с его приходом военно-политическая ситуация в Южном Вьетнаме оставалась критической, а потому 28 июля 1965 года Джонсон решил направить туда большой контингент американских войск. Американцы окончательно увязли в Индокитае, и им уже стало не до планов Чан Кайши в отношении Мао Цзэдуна.
Интересно, что Чан еще за год до того в письме предупреждал Джонсона, что ввязывание в индокитайскую войну вызовет только ненависть вьетнамцев к Америке и американцы столкнутся с перспективой затяжной войны на истощение. Он отговаривал Джонсона от опрометчивого шага, однако Джонсон к нему не прислушался. Тогда Чан предложил отправить и свои войска во Вьетнам, но получил отказ. Ну что ж! Он не настаивал: это его предложение носило такой же формальный характер, как и предложение послать две дивизии в Корею. На самом деле Чан считал, что вьетнамцы сами должны решать свои дела.
Тем временем приближался 1966 год — год четвертого переизбрания Чан Кайши президентом Тайваня. Чану было уже 78 лет, и зачем ему нужно было опять переизбираться на шестилетний срок вместо того, чтобы заставить Национальное собрание провозгласить себя пожизненным президентом, неясно. Даже американцы хорошо понимали, что выборы на Тайване — профанация. Но так, видимо, устроены все диктаторы, живущие в современном мире, где демократия считается общепризнанной ценностью. Раз в несколько лет им требуется получать подтверждение «всенародной любви», пусть даже неискренней.
Увы! Как далеки они от благородных мужей древности, о которых Конфуций сказал: «Благородный муж требователен к себе, маленький муж требователен к другим».
