В поездке его сопровождал отставной капитан американских ВВС Клэр Ли Шенно, который с июня 1937 года служил гражданским советником Мэйлин, возглавлявшей, как мы помним, китайские ВВС. (Кстати, в Китай этого американца пригласил как раз Мао Банчу, встретивший его как-то на авиашоу в Майами во время своей первой командировки в Штаты.) Шенно был уволен в запас из американских ВВС весной 1937-го в связи с ухудшением здоровья: он стал глохнуть. Летать он уже не мог, но в Китае от него этого и не требовалось: Мао Банчу, Чан Кайши и особенно Мэйлин ценили его прежде всего как выдающегося знатока авиации и талантливейшего организатора. И вот теперь энергичный Шенно с помощью генерала Мао, Т. В. Суна и китайского лобби в Вашингтоне стал работать над созданием чисто американской эскадрильи китайских ВВС. Мэйлин полностью его поддерживала, и Шенно был очарован ею. «Она всегда будет для меня принцессой», — написал он в дневнике. Мэйлин, очевидно, он тоже нравился: высокий, крепкий, решительный — настоящий мачо. Она подчеркнуто называла его «полковником», несмотря на то что он был всего-навсего капитаном в отставке.
Встретившись с американскими официальными лицами, Шенно и Мао сообщили об ужасающем состоянии китайских ВВС, заявив, что хотя в Китае и имеется 480 боевых летчиков, но у них есть только 37 истребителей и 31 бомбардировщик русского образца; зенитная же артиллерия полностью отсутствует. В то же время, рассказали они, у японцев насчитывается 968 самолетов в Китае и 120 в Индокитае.
Шенно и Мао пришлось преодолевать огромные трудности, так как в США в то время господствовал европейско-центристский взгляд на Вторую мировую войну. Считалось, что «сначала надо победить Гитлера… а уж потом разобраться на Дальнем Востоке, ибо последнее будет сделать нетрудно». Поэтому все свободные самолеты направлялись в Англию.
Но в середине декабря 1940 года у посланцев Чана появились реальные шансы добиться успеха. 17 декабря Рузвельт объявил о разработке программы помощи странам, воюющим против агрессоров; программа получила название ленд-лиз («давать взаймы»). Она прежде всего предназначалась для Великобритании, но ее распространение на Китай не исключалось, тем более что Рузвельт испытывал огромную симпатию к Китаю и его народу — это чувство он унаследовал от матери и дяди, живших когда-то в этой стране вместе со своим отцом, его дедом, крупным опиеторговцем.
В конце января 1941 года Рузвельт, по предложению Т. В. Суна, специально послал в Чунцин своего человека для изучения вопросов, связанных с финансовым положением Китая, в том числе инфляционными процессами, а также возможными поставками по ленд-лизу. Сун просил послать бывшего министра торговли Гарри Гопкинса, но Рузвельт выбрал одного из своих экономических советников — Локлина Бернарда Керри. И тот, вернувшись в начале марта, рекомендовал включить Китай в программу ленд-лиза, несмотря на то что Чан Кайши продемонстрировал полное нежелание заниматься сложными экономическими и инфляционными проблемами. Чан был просто уверен, что цены на рынке можно стабилизировать силой, казнив наиболее отъявленных спекулянтов, и даже расстрелял мэра Чэнду. Единственное, в чем он был заинтересован в тот момент, это прямая военная и финансовая помощь со стороны США.
Между тем положение дел в Китае оставалось сложным. Японцы больше не наступали, но после боев 1939 и 1940 годов территория свободного Китая, хотя и ненамного, но сократилась: теперь на ней проживало всего 47,5 процента населения, то есть на оккупированной территории находилось не менее 200 миллионов китайцев. Финансово-экономическое же положение в гоминьдановских районах продолжало ухудшаться, так что Чан зря не желал заниматься этими вопросами: цены на товары первой необходимости катастрофически возрастали (индекс цен в июне 1941 года по сравнению с июлем 1937 года составил 3214 процентов), уровень же инфляции оставался очень высоким. В конце 1940 года за один американский доллар давали шестнадцать китайских, в то время как до войны обменный курс составлял 1: 3,3. В Чунцине остро ощущались перебои с поставками риса. А расходы на армию, насчитывавшую в 1941 году 3 миллиона 856 тысяч солдат и офицеров, достигали 2/3 бюджета.
Но для Чана гораздо важнее было то, что в начале 1941 года в США был наконец положительно решен вопрос об отправке в Китай первых ста самолетов П-40Б (знаменитых «Томагавков»). 11 марта 1941 года американский Конгресс принял закон о ленд-лизе, а 15-го Рузвельт выступил с заявлением, подчеркнув, что «Китай… выражает потрясающую волю миллионов простых людей к борьбе против уничтожения их нации. Китай устами своего генералиссимуса Чан Кайши просит о нашей помощи. Америка заявила, что Китай получит нашу помощь».
И уже через 20 дней Т. В. Сун представил американцам конкретный запрос о предоставлении Китаю по программе ленд-лиза тысячи самолетов, в том числе трехсот бомбардировщиков, а также современного вооружения для оснащения тридцати дивизий и прочих военных материалов. 26 апреля 1941 года Рузвельт сообщил Чану, что дал добро на отправку в Китай по ленд-лизу товаров на сумму 45 миллионов американских долларов, а 6 мая заявил, что защита Китая жизненно важна для обороны США.
Так что весной — летом 1941 года у Чана четко определился главный союзник — Соединенные Штаты, и Чан мог бы торжествовать, считая недели до начала американояпонской войны, если бы не одно обстоятельство. Оккупировав Вьетнам, японцы перерезали путь, связывавший Китай с внешним миром через порт Хайфон, и у китайцев осталась только одна «дорога жизни» — бирманская, идущая в Куньмин из Рангуна, столицы британской колонии Бирмы. Из Рангуна на север, до бирманского городка Ла-шо, тянулись железнодорожные пути, а затем через горы шла грунтовая трасса, узкой лентой петляя меж отвесных скал. Правда, 12 июля 1940 года новый премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, за два месяца до того сменивший на этом посту Невилла Чемберлена, закрыл свой 188-километровый участок дороги на три месяца, на сезон дождей. В октябре, впрочем, он его вновь открыл и, более того, в декабре представил Чану коммерческий заём в пять миллионов фунтов стерлингов. Но кто знал, не закроет ли Черчилль опять дорогу в новый сезон дождей в 1941 году.
Между тем Сталин тоже наконец дал добро на выполнение контрактов, и с конца 1940-го по июнь 1941-го в Китай поступили более 250 советских самолетов и примерно за то же время — 300 грузовиков, 250 артиллерийских установок, 200 тысяч снарядов и прочее имущество.
Но именно тогда вновь обострились отношения Гоминьдана с китайской компартией. Новый кризис стал развиваться с июля 1940 года, когда коммунисты повели наступление на гоминьдановских партизан в Центральном Китае. К тому времени коммунистическая 8-я армия уже разгромила все гоминьдановские партизанские отряды Северного Китая, и вот теперь тех гоминьдановцев, кто оперировал к югу от старого русла Хуанхэ, начала бить другая армия коммунистов — пятнадцатитысячная Новая 4-я, во главе которой стояли старые вояки Е Тин и Сян Ин. И делать она это стала как раз в тот момент, когда в Чунцине, как мы знаем, Чжоу Эньлай и Чан Кайши, казалось, достигли соглашения о разграничении территорий, занимаемых в тылу японцев коммунистическими и гоминьдановскими партизанами. 19 октября 1940 года Чан отдал Е Тину приказ о передислоцировании Новой 4-й армии к северу от старого русла Хуанхэ, но именно в октябре эта армия разбила войска гоминьдановского губернатора провинции Цзянсу, взяв в плен более восьми тысяч солдат и офицеров. После этого, 31 октября, генерал Бай Чунси заявил Панюшкину: «Коммунисты… ведут себя совершенно неправильно и недостойно… Мы не можем терпеть бесконечные трения, конфликты и столкновения, приносящие огромный ущерб нашим силам».
