И взялся за сумки.
– Да я сам!..
Одну сумку Меркурьев отбил, а вторая осталась у старика, который все повторял, что обслуживание у них на высоте.
Двойная тяжелая дверь открывалась в вестибюль, где было полутемно из-за деревянных стенных панелей и закопченных балок на потолке. Возле единственного узкого и высокого окна с витражом помещались два кресла и столик, на столике лежали какие-то журналы и книжка страницами вниз. Широкая чугунная лестница с поворотом вела на второй этаж, под лестницей стояла цветочная подставка, в ней разноцветный лохматый букет – астры. По левой стене зияла огромная пасть камина с наборной полкой разноцветного мрамора. Василий Васильевич вновь удивился – как и твидовой куртке. Он никогда не видал каминов в прихожих!..
Лестница неожиданно загудела, вздрогнула, и по чугунным ступенькам скатилась девица. И гость, и хозяин, задрав головы, уставились на нее.
Красивая девушка, подумал Меркурьев.
– Виктор Захарович! – закричала девица. – Интернета опять нет! Что такое, а?
– Должен быть, Кристина.
– Должен, а нету!.. Где Стас?
Хозяин подтолкнул Меркурьева к лестнице.
– Познакомьтесь, молодые люди. Кристина, это Василий Меркурьев, приехал к нам погостить из Бухары.
Девица уставилась на гостя. Глаза у нее были темные и любопытные, как у мыши.
– А Кристиночка здесь, в Калининграде, учится в университете. Будущий историк!..
– Фу, как вы скучно говорите, Виктор Захарович! – фыркнула девица и с лестницы протянула Меркурьеву руку, как для поцелуя. Он подошел и осторожно ее пожал, удивившись перстню. На безымянном пальце у девицы было диковинное кольцо с огромным зеленым камнем. – А что вы там делаете, в Бухаре? Работаете в медресе?
– На газопроводе, – сказал Меркурьев и отступил от лестницы на безопасное расстояние. Девица показалась ему очень бойкой.
– Все, кто работает на газопроводе, – провозгласила девица, – должны отдыхать в казино Монте-Карло! А интернета нету, Виктор Захарович! И Стаса тоже нет?
– Я точно не знаю, Кристиночка, но, по-моему, он катается на велосипеде.
– В такую дождину?! – ужаснулась Кристиночка. – Ну, бог ему судья. Тогда я сервер сама посмотрю. Может, его просто перезагрузить надо. А?..
– Сколько хотите, – разрешил хозяин. – Пойдемте, Василий Васильевич, провожу вас в комнату.
Узкий коридор привел их в просторную гостиную, окнами смотревшую на море. Стеклянные двери с чугунными запорами выходили на залитую дождем лужайку. Меркурьев подошел и посмотрел. Слева был мокрый буковый лес, о котором он так мечтал в пустыне, справа, далеко на мысу, старый маяк. Волны подкатывали к самому его подножию, выхлестывали вверх, почти до стен, отступали, собираясь с силами, и снова накатывали.
– Здесь можно выйти к морю, – сказал хозяин и подвигал чугунную задвижку. – Мы двери на зиму не запираем. Да вы не думайте! У нас тоже погодка бывает прекрасная, не то что сейчас.
– Сейчас как раз прекрасно, – пробормотал Меркурьев.
Створка распахнулась, ворвался соленый и плотный ветер, отбросил легкую занавеску, растрепал волосы.
– Шу-уф, – очень близко сказало море. – Шу-уф!..
Меркурьев зажмурился.
– По пляжу променад идет, – продолжал Виктор Захарович, закрывая дверь. – Пять километров, для прогулок отличнейше!.. Мимо маяка и дальше, к поселку. Вы непременно воспользуйтесь, Василий Васильевич. Ну, здесь у нас завтраки, – хозяин распахнул дверь в следующую комнату.
Меркурьев заглянул.
Тут стояли столы, четыре или пять, все разные и потому интересные, старинные кресла, лампы с фарфоровыми пастушками и охотничьими собаками, буфет, на нем тарелки, за резными стеклами бутылки и хрусталь. На отдельном столике – кофемашина, новенькая, сверкающая, самодовольная. Меркурьеву немедленно захотелось кофе.
– Это всегда пожалуйста, – проговорил хозяин. – В смысле кофейку попить!.. Приходите в любой момент, мы за это денег не берем. А завтрак каждый день с семи до одиннадцати часов. Обед с часу до трех, а ужинаем с семи.
– То, что нужно, – одобрил Меркурьев.
– Там библиотека, вы сами заглянете. Это дело небыстрое – книги смотреть. Небольшая, но вполне приемлемая. Еще отец мой в свое время начал собирать, а я продолжил. А вам сюда. По этой лестнице на второй этаж.
«Эта» лестница оказалась деревянной, со скрипом, как положено. Истоптанные ступени были широкими, пологими, перила отполированы, начищены медные завитки.
– Нинель Федоровна старается, – заметил Виктор Захарович, когда Меркурьев сказал, что дом у него превосходный. – Ее усилиями и молитвами держимся. Она здесь всем хозяйством управляет, никому спуску не дает!.. Если б не она, давно бы дом развалился.
Меркурьев не понял, всерьез говорит хозяин или нет.
В коридоре на втором этаже было всего три или четыре двери. Виктор Захарович отпер ближайшую, пропустил Меркурьева вперед, зашел и поставил сумку.
Василий Васильевич тоже скинул с плеча надоевшую ношу, вошел и огляделся.
Комната оказалась большой – ничего подобного гость не ожидал. Одним окном она смотрела на лес, а двумя другими – на море. На море выходила и балконная дверь. Пол был деревянный, ничем не застланный, только небольшой коврик перед камином.
– Если совсем похолодает, затопим, – сказал про камин Виктор Захарович. – Вот здесь рукоятка, видите? Это заслонка. На себя – открыть, от себя – закрыть. Если замерзнете, закроете. Дует из него, из камина, сильно. Так раньше строили!..
Меркурьев кивнул.
– Ну, располагайтесь, располагайтесь!.. Народу у нас немного, живем мы дружно, я вас со всеми познакомлю.
Должно быть, Василий Васильевич слегка дрогнул лицом, потому что хозяин засмеялся и похлопал его по плечу.
– Живем, – повторил он, – но друг дружке стараемся не мешать! Вот только сейчас спиритические сеансы практикуем, а так…
– Что такое?..
Хозяин махнул рукой.
– Сами все увидите. Велосипеды, если хотите кататься, в подвале. Скажете, я достану. Отдыхайте.
Вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Василий Васильевич прислушался.
Ничего не было слышно за толстыми стенами старого дома, да и море шумело прямо за окном – шу-уф! Шу-уф!..
Первым делом он в разные стороны отдернул шторы – сразу стало светлее, – открыл дверь на балкон и вышел.
Дождь перешел в мелкую морось, и непонятно было, сыплется эта морось с небес или летит от волн. Ветер немного улегся, и буковый лес шелестел спокойно, легко. Внизу по деревянным доскам настила кто-то шел – в длинном плаще и островерхом капюшоне, Меркурьев подумал рассеянно: должно быть, монах из близлежащего монастыря отправился на пристань встречать рыбацкую лодку. Или таможенную!.. Может, настоятель велел передать письмо для епископа.
