До начала XIX века бальные залы существовали во дворцах и замках; именно в них танцевали во время празднеств. Но в Вене построили огромные танцевальные залы специально для того, чтобы танцевать вальс. Просторные, как вокзалы, эти святилища танца помогали венцам преодолевать тяготы жизни, связанные с военным поражением перед Наполеоном и экономическим кризисом, вызвавшим девальвацию флорина. Так что вальс стал еще и оружием. Еще и сегодня зимой перед зданием ратуши заливают каток, и венцы, уставшие после рабочего дня, по вечерам катаются здесь на коньках. Сооружение танцевальных залов, которые вскоре войдут в легенду, сыграет огромную роль в расширении и преобразовании города; количество мест, где можно встретиться, будет расти не по дням, а по часам. В парках, как грибы после дождя, появятся так называемые музыкальные беседки; откроется масса ресторанчиков, в которые толпами повалит народ, чтобы выпить стаканчик вина и… потанцевать. Вальс обеспечит рабочими местами тысячи венцев.
Но поначалу не все понимали, как и под какую музыку танцевать вальс. Он нуждался в выработке и закреплении собственных правил. Он ждал настоящих мастеров.
Стоит произнести слово «вальс», как на ум немедленно приходит имя Штрауса, вернее, двух Штраусов, отца и сына, которые оба носили имя Иоганн. Но справедливость требует от нас вспомнить подлинного «изобретателя» вальса и его первого пропагандиста Йозефа Ланнера, родившегося в 1801 году. Его отец был перчаточным мастером и обеспечил сыну счастливое детство в зажиточной семье. Но в 12 лет Ланнер, вместо того чтобы учиться у отца фамильному ремеслу, увлекается музыкой. И как увлекается! Он практически не расстается со скрипкой. К счастью для родных и соседей, у мальчика обнаружился настоящий талант. Он поступил в оркестр некоего Памера, выступавший в «Золотой груше» — низкопробном кабаке, провонявшем кухонным чадом. К тому же Памер пьяница. После исполнения каждой пьесы он опрокидывает кружку пенистого пива. Результат: он стоит на помосте шатаясь и кроет последними словами не только своих заморенных музыкантов, но и клиентов. Как ни удивительно, публике это нравится. Народ валит в «Золотую грушу» валом, особенно после того, как приходит весть об окончательном разгроме Наполеона.
Действительно, кто откажется посмотреть, как пьяный в стельку музыкант играет вальс? Кроме Йозефа Ланнера, среди оркестрантов есть еще один музыкант, тремя годами его моложе, который тоже не пьет и отличается виртуозной игрой. Своей густой черной гривой, карими глазами и смуглой кожей он напоминает цыгана. И в самом деле, из Венгрии ежедневно приплывают по Дунаю корабли, заполненные теми, кого влечет блеск австрийской столицы. Сегодня этот человек известен нам как Штраус-отец. Его детство не назовешь безоблачным. Он родился в предместье Санкт-Ульрих, в наши дни входящем в состав 8-го округа Вены. Его отец держал таверну, но погряз в долгах, и однажды утром его тело выловили из Дуная — как раз в те дни, когда проходил Венский конгресс. Что это было, несчастный случай или самоубийство, установить так и не удалось. Маленького Иоганна определили в ученики к переплетчику, но кройка и клейка кожи его явно не вдохновляла; то ли дело альт и смычок! Ланнер и Штраус делили один пюпитр, а когда Памер — как бы то ни было, отдадим ему должное: музыкантов выбирать он умел! — напивался настолько, что уже не мог дирижировать оркестром, получали от него равную долю тумаков. Но молодые люди не роптали: разве с Моцартом обходились лучше?
1819 год. Великая дата в истории вальса и двух наших героев. Памера с оркестром приглашают играть в пивном ресторане «Шперль», обладающем одним из самых знаменитых в Вене танцевальных залов. Наконец-то серьезное место!
И тут Ланнера угораздило рассориться с Памером, в результате чего 18-летний скрипач покинул его оркестр. Вместе с еще двумя товарищами, братьями Драганеч, чехами по национальности, он организует собственный оркестр, вернее трио. Где они собираются выступать? Разумеется, в Пратере! Трио встает под деревом и начинает играть. Вскоре вокруг них собирается народ. Владелец ближайшего кабачка предлагает молодым людям перебраться к нему в заведение. Они соглашаются. Гонорар? Монеты, которые посетители бросают им в блюдце, когда после очередного номера они обходят зал. Проходит совсем немного времени, и все окрестные трактирщики наперебой приглашают их к себе — публика в восторге от их игры. К ним присоединяется и Иоганн Штраус. Ему всего 15 лет, но женщины буквально не сводят с него глаз. Помимо таланта он был наделен невероятным обаянием, что в дальнейшем стало для него источником многих радостей и многих огорчений… Потом Штраус некоторое время играет в таверне «У красного петуха» на берегу Дунайского канала, в северном предместье города — сегодня это 9-й городской округ.
Жизнь богемы полна чудес и драматических событий. Трио Ланнера, уже превратившееся в квартет, пользовалось огромным успехом. Как мы уже говорили, иностранцы, задержавшиеся в Вене после окончания Конгресса, полюбили танцевальные вечеринки, от которых сходили с ума венцы. Ланнер расширяет оркестр — теперь в нем уже двенадцать музыкантов. К нему начинают относиться серьезно, как и к его непривычной музыке. Как-как это называется? Вальс, кажется? Да-да, точно, вальс. Популярность Ланнера так велика, что ему удается продать некоторые из своих сочинений издателю по имени Диабелли — бездарному композитору, но хваткому дельцу. Убедившись в том, что связался с мошенником, Ланнер бросает Диабелли и переходит к почтенному Хаслингеру, который издавал — представьте себе! — Бетховена и Шуберта, а теперь предлагает Ланнеру более выгодные условия. Между Лайнером и Штраусом существовало определенное соперничество, но вполне невинное, тем более, что Штраус пока не пробовал заниматься композицией. Свою первую попытку на этом поприще он предпримет по воле случая. Однажды Йозеф Ланнер пожаловался ему, что обещал публике новый вальс, но ничего не сочинил — не было вдохновения. Его спас Иоганн Штраус, написавший искрометную, завораживающе прекрасную композицию. В один из вечеров 1820 года венская публика услышала первый вальс Иоганна Штрауса-отца. Правда, она понятия не имела, что слушает музыку Штрауса — Ланнер вместо благодарности «забыл» сообщить имя автора. Но главное было сделано. Штраус понял, в чем заключается его истинный талант, а вальс получил официальную «прописку» в Вене.
Успех заставил Иоганна Штрауса почувствовать, что у него словно выросли крылья за спиной, и он сказал Ланнеру, что уходит из оркестра. Тому ничего не оставалось, как сообщить публике, что Штраус с ними больше выступать не будет. Шел 1825 год. Штраусу исполнился 21 год.
Разрыв был болезненным. Ланнер наговорил другу много горьких и несправедливых слов. Впоследствии он раскаялся в своей резкости и попытался наладить отношения со Штраусом, для чего написал «Вальс расставания». Это был первый случай, когда вальс перестал быть просто танцевальной музыкой и наполнился собственным эмоциональным содержанием. В дальнейшем разные композиторы будут сочинять вальсы, навеянные первой любовью и разлукой, прелестью роз и красотами Дуная, пением птиц и шелестом листвы. Вальс прочно войдет в повседневную жизнь венцев.
Впрочем, у Штрауса были и другие причины стремиться к независимости. Он закрутил интрижку с дочерью владельца ресторана Анной Штрайм, которая была старше его на три года; девушка забеременела, и Иоганну пришлось на ней жениться. Он не был в восторге от этой идеи. Мы можем судить об этом потому, что в то самое время он подал прошение о получении паспорта, чтобы иметь возможность свободно передвигаться по территории государств, входивших в Империю. Судя по всему, он собирался переехать в Грац, иными словами, подальше от Вены. Но сбежать ему не удалось. В брачном контракте Штрауса содержался пункт (довольно необычный), согласно которому он не имел права заниматься «музыкальной композицией» и должен был довольствоваться преподаванием музыки. К счастью, Иоганн Штраус проигнорировал этот запрет и в 1827 году создал собственный оркестр из двенадцати музыкантов. Он был вынужден зарабатывать на жизнь и кормить семью: маленькому Иоганну к тому времени исполнилось два года.
