Справедливости ради отметим, что к этому времени Вена успела утвердиться в роли музыкальной метрополии. 20 ноября 1809 года здесь было создано Общество любителей музыки; в 1842 году основан Венский филармонический оркестр, участники которого решили, что будут сами выбирать себе дирижера; это правило действует до сих пор. Первым его возглавил приехавший из Пруссии Отто Николаи. Оркестр, в который вошли музыканты Венской оперы, исполнял симфоническую музыку и собирал полные залы. В 1847 году состоялись выборы нового дирижера, которым стал Отто Дессоф; к этому времени репутация оркестра достигла высочайшего уровня. Вена, благодаря своему бурному развитию, становится все более привлекательным городом для иностранцев. В 1828 году здесь внедряется газовое освещение улиц. В 1837-м, стремясь идти в ногу с железнодорожным строительством во Франции и в России, открыт первый участок железной дороги, связавший Флорисдорф с Ваграмом. Жизнь в австрийской столице не замирает ни на минуту. Несмотря на эпидемию холеры, продолжает работать Биржа, временно перебравшаяся в Зимний манеж. Правда, отдельные ворчуны выражают недовольство: дескать, какое кощунство — превращать храм верховой езды в центр предпринимательства, но дух обновления непобедим. Здесь же, в Манеже, в 1808 году некий Якоб Деген покажет любопытным зрителям сконструированный им аппарат, который, по его словам, позволит человеку… летать! Изобретателя тогда сочли помешанным, а его машины испугались едва ли не больше наполеоновского нашествия. Но это не помешало Манежу продолжать свои новшества: именно здесь на протяжении нескольких десятилетий будут разыгрываться тиражи Национальной лотереи.
Известно, что венцы всегда любили вкусно поесть. И теперь город постепенно завоевывает славу гастрономической столицы Европы. В один из дней 1832 года заболел повар Меттерниха. Бедняге было так худо, что он не мог встать с постели, чтобы приготовить к ужину канцлера десерт. Его вызвался заменить 16-летний поваренок, обучавшийся кулинарному искусству всего второй год. У него родилась идея испечь шоколадный торт по новому, собственному рецепту.
Звали поваренка Франц Захер. С тех пор торт «Захер» стал своего рода визитной карточкой Вены, а его рецептура хранится в строгом секрете — почти как государственная тайна. Десятилетия усилий «шпионов» из соперничающих фирм и многочисленных подражателей (чья продукция — строго между нами — достойна искренней похвалы) ни к чему не привели. В 1970-е годы прошел громкий судебный процесс против производителей подделок, и фирма «Захер» его выиграла. Сегодня торт «Захер» — в виде более чем щедрых порций — можно отведать в ресторане и кафе при одноименном отеле; коробки с тортом уходят на экспорт во многие страны мира. В среднем кондитеры выпекают семь тысяч тортов в день! Франц Захер, сам того не подозревая, стал родоначальником одной из самых вкусных венских достопримечательностей.
После эпизода со спасением ужина Меттерниха прошло три года. Вот как описывает свои впечатления от Вены один из путешественников: «Магазины здесь такие, что хочется скупить абсолютно все. На каждом, кроме номера дома, висит красивая вывеска, нередко написанная выдающимся художником; многие художественные галереи не отказались бы включить такие в свое собрание». Этим иностранцем был 35-летний граф Гельмут фон Мольтке, сын датского генерала и будущий маршал, создатель прусской стратегии ведения войны, который в 1866 году нанесет поражение Австрии в битве при Садове, а в 1870–1871 годах разобьет французское войско. Но до этого было еще далеко, а пока приезжающие в Вену иностранцы восхищались не только ее магазинами. В 1827 году известный немецкий историк Леопольд фон Ранке так описывал свои впечатления от посещения собора Святого Стефана: «Я вошел в собор. Внутри он так же прекрасен, как и снаружи. Я тут же почувствовал себя чрезвычайно набожным человеком. Полумрак, отличающий этот собор от ему подобных, производит совершенно магическое воздействие: горят свечи, люди молятся, одни заходят, другие выходят… Жаль, что эти благочестивые чувства сохраняются в душе недолго — лишь пока не покинешь пределов собора…»
Если Ланнер стал официальным придворным музыкантом, то всю свою любовь и обожание венцы без колебаний отдавали Штраусу. Как и полвека тому назад, во времена соперничества Сальери и Моцарта, на их глазах снова разыгрывалась дуэль между талантом и гением. Для императора и Меттерниха главным было, чтобы венцы продолжали танцевать и поменьше задумывались о своем участии в политической жизни страны. Не зря канцлер учредил жесткую систему полицейского надзора и полностью исключил класс буржуазии из управления государством. В конце концов Ланнер и Штраус помирились, но звезда первого клонилась к закату. Он все еще оставался управляющим придворными балами и каждые две недели дирижировал оркестром, под который в Большой галерее Шёнбрунна танцевали эрцгерцоги и эрцгерцогини, а также заезжие знаменитости. Дабы подчеркнуть свое высокое положение, Ланнер сочинил шестиминутный вальс под названием «Шёнбруннцы». Но у вальса есть одна особенность — он вызывает жажду. Как-то вечером, отыграв подряд три стремительных танца и выпив чуть больше разумного, Ланнер нетвердой походкой приблизился к эрцгерцогине Софии (матери Франца-Иосифа) и, желая продемонстрировать окружающим, что он на короткой ноге с членами императорской фамилии, попросил ее проверить… не слишком ли у него пропотела сорочка. Тетушка и будущая свекровь Сисси обладала многими достоинствами, но чувство юмора к ним не относилось. Помешанная на этикете и злопамятная, она добилась смещения Лайнера. В 1831 году его на должности главного придворного музыканта сменил Штраус; в 1840–1843 годы они выступали распорядителями балов по очереди. Их соперничество продолжалось до смерти Ланнера, скончавшегося в возрасте 42 лет. Но главным «конкурентом» Иоганна Штрауса в 1830–1843 году стал… Иоганн Штраус.
Нам трудно представить себе, как он выдерживал навязанный себе сумасшедший ритм. Став в Вене музыкантом номер один, он буквально летает с площадки на площадку, из зала в зал, потому что желает лично дирижировать исполнением своих сочинений. На афишах специально указывают, что маэстро Штраус будет выступать с половины шестого до половины седьмого вечера. Затем он прыгает в фиакр и мчится на другой концерт — и так до глубокой ночи. Но после смерти Ланнера в семействе Штрауса (официальном) начинают происходить события, за которыми венцы следят затаив дыхание. Его сын, 18-летний Иоганн, по тогдашним законам несовершеннолетний, подает в суд, оформивший развод родителей и принудивший Штрауса-старшего выплачивать семье содержание, ходатайство с просьбой позволить ему «дирижировать оркестром в 12–15 человек для выступлений в тавернах, в том числе в ресторане „Домейер“ в Хитцинге», объясняя свою просьбу тем, что уже договорился с владельцем ресторана. Это было 31 июля 1844 года. Штраус-отец еще и не догадывался, что вскоре ему предстоит вступить в схватку с Штраусом-сыном… Несколько дней спустя он обратился в тот же суд с требованием запретить Штраусу-младшему играть на публике, но его требование не получило удовлетворения. Начинается история неслыханной борьбы Штрауса против Штрауса, 10 октября газета Wiener Zeitung публикует объявление:
«Во вторник 15 октября 1844 года в казино „Домейер“ в Хитцинге состоится танцевальный вечер. Вечер пройдет даже в случае плохой погоды». Но дальше следуют слова, которых еще три недели назад никто не мог бы себе вообразить: «Честь дирижировать собственным оркестром впервые принадлежит Иоганну Штраусу (младшему), который исполнит несколько оперных увертюр и арий, а также собственных композиций. Игоанн Штраус-сын отдает себя на милосердный суд почтенной публики». Публика, какой бы почтенной она ни была, сгорала от любопытства. Оперные арии? А как под них танцевать? Но концерт оказался настоящим фестивалем Штраусов: сын исполнил сочинения отца, а затем сыграл свою польку и два вальса. Он произвел сенсацию. Четыре дня спустя юморист Франц Вест рассказал анекдот, облетевший всю Вену: «Спокойной ночи, Ланнер! Добрый вечер, Иоганн Штраус-старший! Доброе утро, Иоганн Штраус-младший!»
