Последуем же залами Хофбурга и заглянем в салоны и кабинеты, где обычно работал ее супруг, особенно зимой, которую он обычно проводил в этом огромном и мрачноватом дворце. Поднявшись на три ступеньки и повернув налево, мы попадем в крыло Амелии. Именно здесь проживал Александр I во время Венского конгресса; в 1916–1918 годы крыло служило апартаментами последней императорской чете — Карлу I и Ците. Здесь же, словно в промежутке между двумя эпохами, мы обнаружим статую из белого мрамора, изображающую Сисси в натуральную величину. Похожая на призрак, она стоит перед незаметной дверцей, ведущей на потайную лестницу, и лучше всего передает характер оригинала. Невыносимо страдая от необходимости постоянно находиться под надзором, Сисси при первой возможности старалась сбежать из дворца. Порой просто отправлялась в город пройтись по магазинам в сопровождении единственной спутницы — венгерской графини Шарай, той самой, что будет рядом с ней в трагический день 10 сентября 1898 года и на руках у которой она скончается в 14.40 в номере отеля «Бо Риваж».
Еще один парадокс заключается в обилии портретов — в основном оригиналов и нескольких очень хороших копий, — создающих впечатление, что жизнь Сисси была неразрывно связана с дворцом, тогда как на самом деле она мечтала об одном: сбежать из него куда глаза глядят. Заглянем в огромный салон, оформленный преимущественно в красно-белой цветовой гамме, и с удивлением узнаем, что здесь Сисси спала. Ощущая себя чужой в этом лабиринте из 2600 комнат, она не позаботилась даже о том, чтобы обзавестись настоящей спальней. По вечерам горничные вносили сюда из коридора простую железную кровать — такую же, на какой спал Франц Иосиф, у которого, правда, была постоянная спальня. По утрам кровать уносили и прятали — до вечера. Зато будуар Сисси сохранился в неприкосновенности. Первым делом наш взгляд выхватывает кольца темно-бежевого цвета, вделанные в дверную раму — это гимнастический снаряд. Сисси действительно старалась поддерживать себя в хорошей физической форме с помощью спортивных упражнений, чем приводила в ужас свою строгую свекровь и тетку, эрцгерцогиню Софию. Ранним утром императрица выезжала в Пратер на верховую прогулку. Частенько за ближайшими кустами прятались любопытные горожане, желавшие посмотреть на супругу Франца Иосифа. Их глазам представала стройная и бесстрашная амазонка, способная провести в седле долгие часы. Гораздо труднее простым венцам было поглазеть на Сисси, когда она верхом на липицианской лошади проделывала в Зимнем манеже сложные упражнения под руководством Элизы Ренц — дочери владельца и директора Берлинского цирка. Тесное общение двух женщин давало злым языкам повод — очевидно несостоятельный — утверждать, что их связывают нетрадиционные, как мы выразились бы сегодня, отношения. Так уж устроены сплетники: не имея оснований приписать императрице хоть одного любовника, они спешили обвинить ее в несуществующих порочных склонностях.
Сисси завела еще один обычай, приводивший эрцгерцогиню Софию в ярость: она принимала ванны. Зачем императрице Австрийской мыться каждый день, негодовала та. И называла невестку анархисткой — несправедливый упрек, который звучит особенно жестоко, если вспомнить, что Сисси погибла от руки итальянского анархиста Луиджи Лукени. Франц Иосиф довольствовался холодными обливаниями (привычка, заимствованная у англичан), а вот его супруга требовала себе ванну. Ее ванная комната, долгое время закрытая, сегодня доступна для посещений. В Хофбурге это была первая такая комната, оборудованная настоящей ванной. Еще одна была устроена для Сисси в Шёнбрунне. В ней имелся и душ, позволявший императрице не мочить во время купания волосы. Анархистка, что тут скажешь! Волосы Сисси, густые и длинные, составляли предмет ее особенной заботы; на уход за ними она тратила до двух часов в день. «Вот моя настоящая корона!» — любила повторять она. Пока горничные причесывали ее, она просила кого-нибудь из придворных дам читать ей вслух — например, стихи Гейне, которого она ставила выше всех немецких поэтов. Не так давно в будуар Сисси вернулся ее подлинный массажный коврик, на котором она отдыхала после упражнений на кольцах. У многих из нас возникает вопрос: почему императрица с таким повышенным вниманием относилась к своей внешности, в том числе занимаясь гимнастикой и ограничивая себе в еде? Как нам представляется, она относилась к своему телу как к оружию. Ее стройный силуэт (при росте 1 метр 72 сантиметра) отчетливо выделялся на фоне упитанных придворных дам и помогал ей не стушеваться в крайне недружелюбном окружении. Кроме того, она категорически не желала стареть. Попробуем представить себе такую картину: одетая в черное платье Сисси выполняет гимнастические упражнения, а один из ее греческих чтецов (их у нее было четыре) — Константин Христоманос — читает ей вслух «Илиаду» или «Одиссею». Любовь к Греции привела ее на остров Корфу, что тоже было не случайно: один из ее дядей из рода Виттельсбахов в 1832 году был под именем Оттона I провозглашен первым королем независимой Греции.
На протяжении многих лет будуар Сисси украшали исключительно изображения ее лошадей; считалось, что она относится к ним теплее, чем к некоторым членам императорской династии. Может быть, доля истины в этом утверждении и содержится, но не так давно экспозиция дополнилась картинами и фотографиями, запечатлевшими ее родственников — родителей, братьев и сестер, а также ее детей. Завзятая анархистка, в сущности, оставалась обыкновенной женщиной. С мужем она виделась редко и ценила эти минуты уединения. Ранним утром — часов в пять — слуги накрывали для императорской четы небольшой стол к завтраку, после которого Франц Иосиф удалялся в кабинет, где его ждали государственные дела. В личных покоях императора имелась и столовая — для узкого круга приближенных, хотя за столом могло рассесться 24 человека. По испанскому этикету приборы всегда лежали справа от тарелки. Салфетки складывали особым способом, который еще и сегодня является государственной тайной — ею владеют всего две женщины, и пока никому не удалось заставить хотя бы одну из них выдать этот секрет. Обеды проходили быстро, занимая не больше часа; как только Его Величество вставал из-за стола, его сотрапезники тоже поднимались, даже если кто-то из них не закончил есть. Франц Иосиф не любил терять время попусту, но по-своему ценил совместные трапезы с близкими людьми или приглашенными особо важными персонами. Он всегда живо интересовался, о чем говорят в городе, и с удовольствием вникал во все сплетни. Сисси и за этим столом умудрилась нарушить все мыслимые и немыслимые правила протокола. Когда она попросила вместо тонкого вина налить ей пива, то услышала от свекрови, что Хофбург — это не баварская пивная! Кроме того, она позволила себе снять за столом перчатки, что было воспринято как возмутительная выходка. В ответ на сделанное ей замечание, она, покраснев от гнева, заявила: «Больше это правило не действует!» Анархистка, как и было сказано.
Заглянув в Венскую оперу, мы попадем в великолепный театральный зал, восстановленный после бомбардировок 1945 года. Союзники, видимо, перепутали театр с вокзалом! Сегодня можно — правда, по особой договоренности, — посетить салон императрицы, располагавшийся позади императорской ложи. В антрактах Сисси принимала в нем гостей, хотя случалось это редко. Однажды, когда после недель отсутствия она снова появилась в театре по случаю открытия сезона, ее встретили более чем прохладно. Возможно, публике не понравилось, что она была одета в венгерское платье с вышитым жилетом. Австрийская императрица в Вене, и вдруг в мадьярском национальном костюме! Столь провокационное поведение Сисси объяснялось тем, что она все активнее пыталась участвовать в решении политических вопросов, связанных с Венгрией, и добивалась австро-венгерского компромисса, что ей и удалось в 1867 году. На рабочем столе Франца Иосифа стоит портрет 30-летней Сисси в наряде венгерской королевы — явный знак того, что в императорском дворце сильно тянуло венгерским духом. Мало того, она постепенно заменила своих австрийских придворных дам и чтиц венгерскими, которые не питали столь ярко выраженного пиетета перед эрцгерцогиней Софией и ее протокольной диктатурой. Вместе с тем Сисси, когда того требовали обстоятельства, исполняла все положенные ей по статусу обязанности.
