— Кто ты? — спрашивал священник. — Кто просит позволения войти сюда?
— Я — Его Величество император Австрии, король Венгрии, — отвечал гофмейстер.
— Я такого не знаю. Кто просит позволения войти сюда?
— Я император Франц Иосиф, апостольский король Венгрии, король Богемии, король Иерусалима, великий князь Трансильвании, великий герцог Тосканы и Кракова, герцог Лотарингии, герцог Зальцбурга… (далее следовал длинный список титулов, которые я опускаю).
— Я такого не знаю. Кто просит позволения войти сюда?
Тогда князь Монтенуово преклонил колена и произнес:
— Я Франц Иосиф, бедный грешник, и я молю Господа о милосердии.
— Тогда входи, — сказал голос из-за тяжелой двери, и она наконец открылась.
Только те из прощавшихся, кто стоял в первых рядах густой толпы, заметили, что одна из восьми лошадей хромает. Кучеры и конюхи сокрушенно качали головами: очень дурной знак…
Карл I Австрийский и Цита стали последними монархами, жившими в Хофбурге. Когда-то в их апартаментах, где до сих пор висят их портреты, останавливался Александр I, затем они принадлежали Сисси. В декабре 1916 года в мастерских при Шёнбрунне работники отмывали и заново покрывали бронзой императорские кареты, которые затем погрузили на баржи и отправили по Дунаю из Вены в Будапешт, где должна была состояться коронация. Ландо, изготовленное в 1824 году в Пресбурге, везло корону Святого Стефана и королевские регалии, которые Карл готовился принять вместе с титулом Карла VII Венгерского. Не забудем, что все эти пышные церемониальные действа проходили во время мировой войны. Вроде бы они свидетельствовали о верности народов своему монарху, но тревожное положение на фронте заставляло усомниться в надежности этого чувства.
1918 год выдался тяжелым не только с военной точки зрения. Вена одного за другим теряла своих лучших художников. 6 февраля скончался Густав Климт. и апреля не стало Отто Вагнера. 31 октября испанка унесла жизнь 28-летнего Эгона Шиле, а вскоре умер и Коломан Мозер. Все эти смерти как будто служили подтверждением того, что империя в агонии. Из всего поколения ярких талантов в живых оставался только Оскар Кокошка; родившийся в 1886 году, он дожил до 1980-го. Кокошка много времени проводил в Дрездене, но любовь к Вене сделала из него истинного венца. Пылко влюбленный в Альму Малер — вдову Густава Малера, — он сделал ей предложение, но получил отказ. Для Альмы связь с Оскаром, который в то время работал над самой известной своей картиной «Невеста ветра», была лишь мимолетным эпизодом. Из ревности и мести художник заказал куклу, как две капли воды похожую на его неверную возлюбленную, и повсюду ходил с ней!
Начиная с 1917 года император Карл пытался заключить между Австро-Венгрией и Францией сепаратный мир. Он считал войну настоящим безумием, которое приведет империю к гибели, и, будь он тогда у власти, ни за что ее не объявил бы. Переговоры от его имени вели два его зятя, но из-за слепоты, проявленной Клемансо, они провалились. Карла обвинили в пацифизме, что в военное время прозвучало страшным приговором. В августе 1918 года он выступил с обещанием предоставить автономию всем народам, входящим в двуединую монархию.
16 октября за этим заявлением последовал соответствующий императорский манифест. К сожалению, было уже слишком поздно, 11 ноября 1918 года Карл I находился в Голубом китайском салоне Шёнбрунна — комнате, оформленной в экзотическом духе, с бело-голубыми напольными вазами, обоями на индийские мотивы и ореховыми карнизами. В 11.00 пришло сообщение о том, что Германия подписала перемирие во французском местечке Ретонд. Карл I взял карандаш и подписал отказ от престола. Вопреки распространенному мнению, речь не шла об отречении. Теоретически он оставался королем Венгрии — страны, которая в самые драматические моменты истории хранила верность Габсбургам. Обе попытки реставрации монархии, предпринятые в Венгрии, провалятся в том числе из-за предательств и плохой подготовки. Франц Иосиф умер в Шёнбрунне. В том же Шёнбрунне умерла Империя. На следующий день, 12 ноября, в 12.55 была провозглашена Австрийская республика. Венцы узнали об этом благодаря ста пушечным выстрелам — прежде таким образом народу сообщали о рождении наследника мужского пола. Один политик сказал в те дни: «Теперь Австрия стала республикой без республиканцев».
В отеле «Империал» и в кондитерской «Захер» портреты Франца Иосифа, украшавшие стены, остались висеть как висели.
XIII
Красная Вена
10 сентября 1919 года состоялось подписание Сен-Жерменского договора, в соответствии с которым территория Австрии вернулась к размерам бывшей Восточной марки (Ostmark) эпохи… Карла Великого. Это была чудовищная потеря. Молодая республика, которой не исполнилось еще и года, расположилась на площади 84 тысячи квадратных километров — вместо 700 тысяч во времена Империи; ее население составило шесть миллионов человек против 55 миллионов до 1914 года. Таким образом, Вена, в которой по-прежнему проживало полтора миллиона человек, превратилась в гипертрофированно большую столицу крошечной страны, уменьшенной до одной девятой своей бывшей территории. Клемансо, приложивший максимум усилий, чтобы раздробить и ослабить побежденную монархию ввиду перекройки европейской карты, презрительно говорил: «Австрия? Огрызок!» Город, на протяжении веков озарявший своим светом все придунайские страны, разом утратил роль международной метрополии. Условия, навязанные победителями, вызвали серьезные социально-экономические последствия, в том числе подстегнули процессы внутренней миграции, в результате чего в Вену хлынули потоки жителей других городов и деревень. Разразился жесточайший жилищный кризис. Жизнь в Вене стала тяжелой и беспросветной.
С 1919 по 1934 год городом управлял муниципалитет, состоявший из социалистов. Революционное движение, потрясшее Петроград, а за ним Берлин, докатилось и до Вены. Как ни странно, политическую власть в столице захватили именно социалисты, хотя по всей стране они были в явном меньшинстве. Поэтому Вена стала своего рода государством в государстве и экспериментальной площадкой рабочей демократии; по выражению бургомистра социал-демократа Карла Зейца, «островком социализма посреди буржуазного государства». Этот человек, родившийся в 1869 году и избранный в 1923-м, оставался на посту городского головы на протяжении 11 лет, в период между двумя войнами, который иногда называют временем «красной Вены».
Политическая обособленность города, так и не сумевшего, несмотря ни на что, избавиться от вековых традиций аристократизма, производила странное впечатление. Многие венцы родились и выросли при Франце Иосифе и не знали иного режима, кроме режима монархии; его смерть на фоне военного поражения и связанных с ним трудностей, в том числе моральных, вносила в умы смятение. Императору еще повезло: он не застал крушения империи, выстроенной силами целых поколений его предков. Что же собой представляла республиканская Вена, в которой в 1920 году Зимний манеж открыли для всех желающих (со всеми вытекающими последствиями), а в 1921-м в городском парке воздвигли памятник (позолоченный!) Иоганну Штраусу-сыну? В честь этого события был дан концерт. Музыканты под управлением Артура Никита очень волновались: пожалуй, впервые оркестр, исполнявший вальсы Штрауса, звучал не так слаженно, как привыкли венцы, заставляя их ронять горькие слезы. Зато на заведении отважной Анны Демель, не намеренной послушно следовать указаниям новых властей, по-прежнему красовалась вывеска поставщика императорского и королевского двора.
