– Я пришла за Ленкой. Кем бы ты ни был, что бы с тобой ни стряслось, прошу, отпусти ее.
– Ленку мы еще обсудим. – Голос эхом раскатился под сводом. – Подойди ближе.
– Ну уж нет.
– Тебе страшно?
– Да.
– Меня это радует. Это место призвано внушать страх. Ведь страх – наше последнее и лучшее прибежище.
– Наше?
– Я говорю о себе и моих предшественниках. Тех, кто был до меня, скитальцах, затерявшихся в космосе. Мы прибывали сюда на протяжении долгого, очень долгого времени. Столетие за столетием, сотни тысяч лет подряд. Подлинная бездонная пучина времени, не так ли? Это место нас манило и отталкивало, прямо как тебя.
– Жаль, что я не прислушалась к себе.
– Обыкновенно страха вполне достаточно. Чужаки поворачивают обратно, не пытаясь спуститься настолько глубоко. Тебе следовало поступить так же. Но ты оказалась храбрее многих! Прости, что храбрость завела тебя в мое логово.
– Не в храбрости дело. – Я помолчала и добавила: – Откуда ты знаешь, как меня зовут?
– Я слушала вас с того самого мгновения, как вы вошли сюда. Вы такие шумные! Болтаете, вопите, издаете бессмысленные звуки…
– Ты Тетерева?
– На твой вопрос нет однозначного ответа. Я помню Тетереву, довольно четко ощущаю ее личность. Порой я говорю через нее, а порой она говорит через нас. Мы все познали то, что принесла нам Тетерева.
Я не была знакома с Тетеревой лично, никогда не видела ее лица, но сейчас передо мной были всего две человеческие фигуры, и одна принадлежала Ленке, застывшей в неподвижности, плотно увязшей в серебристой паутине, нити которой мало-помалу обматывали ее скафандр, как если бы начиналась мумификация. Эти нити тянулись к фигуре крупнее, которая была Тетеревой и воплощала собой нечто иное.
Похоже, она попала в здешнюю ловушку в скафандре. Немногочисленные остатки одежды сохранились, но по большей части скафандр исчез – то ли его сорвали, то ли он растворился, то ли слился с окружающей субстанцией. Шлем, по конструкции аналогичный тому, который мы обнаружили на разбитом шаттле, раскололся пополам, и теперь его половинки обрамляли голову Тетеревой.
Если вообразить себе ловушку для мух, голова Тетеревой выглядела пойманным насекомым. Лицо бесстрастное, неживое, глаза невидящие, пустые, но ни малейшего следа увядания или разложения. Кожа отливала жемчугом, как у тех фигур, которые мы наблюдали в зале ужасов. Она стала – или продолжала становиться – чем-то большим, нежели существо из плоти и крови.
Помимо Тетеревой – и Ленки, если уж на то пошло, – остальные формы ничуть не походили на человеческие. Преграда представляла собой скопление сплавленных воедино фигур, множество существ заключили в каменную оправу, и открывшееся зрелище сильнее всего напоминало какую-то чудовищную головоломку из переплетенных конечностей, торсов и остатков всевозможных систем жизнеобеспечения. Два или три существа в этой груде могли сойти за гуманоидов, насколько возможно было различить контуры тел. Но угадать, где конкретно их скафандры и прочее снаряжение перетекают в чужеродную анатомию, было крайне затруднительно, ибо серебристые щупальца окутывали всех существ с головы до ног, как бы пеленая или вдавливая в более древние нижние залежи биомассы. Кроме относительно гуманоидных форм, просматривались иные, куда более диковинные анатомии и следы чужих технологий.
– Я слыхала о космической чуме, – проговорила я, подбираясь к Ленке. – Считается, что это вымысел, но кто знает?.. У тебя чума?
– Во вселенной великое множество болезней, одни страшнее других. Даже намного страшнее. – В голосе проскользнуло веселье, будто мое невежество насмешило собеседника. – Нет. Ты видишь осознанное, целенаправленное творение ради общей пользы. Оно может показаться неряшливым, но так и задумано. Считай его способом защиты.
– Против мира снаружи? – уточнила я, дотрагиваясь до скафандра Ленки.
Попробовала оборвать серебристые нити и одновременно изо всех сил потянула Ленку на себя.
– Глупости! Я служу преградой для того, что способно уничтожить мир снаружи, если оно вырвется!
– Тогда я не понимаю. – Я перевела дух: силы быстро иссякали. – Ленка должна стать частью тебя? Это ты замышляешь?
– Ты готова предложить себя вместо нее? Ты действительно этого хочешь?
– Я хочу освободить Ленку. – Сообразив, что у меня ничего не выходит, поскольку оборванные щупальца тут же присасывались снова, я попятилась и встала, широко расставив ноги для лучшей устойчивости. – Она пришла сюда за обезьяной, а не затем, чтобы причинить тебе вред. Никто из нас на тебя не покушался. Мы просто пытались узнать, что случилось с Тетеревой.
– Значит, Тетерева – все, что тебя интересует и заботит? Больше тебе ничего здесь не нужно?
– Мы прикидывали, что может скрывать пещера. – Я решила, что врать нет смысла, даже ложь во спасение не поможет. – Думали отыскать реликты американо или заначку сочленителей. Засекли геомагнитную аномалию. Кстати, это твои происки? Если да, не вини нас в том, что мы ее заметили. Раз не терпишь гостей, прячься как следует!
– Увы, это за пределами моих возможностей. С твоего позволения, Нидра, я расскажу кое-что о себе. А потом мы поговорим о Ленке.
Вам любопытно, что я узнала, капитан? Хотите послушать? Отвлечетесь немного от холода…
Вам все равно придется меня выслушать. Это будет полезно. Поможет правильно понять вашу роль в событиях, догадаться, зачем вы понадобились. И оценить, насколько важную, бескорыстную службу вы нам сослужите.
Она тоже скиталась среди звезд.
Я не про Тетереву, а про первое существо – сущность, – открывшее эту планету. Космическая странница… Можно прикинуть, это произошло давным-давно, невесть когда. Она попыталась втолковать мне, но мое воображение как-то резко отказало. В общем, для простоты пусть будет вечность назад. Когда звезды, которые мы видим сегодня, еще не родились, а старые светила были намного моложе. Когда сама вселенная была меньше, чем сейчас. Когда юные галактики еще разбегались…
Уж не знаю, она ли постаралась, магнитное излучение сказалось или на меня подействовал тот пресловутый страх. Но когда она говорила о непостижимом времени, я ощутила этакое космическое головокружение, будто очутилась на осыпающемся краю тверди, а под ногами у меня – подлинная бездна…
Падать не хотелось, вот как на духу признаюсь.
Разумное решение, верно? Думаю, вы согласны?
Вселенная всегда воспринимается как нечто древнее. Это, если хотите, вселенская истина, непреложный факт жизни. Для нее – этой сущности – вселенная тоже была древней, затянутой патиной времени. Понимаю, это непросто осознать. Человеческая цивилизация – всего лишь последний камешек в длинном-предлинном ряду, последняя на сегодня черточка на скрижали мироздания. Мы – прах и пыль, мы пока не оставляем следов.
