Но для нее успело произойти великое множество событий. Возникали и гибли бесчисленные культуры и цивилизации, творились славные дела и свершались тягчайшие злодеяния. Появлялись чудовища, бродили слухи о каком-то немыслимом зле…
Она скиталась в космосе долгие столетия, долгие даже по меркам ее собственного вида. Путешествовала со скоростью, близкой к скорости света, посещала мир за миром.
Если искать подходящее определение – хотя зачем? – можно назвать ее археологом, ученым, изучающим обломки прошлого.
Вы как, слушаете?
Однажды, в незапамятные времена естественно, она наткнулась на что-то занятное. На то, что отчасти хотела, а отчасти страшилась найти. Как там говорится? Смерть и слава на кончике ножа?
Уж нам ли с вами о том не знать, а?
Ваш палец дернулся. Пытаетесь температуру регулировать? Валяйте. Ну, смелее. Я вмешиваться не собираюсь.
Вот так. Лучше, да? Чувствуете, как тепло стекает вниз от шеи, как оно прогоняет холод? Намного приятнее, согласна. Энергии в скафандре достаточно. Не беспокойтесь насчет того, что она закончится. Устраивайтесь поудобнее, так сказать.
Слушайте, я не издеваюсь. Говорю как есть.
Жарко? Так сделайте холоднее. Пусть клетки кожи отмирают, пусть лицо потихонечку отмерзает. Пусть глазные яблоки начнут лопаться, в конце концов.
Вернемся к рассказу.
До нас доходили слухи о чуме. Она же услыхала о пагубе намного кошмарнее. Мол, есть нечто, затаившееся среди звезд и выжидающее. Нечто древнее любой культуры, известной сородичам моей новой подруги. Своего рода механизм, который отслеживает дерзкие и активные цивилизации вроде той, что сложилась у них. Или у нас, кстати.
Нечто, наделенное разумом и целью.
Короче, она его нашла.
– У меня нет оснований думать, что ты не прикончила Ленку, – процедила я.
Когда стало понятно, что выбирать особенно не из чего, на меня вдруг снизошло спокойствие, порожденное отчаянием.
– Поверь, с ней все хорошо, – ответил голос. – Скафандр обездвижен, и мы установили ментальный контакт, чтобы лучше оценить ее полезность. Но в остальном она не пострадала. Эта Ленка много путешествовала. Мне есть чему поучиться.
Я помолчала.
– Ты сильная?
– Какой странный вопрос.
– Ну, не то чтобы странный… – Я сунула руку под нагрудник, пошарила там, и мои пальцы нащупали брикет взрывного заряда. Я извлекла заряд – размером с гранату – и протянула вперед, как бы предлагая дар или подношение. – Смотри. Надеюсь, ты забралась достаточно глубоко в сознание Ленки и сможешь понять, что это такое.
– Нет, не настолько глубоко. Но Тетерева знает.
– Хорошо. А что конкретно известно Тетеревой?
– Что у тебя в руках брикет антиматерии.
– Правильно.
– И сила взрыва составит…
– Пару килотонн. Это немного, согласна. Едва хватит, чтобы расколоть напополам астероид. Понятия не имею, как подействует на тебя.
Обеими руками, с усилием, я начала сгибать брикет посередине, чтобы добраться до активатора. Тот представлял собой тускло сверкающий красный диск. Я прижала к диску большой палец, сразу вообразила крошечную, с крупицу пыльцы, частицу антиматерии, плавающую в вакууме внутри заряда.
– Ты готова покончить с собой, Нидра? Или там есть таймер?
– Должен быть, но я не уверена, что успею вовремя добежать до модуля. И потом, я знать не знаю, что ты учинишь, когда я убегу. Если ты сумела обездвижить скафандр Ленки, то, глядишь, и заряд сможешь обезвредить.
– Ты убьешь Ленку.
– Нет, если ты ее отпустишь. А если заупрямишься, то уж пусть лучше она погибнет так, чем ты ее в себя засосешь.
Я поелозила кончиком пальца по диску, еле удержалась от искушения нажать посильнее, хотя соблазн был велик. Ведь все произойдет мгновенно, прошлое, настоящее и будущее сольются воедино в ослепительной очищающей вспышке…
Мне и вправду этого хотелось.
А вы бы что выбрали, капитан?
Что? В чем ее ошибка?
Ну, это просто. Та тварь, которую она отыскала в обломках чужого корабля, показалась ей мертвой. Бесполезное дохлое скопище черных кубиков в корпусе корабля, что-то вроде отметины, оставленной инфекцией. Зараза не распространялась, не уничтожила обломки, не успела трансформироваться в нечто более крупное и намного более опасное. Короче, у моей новой подруги не было причин думать иначе.
Скажете, вот дура?
Не мне ее обвинять.
И не вам.
Выяснилось, что машина впала в спячку. Когда моя подруга улетела с той планеты и легла в криосон, черные кубики начала оживать. Они росли и в размерах, пробовали на прочность клетку, в которую их поместили. Корабль разбудил хозяйку и спросил, как быть. Ее корабль, к слову, был почти разумен; он беспокоился за нее и опасался за себя.
Она не знала ответа.
Попыталась усилить поле вокруг инопланетной поделки, сделать клетку прочнее. Не помогло. Кубики вырвались на свободу и принялись пожирать ее корабль, плодя себе подобных. Тогда она укрепила свою каюту, поставила энергетический барьер. Что еще она могла?
Говорите, выкинуть кубики за борт?
Ну да. Она размышляла о такой возможности. Но это означало всего-навсего переложить бремя выбора на какого-то другого звездного странника. Она решила, что понесет этот груз сама. Решила твердо, без оговорок.
Постепенно стало понятно, что адская машина повреждена. Насчет этого сомнений не осталось. В противном случае трансформация протекала бы стремительно и ее было бы не остановить. А так – сложилась своего рода патовая ситуация.
Что дальше?
Она думала направить свой звездолет на какую-нибудь звезду. Но расчеты не подтверждали того, что раскаленная плазма уничтожит кубики. Наоборот, был шанс, что они станут сильнее прежнего!
Этого она допускать не собиралась.
Так что взамен она разыскала эту планету. Корабль в космосе заметить довольно легко, даже на расстоянии в световые годы. Планета подходит лучше, у нее есть масса и тепло. Моя подруга решила замаскироваться и не привлекать ничьего внимания.
В этом она ошиблась.
Кубики проявили недюжинную изобретательность. Они постоянно грызли защиту. Требовали больше энергии, больше массы. Она разбирала корабль, возводя надежную, как ей казалось, тюрьму. И тут умерла сама. Но к тому времени корабль успел узнать ее настолько хорошо, что воспроизвел личность хозяйки, превратил ее в этакого призрака.
