В отсутствии корреспонденции не было ничего непривычного, сеть часто сбоила и сообщения приходили с задержкой, но уже второй раз за ночь Наки почему-то насторожилась. Что-то явно происходит, сказала она себе, что-то нехорошее.
Она открыла новостной файл и углубилась в чтение. А через пять минут побежала будить Мину.
– Признаться, я не хочу в это верить, – сказала Мина Окпик.
Наки окинула взглядом небосвод, припоминая усвоенные в детстве сведения о звездах. Если сделать поправку на параллакс, созвездия выглядят знакомыми и более или менее цельными, если смотреть с Бирюзы.
– Вон там, похоже.
– Где? – сонно переспросила Мина.
Наки махнула рукой в направлении обширного участка звездного неба между Скорпионом и Геркулесом.
– Змееносец. Будь наше зрение острее, мы бы наверняка увидели точку, которая светится голубым.
– Точка, точка, три цветочка… – Мина обхватила руками колени. Ее волосы, такие же черные, как у Наки, были стянуты в тугой пучок на затылке, отчего она выглядела моложе своего возраста – или, наоборот, старше при ином освещении. Она надела черные шорты и рубашку, оставлявшую открытыми руки. Световые татуировки, отливавшие изумрудом и индиго, змеились вокруг бледных пятен грибковых инфекций, покрывавших ее руки, бедра, шею и щеки. Свет почти полных лун заставлял эти пятна серебриться, отбрасывал на них изумрудные и сине-фиолетовые искры. Наки, в отличие от сестры, татуировками и грибками себя не украшала – как-то не сложилось, – а потому отчасти даже завидовала Мине.
– Если серьезно, ошибки быть не может?
– По-моему, нет. Вот, сама прочитай. Тут сказано, что обнаружили объект недели назад, но держали в тайне, чтобы удостовериться окончательно.
– Я удивлена, что слухи не поползли.
Наки кивнула:
– Да, хорошо затаились. Но переполох все равно начнется, ты же понимаешь.
– Гм… Неужели они решили, что молчание как-то поможет?
– Думаю, власти давно это обсуждают. Просто прикинули, что им ни к чему, чтобы все остальные забивали каналы досужими домыслами и сплетнями.
– Разумно, коли так. Сейчас все кинутся фантазировать, будут стараться переплюнуть друг друга.
– Может, официальное объявление скоро последует, – с сомнением в голосе отозвалась Наки.
Пока сестры беседовали, воздушный корабль вошел в зону, практически свободную от биолюминесценции. Такие зоны встречались ничуть не реже узловых точек, где сеть работала лучше всего; это были своего рода зияющие пустоты между скоплениями галактик. След кормового датчика мгновенно растаял во мраке, темнота вокруг корабля сделалась непроглядной, и рассеивали ее разве что редкие всполохи пролетавших мимо спрайтов.
– А если объявления не будет? – спросила Мина.
– Тогда мы увязнем глубже, чем хотелось бы.
Впервые за столетие к Бирюзе приближался звездолет, начавший сбрасывать крейсерскую скорость. Его дюзы, как указывалось в сообщениях, были обращены в точности на систему Бирюзы. Анализ доплеровского смещения привел к выводу, что звездолету лететь около двух лет – всего ничего по планетным меркам. Сигналов пока не получили, но даже если звездолет направлялся сюда с благими намерениями – скажем, дать отдых экипажу и немного поторговать, – само его прибытие сулило Бирюзе большие перемены. Все на планете знали, чем закончилась эпопея с «Нечестивым пеликаном». Когда ультра вышли на орбиту, внизу, на поверхности планеты, начались волнения. Лазутчики срывали крупные торговые сделки. Города состязались между собой за престиж, добывая фрагменты технологий и стремясь опередить конкурентов. Заключались поспешные браки на фоне не менее поспешных разводов. С тех пор минуло столетие, но застарелая вражда среди городов продолжала тлеть под завесой показного политического дружелюбия.
На сей раз явно стоило ожидать чего-то похожего, если не хуже.
– Ну, не знаю. Может, все обойдется, – проговорила Мина. – Может, с нами попросту не пожелают общаться. Ведь лет семьдесят назад какой-то корабль залетел в систему и посадки не просил…
Наки тоже прочитала колонку об этом сбоку от основной новости.
– У них что-то стряслось с двигателем, да. Но эксперты уверяют, что теперь все иначе.
– Значит, к нам летят торговать. А что мы можем предложить? Чего у нас не было раньше?
– Боюсь, мало что.
Мина утвердительно кивнула:
– Несколько произведений искусства, не приспособленных к экспорту. Как насчет десятичасовой симфонии для носовой флейты? Есть желающие? – Она скроила гримасу. – Да, это наша культура, но даже мне она противна. Что еще? Горстка открытий, связанных с жонглерами? Эти открытия наверняка сделаны в других местах, и не единожды. Технологии? Медицина? Не смешно…
– Ну, зачем-то им понадобилось лететь к нам, – заметила Наки. – Что бы это ни было, нужно дождаться, когда звездолет прибудет. Всего-то два года.
– Тебе, верно, кажется, что это очень долго?
– На самом деле…
Мина внезапно застыла:
– Гляди!
Далеко внизу, под кораблем, пронеслась одинокая искорка, потом их стало больше – полдюжины, дюжина, целая эскадрилья огоньков. Это же посыльные-спрайты, сообразила Наки, вот только никогда прежде она не видела их в таком количестве. Спрайты двигались в одном направлении, очевидно, с каким-то общим посланием. На фоне черноты океана эти огоньки завораживали, они вертелись на лету, менялись местами, некоторые порой отбивались от стаи – от роя, если угодно, – но затем неизменно возвращались. Один спрайт опять взмыл на высоту движения корабля, завис ненадолго в воздухе, трепеща крылышками, после чего нырнул вниз. На глазах сестер рой удалялся, превращаясь в этакий шар светлячков, в бледное световое пятно… Наки смотрела им вслед, пока огонек последнего спрайта не растворился в ночном мраке.
– Вот это да! – негромко произнесла Мина.
– Ты раньше такое видела?
– Нет, что ты.
– Забавно, что это случилось именно сегодня, правда?
– Что за глупость? – Мина нахмурилась. – Откуда жонглерам знать о звездолете?
– А вдруг они все-таки узнали? Большинство жителей планеты услышали новость несколько часов назад. Вполне достаточно времени, чтобы слух успел разойтись.
Мина призадумалась:
– Может быть. Впрочем, обычно информация распространяется немного по-другому. Жонглеры собирают и хранят образы, они редко выказывают понимание содержания. Не забывай – мы имеем дело с биологической архивной системой, лишенной собственного сознания, с музеем без научных сотрудников.
– Не все с тобой согласятся.
Мина пожала плечами:
– Пусть докажут обратное, я с радостью послушаю.
– Может, полетим за ними? Знаю, нам не догнать спрайтов, но вдруг мы сумеем сесть им на хвост и продержаться несколько часов, пока батареи не иссякнут…
