– Разумеется, – подтвердил Тонбури. – Мы не возводим изоляцию в абсолют, иначе «Голос вечера» не получил бы разрешения выйти на орбиту вокруг Бирюзы. Мы просто не одобряем бесконечные шныряния туда и сюда. Гостей мы принимаем радушно, но приглашать их к себе не спешим.
– Мы что, первые, кто прилетел сюда после заселения планеты? – уточнил Вейр.
– Первые? – Тонбури помотал головой. – Нет. Но после прибытия того звездолета прошло довольно много лет.
– Что это был за звездолет?
– «Нечестивый пеликан», сто лет назад прилетал.
– Забавное совпадение.
– В чем именно? – спросил Тонбури, прищурившись.
– Если мне не изменяет память, следующим портом назначения «Пеликана» значился Хейвен. Как там сказано в документах, «Корабль летел с Сиона и сделал торговую остановку на Бирюзе»? – Вейр усмехнулся. – А мы прилетели с Хейвена, так что, получается, исторически наши миры связаны.
Тонбури явно пытался угадать, что у Вейра на уме, но безуспешно.
– Мы здесь стараемся пореже вспоминать «Пеликан». Безусловно, он познакомил нас с техническими новинками – с технологией производства вакуумных баков, с передовыми методами обработки информации… А заодно доставил немало проблем. Такие раны зарастают медленно.
– Будем надеяться, что о нас вы станете вспоминать теплее, – сказал Вейр.
Амеша Крейн кивнула, притронулась к серебряной безделушке, украшавшей ее прическу:
– Совершенно верно. Могу добавить, что по всем признакам мы, похоже, выбрали для прилета самое удачное время. – Она повернулась к Наки. – Знаете, проект «Ров» вызывает у меня искреннее восхищение. Смею полагать, что это чувство разделяет вся наша делегация. В других мирах никто даже не пытался приступать к столь грандиозной затее. Как ученый ученому, скажите откровенно: вы уверены, что проект окупится?
– Не узнаем, пока не попробуем, – ответила Наки.
Ничего другого она сказать не могла: чрезмерный оптимизм грозил обернуться тем, что политики примутся задавать неудобные вопросы о расходах, и ровно тем же был чреват избыточный пессимизм.
– Все равно я восхищена. – По тону Крейн можно было предположить, что она прекрасно поняла сдержанность Наки и причины ее уклончивости. – Говорят, что вы вот-вот проведете первый эксперимент?
– Ну, если учесть, что строительство заняло почти двадцать лет, можно сказать и так. Месяца через три-четыре, не раньше, а быть может, и позже. Мы не хотим торопить события.
– Очень жаль. – Крейн снова повернулась к Тонбури. – Через три-четыре месяца мы, скорее всего, уже улетим. Но не сомневаюсь, что зрелище будет достойное…
Тонбури наклонился к уху Наки, дыхнув на нее дешевым винным уксусом:
– Неужели нет никакого способа ускорить подготовку?
– Боюсь, ни единого, председатель.
– Очень жаль, – повторила Амеша Крейн и, продолжая теребить безделушку в волосах, развернулась к своим спутникам. – Но эта досадная мелочь не омрачит наше пребывание на Бирюзе, верно?
Ко Рву они вернулись все вместе на шаттле «Голос вечера». По прилете пришлось выдержать очередное официальное празднество, но оно, к счастью, изрядно уступало размахом гуляниям в Сухотай-Саникилуаке. Доктор Джота Сиваракса, разумеется, присутствовал, и потому Наки, быстренько познакомив его с инопланетянами, впервые за много часов смогла отдохнуть – спряталась в темном уголке парадного зала и оттуда с блаженной отстраненностью наблюдала за общением чужаков с местными. От усталости у нее слипались глаза, и все вокруг словно подернулось дымкой. Инопланетяне, окружившие Сивараксу, будто превратились в столбы пламени, их яркие наряды переливались при каждом движении, оттенки желтого, алого и золотого танцевали, точно искры. Выждав столько, сколько ей казалось вежливым, Наки ушла и, рухнув в постель, немедленно провалилась в беспокойный сон; снились отряды багровокрылых ангелов, падающие с небес, и громадный великан, встающий из пучины и сдирающий с век налипшие за столетия водоросли…
Проснувшись, она осознала, что по-прежнему ощущает себя уставшей. В щели между шторами пробивался анемичный солнечный свет. Приступать к работе следовало через несколько часов, так что еще было время попытаться заснуть снова. Но она понимала, что все попытки окажутся тщетными.
Наки встала. К ее удивлению, ночью пришло новое сообщение от Сивараксы. Интересно, что такого важного он спешил сказать? Не мог, что ли, подождать до утра?
Она прочитала сообщение.
– Сиваракса, ты спятил? – проговорила она вслух. – Это же невозможно!
В сообщении говорилось, что планы меняются. Мол, первое закрытие океанских ворот состоится через два дня, в присутствии инопланетной делегации.
Полнейшее безумие! Двое суток вместо нескольких месяцев! Ну да, технически ворота можно закрыть – оборудование для этого уже установлено и подключено, – и герметичность продержится минимум сотню часов после закрытия. Но ведь все остальное попросту не готово! Системы мониторинга, отказоустойчивые резервирующие мощности… До полноценной готовности минимум шесть недель тщательного тестирования, проверок и перепроверок…
В два дня не уложиться, сколько ни пыжься. Политика, чтоб ее! В лучшем случае удастся выяснить, остались или нет жонглеры внутри Рва, когда ворота закроются. Ну, еще понять, прервется ли передача данных, и оценить, каким образом плененные узлы отреагируют на утрату контакта с океаном.
Наки выругалась. Очень хотелось отдубасить Сивараксу, но она понимала, что он тоже жертва. Ему необходимо угождать политикам, чтобы проект не закрылся из-за нехватки финансирования. Он лишь выполняет то, что ему приказывают, и почти наверняка злится не меньше, чем она сама.
Надев шорты и футболку, Наки отправилась в столовую и выпила кофе. В коридорах было тихо, лишь негромко утробно гудели генераторы и системы воздушной вентиляции. Неделю назад стоял бы несмолкающий шум, ведь строительные работы велись круглосуточно. Однако теперь стройка как таковая завершилась, последний дирижабль с камнем разгрузился, пока Наки отсутствовала. Оставалось только навести лоск и наладить оборудование. В общем, формально Сиваракса был прав: двух дней на то, чтобы организовать закрытие ворот, должно хватить. Другое дело, что это возможно разве что на бумаге…
Слегка успокоившись, она вернулась в свою комнату и связалась с Сивараксой. Еще рано, конечно, однако этот мерзавец уже испортил ей утро, а потому никаких угрызений совести Наки не испытывала.
– Наки, – доктор на экране видеофона щеголял всклокоченной седой шевелюрой, – я так понимаю, вы прочитали мое послание?
– Вы же не думаете, что я соглашусь?
– Мне происходящее нравится ничуть не больше, чем вам, но политика диктует свои правила.
– Да неужели? По-вашему, закрыть ворота – это как свет в комнате выключить? Опомнитесь, Джота! – Его глаза расширились при этакой фамильярности, но Наки не собиралась останавливаться. – Если облажаемся в первый раз, второго нам могут и не дать! Вы забываете о жонглерах! Без них у нас будет всего-навсего здоровенная океанская заправочная станция! Политика, говорите? Как вам такая политика?
