Сиваракса провел пятерней по вздыбленным волосам:
– Позавтракайте, погуляйте немного, а затем приходите в мой кабинет. Мы все спокойно обсудим.
– Спасибо, но я уже позавтракала.
– Тогда ступайте гулять. Вам не помешает свежий воздух. – Доктор потер глаза. – Если честно, я понимаю ваши чувства.
– Да какие чувства?! Это же полный бред! А самое поганое, что вы сами это знаете!
– Увы, у меня связаны руки. Через десять лет, Наки, вы займете мое место, и вам придется принимать аналогичные непростые решения. Ставлю сто к одному, что наверняка у вас будет свой молодой ученый-идеалист, который будет обвинять руководство в тупости и замшелости. – Сиваракса невесело усмехнулся. – Помяните мои слова, это обязательно случится.
– Значит, ничего нельзя сделать? Совсем ничего?
– Я буду у себя в кабинете через… – доктор бросил взгляд на часы, – через тридцать минут. Приходите, обсудим все подробно.
– Тут нечего обсуждать!
Самой Наки собственный голос показался смешным и противным. Разумеется, Сиваракса прав: нет ни малейшей возможности управлять столь дорогим и сложным проектом, не изъявляя желания идти на компромиссы.
Поразмыслив, она решила последовать совету Сивараксы и глотнуть свежего воздуха. Спустилась по винтовой лестнице и очутилась на поверхности Рва. Бетон холодил босые ноги, прохладный ветерок приятно обдувал обнаженные руки и колени. Небо на горизонте светлело. Строительные машины выстроились в ряд вдоль кромки огромного кольца, ожидая сигнала к работе; что ж, ждать им долго – пока инопланетная делегация не улетит. Наки пробралась между машинами, ловко переступая через многочисленные кабели, и встала на краю Рва. Перила из стойкого к гниению уплотнителя, предупредительно выкрашенные в яркие цвета, преградили ей путь. Она притронулась, удостоверяясь, что перила сухие, потом перегнулась через них. Дальняя сторона Рва, в двадцати километрах, выглядела тонкой полоской утреннего тумана.
Что можно сделать за два дня? Ничего. Точнее, ничего, что соответствовало бы давно составленным планам. Но если распоряжение придется выполнять – а сообщение Сивараксы не подразумевало неподчинения, – тогда именно ей нужно отыскать некий способ получить хотя бы подобие научного результата от политической показухи. Наки присмотрелась к отверстию в кольце, к множеству навесов и балок, что висели паутиной в воздухе над ним. Если подготовить за сегодня типовые зонды вроде тех, что сбрасывают с дирижаблей…
Ее взгляд перемещался по ландшафту, фиксируя и прикидывая.
Ну да, работы невпроворот: собрать зонды, на скорую руку состряпать что-то наподобие системы накопления данных в реальном времени… Пожалуй, может получиться, если как следует постараться. Конечно, качество полученных данных будет отвратительным, особенно в сравнении с теми, которые предполагалось добывать через несколько месяцев при помощи специального высокочувствительного оборудования. Однако лучше уж такие данные, нежели их отсутствие.
Наки рассмеялась. Всего час назад она собиралась покончить с собой, не желая участвовать в этом позорном фиаско, и на тебе!..
Пройдясь вдоль перил, она подошла к наблюдательному пункту, где стояла на опоре подзорная труба, естественно смазанная составом от гниения. Протерла линзы тряпочкой, заботливой положенной к основанию опоры, и повела трубу по плавной дуге, обозревая темную массу воды внутри Рва. Внизу лишь изредка попадались промоины, большую часть акватории занимала растительная каша – Наки не подобрала другого слова, – зеленая, густая, в которой отдельные островки крепко соединялись с другими органическими отростками. По последней оценке, внутри Рва удалось удержать три небольших узла жонглеров. В воздухе разливалась едкая вонь, но это был хороший признак, свидетельство должной плотности микроорганизмов в узлах. Наки до сегодняшнего утра много раз обоняла эту вонь – и неизменно вспоминала день, когда погибла Мина.
Насколько вообще жонглеры образами могли что-либо «знать», они, очевидно, догадывались о людских намерениях. Они поглощали мысли пловцов, нырявших в океан поблизости от Рва или внутри кольца, а все эти пловцы были осведомлены о глобальной цели проекта. Не исключено, что это знание не подлежит облечению в форму, понятную инопланетянам, однако Наки считала, что не стоит недооценивать жонглеров, как ни крути, замыкание Рва – событие вполне конкретное. В геометрии жонглеры разбирались, это было подтверждено неоднократно. Тем не менее, несмотря на предупреждения, жонглеры остались внутри Рва, и это означало, наверное, что они готовы к закрытию ворот, которое отрежет узлы внутри от остального океана.
Может, закрытие их не пугало. Может, они твердо знали, что каналы коммуникации сохранятся – скажем, исчезнут химические, но спрайты и иные воздушные организмы без труда преодолеют бетонные стены. Может, может, может… Единственный способ выяснить – это провести эксперимент, сдвинуть массивные створки и изучить результат.
Наки оторвалась от подзорной трубы и огляделась.
Внезапно она заметила нечто необычное. Пятнышко света скользило по поверхности воды внутри Рва.
Она прищурилась. Нет, не рассмотреть. Резко развернула подзорную трубу в нужную сторону, прижалась лицом к окуляру, поймала пятнышко в поле зрения и подкрутила резкость.
Лодка. И в ней кто-то есть.
Наки увеличила изображение, и лодка словно придвинулась через отделявший ее километр пространства. Корпус облит керамикой, такие лодки используют пловцы. Длина от носа до кормы пять или шесть метров. Тот, кто правил лодкой, прятался за выгнутым ветровым стеклом, а мощный мотор гнал суденышко вперед.
Черты лица было не разглядеть, но развевавшиеся оранжевые одежды не оставляли места сомнениям. Один из инопланетян! Наки была почти уверена, что это Рафаэль Вейр.
Лодка направлялась к ближайшему узлу.
Несколько мучительных мгновений Наки стояла в растерянности, не зная, как ей быть. Вейр явно собрался плавать с жонглерами, в точности так, как когда-то плавали они с Миной. Вряд ли он понимает, что его ждет. Нужно его задержать, помешать ему, но каким образом? Он будет возле узла через пару-тройку минут…
Наки побежала обратно в башню. Тяжело дыша, ворвалась в переговорный блок и попыталась найти канал связи с лодкой. То ли она второпях нажимала не на те кнопки, то ли Вейр заблокировал вызовы, но лодка не откликалась. Что дальше? Считалось, что объект охраняется, тем более при визите инопланетной делегации. Но как местные охранники будут ловить эту лодку? Они обучены в лучшем случае подавлять гражданские беспорядки, никто из них не имеет опыта взаимодействия с активным узлом…
Она все же связалась с охраной, сообщила о нарушителе. Потом вызвала Сивараксу и рассказала ему.
– Думаю, это Вейр, – заключила она. – Я его остановлю!
– Наки… – предостерегающе начал доктор.
– Это моя обязанность, Джота. Я справлюсь.
Наки выбежала наружу. Ближайший лифт не работал, до следующего было около километра по кольцу. Не годится, времени нет. Она припустила вдоль перил, высматривая разрыв, от которого настенная лесенка вела вниз по крутому бетонному обрыву. Перекладины заботливо смазали составом от гниения, и это обстоятельство изрядно затрудняло спуск. Лесенка насчитывала пятьсот перекладин, и Наки преодолевала по две-три зараз. Она быстро достигла места, где лесенка упиралась в плавучую платформу и меняла направление. Взгляд Наки цеплялся за крошечное белое пятнышко – без оптики казалось, будто оно застыло, но не приходилось сомневаться, что оно все ближе подбирается к узлу. За время спуска Наки хорошенько обдумала, каковы намерения инопланетянина. Она была уверена, что это Вейр, и ее нисколько не удивило его решение нырнуть – об этом, в конце концов, грезили все, кто изучал жонглеров. Но зачем предпринимать вылазку тайком, когда никто не отказал бы в просьбе, прояви он некоторую настойчивость? Так Тонбури явно потакал инопланетянам, а потому, стоило председателю хотя бы намекнуть, для чужаков организовали бы мини-экспедицию… Да, пловцы бы протестовали, но, как и Наки, им преподали бы наглядный урок в искусстве достижения политических компромиссов.
