Я видела достаточно фотографий Мартинеса, чтобы сообразить, что передо мной не он. Крупный, быкообразного вида мужчина занимал весь дверной проем. Он скрестил руки на мощной груди, прикрытой только черным жилетом с застежкой на талии. Мышцы выпирали столь рельефно, будто он натянул на себя нечто вроде обтягивающего костюма с накладной мускулатурой. Массивная и полностью лишенная волос голова покоилась на толстой и бугристой, как древесный ствол, шее. Кожу вокруг правого глаза украшало четко видимое бледное пятно, отличающееся цветом от остального лица.
Очень большой человек оглядел меня с высоты своего роста, как грязь, намытую дождем.
– Ну? – произнес он голосом, напоминавшим отдаленный грохот артиллерийской канонады.
– Я к мистеру Мартинесу.
– Мистер Мартинес перед вами, – заявил он.
– Как вам будет угодно. Но я здесь, чтобы увидеть мистера Мартинеса. Он назначил мне встречу, и я…
– Диксия Скэрроу. – Голос, произнесший мое имя, был намного приветливее и принадлежал невысокому пожилому мужчине, который, сдернув изящное пенсне с носа, появился позади перегородившего дверь великана. – Впусти, Норберт. Ее ждут. Просто она немного опоздала.
– Я задержалась в районе Арместо, взятый напрокат гидроцикл налетел на ухаб и перевернулся. Я не смогла снова его завести, и поэтому пришлось…
Невысокий мужчина жестом прервал мои извинения:
– Вы уже здесь, так что все это не имеет значения. Если хотите, Норберт высушит вашу одежду.
– Было бы неплохо. – Я сняла пальто.
– Норберт также позаботится о ваших галошах. Желаете что-нибудь выпить? Чай уже приготовлен, но если предпочитаете что-нибудь другое…
– Чай – это замечательно, мистер Мартинес, – сказала я.
– Пожалуйста, зовите меня Томас. Мое искреннее желание, чтобы мы сотрудничали и общались по-дружески.
Я вылезла из галош и вручила громиле забрызганное дождевыми каплями пальто. Мартинес сухо кивнул, по-птичьи склонив голову, а затем церемонно пригласил меня пройти в помещение. Он оказался худощавее и старше, чем я ожидала, но все же походил на свои фотографии. В его поредевших волосах обильно проступала седина, лицо было чисто выбрито. Серый плащ поверх серого же цвета рубашки – манера одеваться придавала Томасу Мартинесу вид унылого клерка.
Мы двинулись вглубь здания по извилистому лабиринту, между штабелей коричневых ящиков высотой в человеческий рост.
– Прошу прошения за беспорядок, – извинился Мартинес, оглянувшись на меня через плечо. – Я знаю, что мне следует всерьез заняться проблемами сортировки и хранения, но постоянно возникают более важные дела.
– Удивляюсь, что вы находите время поесть, не говоря уже о вышеупомянутых проблемах.
– Ну, должен признаться, в последнее время такие вещи действительно мало меня беспокоят. Если вы следите за новостями, то знаете, что я уже поймал свою самую большую рыбу. Чтобы закончить эту работу, требуется совсем немного усилий, но я сейчас так занят, что… – Мартинес внезапно остановился около штабеля, водрузил на нос пенсне и смахнул пыль с бумажного ярлычка, прикрепленного к боку ближайшего ящика. – Нет, – раздраженно пробормотал он, покачав головой. – Не на том месте. Черт побери, не на том месте! Норберт!
Норберт плелся следом за нами, мое промокшее пальто было изящно наброшено на его огромную мощную руку.
– Мистер Мартинес?
– Этот ящик стоит не там, где надо! – Невысокий мужчина повернулся и ткнул пальцем в просвет между двумя штабелями на противоположной стороне прохода. – Он должен быть здесь. Надо его передвинуть. Дело Кесслера передается в суд в следующем месяце, и мне не нужны неприятности из-за пропавшей документации.
– Позаботиться об этом, – громыхнул Норберт.
Прозвучало как приказ, но я восприняла это в том смысле, что он займется ящиком после того, как справится с чисткой моих вещей.
– Кесслер? – переспросила я, когда Норберт ушел. – Тилман Кесслер, дознаватель Северной Коалиции?
– Именно так. Вы с ним встречались?
– Ну, тогда бы я тут не стояла.
– Вполне вероятно. Однако имеется небольшое количество людей, которым удалось пережить знакомство с Кесслером. Их свидетельские показания помогут привлечь Кесслера к суду.
– На котором вы подвергнете его пыткам.
– В ваших словах звучит некоторое неодобрение, Диксия, – заметил Мартинес.
– Вы правы. Это варварство.
– Подобные вещи происходили всегда. Вспомните Хаусманна, если вам угодно.
Небесный Хаусманн – человек, который дал имя этому миру и развязал двухсотпядитесятилетнюю войну, которую лишь недавно и с большим трудом удалось прекратить. Те, кто истязал Ская, верили, что таким образом положат конец жестокостям. Большей ошибки нельзя было допустить. С тех пор пытки применялись при каждой казни.
– Вы просили меня приехать сюда из-за Кесслера, сэр? Полагаете, я могу что-нибудь добавить к показаниям против него?
Мартинес приостановился у массивной деревянной двери.
– Нет, не из-за Кесслера. Я очень рассчитываю увидеть его в конце года прибитым гвоздями к верхушке моста. Дело касается человека, чьим орудием был Кесслер.
Я на мгновение задумалась:
– Кесслер работал на полковника Джекса, не так ли?
Мартинес открыл дверь и ввел меня в комнату. Теперь, по логике вещей, мы должны были находиться внутри одной из стен каньона. Дышалось здесь трудновато, словно в подземной гробнице.
– Да, Кесслер был человеком Джекса, – подтвердил Мартинес. – Я рад, что вы улавливаете связь. Это избавит меня от объяснений, почему Джекса надо отдать в руки правосудия.
– Я совершенно согласна с вами. И половина здешнего населения разделяет ваше мнение. Но я боюсь, вы немного опоздали – Джекс давно умер.
В комнате нас уже дожидались двое. Мужчина и женщина сидели на диванчиках по обе стороны низкого черного столика, где располагалось скупое угощение – чай, кофе и что-то алкогольное, кажется, бренди с лимонным соком.
– Джекс не умер, – покачал головой Мартинес. – Он просто исчез, но теперь я знаю, где он. Садитесь, пожалуйста.
Он знал, что я заинтригована. Знал, что не смогу выйти из этой комнаты, пока не услышу всю историю о полковнике Брендоне Джексе. Но было и еще кое-что, заставившее меня подчиниться, – командный тон, исключавший всякую возможность отказа. На службе в Южной милиции мне пришлось усвоить, что некоторые люди обладают подобной харизмой, а некоторые нет. Этому нельзя обучить или научиться самостоятельно, и притворяться тоже бесполезно. Ты либо обладаешь такой способностью с рождения, либо – увы.
– Диксия Скэрроу, позвольте представить моих гостей, – заговорил Мартинес, когда я заняла место за столом. – Джентльмен напротив вас – Сальваторе Николоси, ветеран одного из отрядов Службы анабиоза Северной Коалиции. Справа Ингрид Соллис, эксперт по личной безопасности, специалист в области систем противовторжения. Ингрид первоначально участвовала в военных действиях на стороне южан, но потом оставила военную службу и занялась работой в сфере личной безопасности.
