– Кто это? – спросила я.
– «Найтингейл», – ответила Соллис и сочла нужным объяснить: – Судно имеет собственную личность гамма-уровня, предоставленную на весь срок его существования. Тонкий продукт мыследеятельности: полное соответствие стандарту Тьюринга, умна, насколько вообще может быть умна машина, прежде чем ее наделят человеческими правами.
Я посмотрела в лицо женщины, ожидая, что она сейчас обратится к нам. Представила резкий тон, каким она потребует объяснений: по какому праву мы находимся здесь, посягая на ее судно, на ее госпиталь.
– Знает ли она?.. – начала я.
Соллис отрицательно покачала головой:
– Это всего лишь информационная ячейка, безмозглая грань основной конструкции. Изображение, зашитое в память двери. Оно мало того что само неактивно – похоже, не действуют и каналы связи с наделенной сознанием машины. Так, «Найтингейл»?
Лицо смотрело на нас невозмутимо; ответа не последовало.
– Видишь, мертвая зона. Полагаю, что сознание судна практически полностью бездействует. Судну хватает капли интеллекта, чтобы помаленьку функционировать.
– Значит, гамма сидит офлайн?
– Ха! Ну, ты скажешь! Нельзя позволять, чтобы субличность слишком долго била баклуши.
– Почему?
– Потому что эти сущности имеют обыкновение от безделья сходить с ума. Кстати, по этой причине сочленители не держат на своих кораблях субличности гамма-уровня. Считают, что это своего рода рабство.
– Значит, гамме «Найтингейл», чтобы не съехать с катушек, достаточно управлять госпиталем?
– Надеюсь, что так. Правда, очень надеюсь. – Соллис окинула взглядом панель доступа и удовлетворенно хмыкнула, когда ряд лампочек замигал оранжевым. Она отсоединила свои провода и повернулась к ожидающей сзади команде. – Если вы готовы, я открою дверь.
– Что на той стороне?
– Непосредственно за дверью – воздух. Стандартная трехкомпонентная смесь. Жуткий холод, но не мороз. Давление приемлемое. Не уверена, что мы сможем там дышать, но…
– Нам не надо там дышать, – резко сказал Мартинес. – У воздушного шлюза остаются два человека. Одним из них будешь ты, Ингрид, пока до конца не разберешься, как работает этот механизм. Я составлю тебе компанию, а остальные подождут внутри шаттла, пока не убедимся, что условия безопасные.
– Может, вместо вас останется кто-нибудь другой, – предложила я, удивляясь, почему Норберт не вызвался заменить хозяина. – В отличие от нас, вы незаменимы. Без вас до Джекса не добраться.
– Очень тронут заботой, Диксия, но я плачу за то, чтобы вы помогали мне, а не рисковали вместо меня.
Мартинес двинулся вперед. Норберт, Николоси и я отступили назад, чтобы можно было закрыть внутреннюю дверь. Я услышала Соллис по общему каналу:
– Открываю вход в «Найтингейл». Будьте готовы: связь может ослабнуть, когда мы заберемся под ее шкуру.
Николоси, оттолкнув меня, бросился в рубку управления. Я услышала тяжелое завывание моторов, открывавших дверь. Затем шелестящие и шаркающие звуки, но ничего тревожного.
– Итак, – сказала Соллис, – мы проходим в шлюз «Найтингейл». Закрываем за собой внешнюю дверь. Когда вам понадобится снова ее открыть, нажмите «эни кей» на клавиатуре.
– Признаков жизни нет, – сообщил из рубки Николоси.
– Внутренняя дверь выглядит так, словно откроется без особых усилий с моей стороны, – продолжала Соллис. – Должно быть, надо просто потянуть за этот рычаг… Вы готовы?
– Давай, Ингрид, – послышался голос Мартинеса.
Опять гудение моторов, теперь более слабое. Спустя несколько мгновений Соллис доложила:
– Мы внутри. Пока без сюрпризов. Заплываем во что-то вроде ангара шириной метров десять. Конечно, тут темно. В стене напротив – дверь. Возможно, она ведет в основной коридор, который должен проходить вблизи от этого шлюза.
Я сообразила, что могу включить освещение на шлеме.
– Сумеешь открыть обе двери шлюза? – спросил Николоси.
– Давайте не все разом. И не шумите, чтобы нас не заметили.
– Пойдем в два приема. Норберт, ты первый. Мы с Диксией следом.
Это заняло больше времени, чем хотелось, но в конце концов мы все впятером оказались по ту сторону шлюза. Я только однажды побывала в невесомости, во время восстановительного периода после ранения, но воспоминания о том, как надо двигаться – по крайней мере так, чтобы не выставить себя на посмешище, – остались, хотя и весьма смутные. Остальные вели себя примерно так же. Общий свет наших шлемов разогнал тьму по углам помещения, подчеркивая глубокий мрак открывшегося прохода, о котором упомянула Соллис. Мне вновь подумалось, что где-то в этой чернильной мгле находится полковник Джекс или то, что от него осталось.
Немного нервничая, я удостоверилась, что баллистическое ружье надежно закреплено на поясе.
– Выведите карту на шлемный дисплей, – велел Мартинес. – У всех на карте есть маршрут? Что с определением местоположения?
– У меня порядок, – доложила я, присоединившись к хору трех голосов и остро осознав, как легко будет затеряться на борту такого огромного судна, как «Найтингейл», если приборы, определяющие наше местонахождение, выйдут из строя.
– Я поведу, – заявил Николоси и нырнул во тьму прохода, прежде чем кто-то успел возразить.
Я двинулась за ним, стараясь дышать ровно и держаться бодро. На всех четырех стенах шахты имелись поручни и петли, так что процесс перемещения состоял в том, чтобы скользить от одной опоры к другой, преодолевая лишь сопротивление воздуха. Мы легко оставляли за собой метр за метром, в таком темпе недолго и все судно пересечь – в ширину, разумеется. Видимо, мы каким-то образом пропустили продольный коридор, который искали, или он просто не существовал. Когда меня кольнула мысль, что мы забрались слишком далеко, Николоси замедлил движение. Я ухватилась за петлю, тормозя, чтобы не врезаться в его ноги.
Николоси обернулся, заставив меня прищуриться от яркого света его нашлемного фонаря.
– Основной коридор здесь, он просто находится немного глубже, чем мы рассчитывали. Проверим оба пути?
– Мы поворачиваем налево, – тихо, почти шепотом сказал Мартинес. – Налево, и проходим сто метров, может, сто двадцать, пока не дойдем до отсека с центрифугой. Пойдем медленно, препятствий не будет.
Николоси повернулся и всмотрелся вдаль, потом вновь обернулся к нам:
– Вижу только метров двадцать коридора. Может, узнаем, куда он ведет?
– Медленно и осторожно, – распорядился Мартинес.
Мы двинулись вперед вдоль стены. В те мгновения, когда я дрейфовала от одной петли к другой, я задерживала дыхание, стараясь уловить внешние шумы. Но слышала лишь шелест движения спутников, свист и жужжание собственных систем жизнеобеспечения. «Найтингейл» оставалась такой же безмолвной, как и в момент нашего прибытия. Если судно и осознало появление чужаков, то пока никак не отреагировало.
