Джек встал столбом, едва они очутились в комнате.
– Я думал, тут будет роскошнее, – шепнул он.
Хэтти кивнула. Бледные каменные стены и пол были невзрачны, как и в прошлый раз. Отсутствие украшений отметало всякие сомнения в том, что единственная значащая вещь в комнате – это огромная книга в кожаном переплёте, лежащая в центре мраморного стола. Хэтти хотелось протянуть руку и погладить мшисто-зелёную обложку, но пальцы неприятно запульсировали, едва она вспомнила о том, что случилось, когда она осмелилась дотронуться до фолианта.
– А это Книга Царства? – Джек поставил свой конец скамейки, вынуждая Хэтти выпустить свой край.
Мальчик шагнул вперёд, лицо его снова расплылось в широчайшей улыбке.
Посох грохнул о каменный пол прямо перед парнишкой.
– Никому нельзя трогать Книгу Царства, кроме Лорда Мортимера! – прорычал страж.
– Извините, – сказал Джек.
При звуке его голоса края книги немного разошлись, словно силясь раскрыть переплёт.
– Смотри, что ты наделал, – буркнул страж. Но, несмотря на сердитый тон, мужчина растерялся и покачал головой. Он явно не ожидал такого поворота событий. – Поставьте скамейку к стене и ступайте вон. Принесите ещё стульев, пока я не доложил обо всём Лорду Мортимеру.
Рука стража судорожно подталкивала Хэтти в спину до тех пор, пока девочка не вернулась в главный зал Хотьгде-Конторы.
Джек направился прямиком к стопке стульев.
– Теперь давай их отнесём, – обратился он к Хэтти.
– Хорошо.
Девочка последовала за ним, но вдруг совсем рядом раздалось чьё-то ворчание.
– Вот как! Значит, в такие ты теперь игры играешь? Проходи, проходи мимо меня. Ты, как всегда, грубиянка, Хэтти Бр…
Хэтти бросилась в направлении капризного голоса и упала ничком на Скамью. Она обхватила её руками, распластавшись на ней всем телом. Внутри её объятия что-то словно проблеяло.
– Здравствуй, Скамья, – зашептала Хэтти, пытаясь сдержать улыбку. – Рада тебя видеть. Но ты не могла бы звать меня Хэмфри?
Скамья издала непонятный звук: то ли фырканье, то ли хмыканье.
– Хэмфри – не твоё имя, – произнесла она странно сдавленным голосом.
– Ну пожалуйста.
Хэтти почувствовала, как древесина под ней смягчилась.
– Хорошо, если только ты слезешь с моего рта, – ответила Скамья. – И как ты можешь говорить, будто рада меня видеть? – недовольно добавила она, когда Хэтти отодвинулась. – Ты меня в упор не замечала. Хуже того, решила, что та другая лавка и есть я.
– Вовсе нет.
– Очень даже да.
– Я спросила другую скамейку, не возражает ли она, чтобы мы её передвинули. Я думала, это именно то, чего ты от меня добивалась.
– Ей всё равно.
– Выходит, только ты такая?
– Ты говоришь так, будто у меня трудный характер. Я же прошу об элементарной вежливости.
– Ты у меня получишь элементарную вежливость, если сейчас же не сдвинешься с места! – прикрикнул один из стражей и направился к ним.
Он подозвал жестом Джека.
– Берись за тот конец. Тащите её и не обращайте внимания на нытьё.
– Как мило, – фыркнула Скамья, когда Джек встал напротив Хэтти.
Парнишка подмигнул Хэтти и кашлянул, прочищая горло.
– Мадам Скамья, – начал он, – здравствуй! Я невольно подслушал, что ты говорила Хэмфри. И хотел спросить, ты не против, если я помогу передвинуть тебя?
– Ну вот, – промолвила Скамья медовым голосом. – Вот и всё, чего я прошу. Хэ… Хэмфри могла бы у тебя поучиться. Я буду просто счастлива, если вы меня перенесёте.
Хэтти тоже подмигнула ему, и вдвоём они переправили Скамью сквозь мерцающий проём в боковую комнату. Но едва дети поставили её в первом ряду у края мраморного стола, девочка почувствовала, как по спине у неё побежали мурашки. Бросив взгляд на Джека, она увидела его застывшее лицо. Обернувшись, Хэтти обнаружила, что контур двери между комнаткой и главными покоями заискрил. Проём затрещал, и кто-то прошёл сквозь него из центрального зала Хотьгде-Конторы.
Перед ними стоял Лорд Мортимер, острый силуэт был вычерчен на фоне света.
– Пора раз и навсегда разобраться с Гдетам-Нынчесям! – провозгласил он.
Глава 15
– Тишина! – крикнул страж.
Он шагнул к мраморному столу и грохнул посохом о каменный пол.
– Вы будете молчать по воле Лорда Мортимера.
Гул удара стих, и вместе с ним померк и свет в комнате. Страж перебросил через плечо бордовый плащ и выкатил грудь колесом, отчего кожаный нагрудник сделался ещё заметнее. Мужчина ударил по левой стороне «панциря» сжатым кулаком и выпятил подбородок, наставив его на зрителей. В правой руке он зажимал бархатный кошель.
– Из всех жителей, когда-либо рождённых в нашем царстве, именно вам оказана высочайшая честь! – провозгласил он звучным голосом, прокатившимся по комнате. – Вас привели сюда как свидетелей самого значимого момента в истории Гдетам-Нынчесям. Вы сможете рассказывать своим сыновьям и дочерям, что были здесь в ту минуту, когда Лорд Мортимер, наиболее почитаемый среди правителей, безоговорочно закрепил свою законную власть над нашим царством и принёс мир и согласие его обитателям.
Страж помолчал и ещё сильнее выпятил грудь.
– Я же, – продолжал он, – был избран лично Лордом Мортимером из всех других стражей царства, дабы удостоиться чести провести сегодняшнюю церемонию. Лорд Мортимер не дарует подобную честь бездумно.
Мужчина склонил голову, и складки плаща закрыли его туловище.
– С величайшим смирением я принимаю честь, оказанную мне, моей семье и будущим её поколениям. Представители моего рода всегда смогут говорить, что они – потомки человека, которого выбрал, которому доверил, которого тем самым почтил, которого отметил в этот знаменательный день лично Лорд Мортимер.
– Ты был первым стражем, попавшимся мне на глаза! – прорычал Лорд Мортимер. – И я начинаю об этом сожалеть. А теперь переходи к делу.
– Да, Лорд Мортимер.
Широким движением страж развязал на бархатном кошеле шнуры. Края мешочка опали, явив Потерянную Печать.
Лорд Мортимер взял Печать из бархатного гнезда и повертел в пальцах. Бриллиантовый глаз панголина, который прежде был кулоном Хэтти, блеснул каким-то внутренним светом. Казалось, он отчитывает девочку за то, что она поддалась на обман Лорда Мортимера и выпустила украшение из рук. Хэтти могла разглядеть и других животных, изображённых по краю Печати. Слоны, какаду, белки, кролики, панголины и ежи шествовали нескончаемым парадом. На сердце у неё было тяжело. Что станется с живыми зверями, которых они символизировали, когда Лорд Мортимер получит над обитателями царства полную власть?
